Ознакомительная версия.
– Коньки?.. – врач внимательно посмотрел на него. – Иди в раздевалку. Сейчас подойду.
Когда ВасГен появился в раздевалке, в руках у него были коньки.
– Вот, примерь. Кажется, как раз твой размерчик.
Это было похоже на сказку. И, как это случается в сказках, коньки подошли тютелька в тютельку. Как раз то, что нужно.
– Это ваши? Я отдам деньги… – бормотал смущенный Миша, не зная, как и благодарить за неожиданный подарок.
– Да так, лежали без дела. Какие деньги! – ВасГен махнул рукой и рассмеялся. – Вот забросишь в них шайбу – так и отблагодаришь.
Понюхав гвоздичку, Андрей поставил вазу обратно на столик и взглянул на часы. Тратить на сегодняшнее мероприятие слишком много времени он не собирался.
Стеклянная дверь кафе открылась, и на пороге появилась Яна. В аккуратном светло-сером костюмчике, просто пай-девочка, мечта всех папаш – окружных прокуроров.
Он помахал девушке, и Яна направилась к его столику.
Кисляк отодвинул для нее стул.
– Ну, зачем ты меня звал? – Она уставилась на него.
Нормально! Мороженая рыбина, честное слово!
– Хочу с тобой помириться! – Андрей взял ее руки в свои. – Давай забудем все разногласия и начнем с чистого листа! Плевать на родителей и на то, что мы знаем друг друга с детства. Давай представим что-нибудь романтическое… Вот, скажем, что мы сегодня впервые встретились…
– Ты шутишь? – карие глаза смотрели недоверчиво.
– Нет! Конечно, нет!
Звякнула, открываясь, дверь, и боковым зрением Андрей заметил, что в кафе входит отец. Отлично. Как раз вовремя.
Андрей привстал и, наклонившись через столик, едва не опрокинув вазочку с многострадальной гвоздикой, принялся целовать Яну, краем глаза косясь на явно довольного увиденной сценой отца.
– Что с тобой? Ты сошел с ума? – поинтересовалась девушка, когда Кисляк отстранился.
– Прости, не удержался! Ты такая красивая! – Он удовлетворенно отметил, что отец вышел из кафе.
– Как-то на тебя не похоже, – Яна все еще казалась настороженной.
– Все меняется, и я тоже изменился. – Андрей одним глотком допил свой кофе. – Заказывай. А я пока отойду на минуточку…
Он поднялся из-за стола, мимоходом послав удивленной Яне воздушный поцелуй, и вышел в фойе. Здесь он набрал номер отца.
– Ну как, убедился, что я помирился с Яной? – спросил Андрей, глядя на темные силуэты деревьев за окном, казавшиеся особенно графичными на фоне снега. – Вернешь теперь машину?.. Вот и отлично!
Кисляк нажал отбой. Настроение улучшилось. Приятно, когда все так хорошо организовалось. Теперь потихоньку избавиться от общества Яны – и вечер можно считать прекрасным.
Он вернулся к столику в превосходном настроении и, достав из вазочки гвоздичку, протянул ее девушке:
– Это тебе!
Итак, с отцом было улажено. Осталось только решить проблему с Костровым, который, по словам Марины, намеревался рассказать об их отношениях Щукину.
Такой шанс представился на следующий же день. Они как раз шли вместе с Мариной от спорткомплекса, когда заметили Сашу Кострова.
– Костер! – окликнул Андрей парня. – Привет! Говорят, ты сомневаешься в возможности дружбы между мальчиком и девочкой?
– Кто говорит? – Костров посмотрел на парочку, как показалось Андрею, неприязненно.
– А что, нет? Ты не собирался заложить нас Щуке? – Марина прищурилась.
– И при том, что и рассказывать, собственно, нечего. Между нами чистая дружба! А вы что подумали? – Андрей обнял Марину за плечи и они, переглянувшись, засмеялись.
– Ну знаете… – Костров не договорил, уставившись на подъехавшую к ним машину.
– Андрюша, посмотри, не к тебе ли пожаловали?! – Марина кивком указала в ту же сторону, куда пялился Сашка.
Ну конечно, машина Яны. Вот ведь повезло!
– Вот черт, – выругался Кисляк вполголоса и посмотрел на товарища по команде. – Подыграй, а? Сделаем вид, будто Маринка – твоя девушка. Ну что тебе, жалко что ли?
Ответить Костров не успел, потому что как раз в это время из машины показалась Яна.
– Привет! – Андрей взъерошил волосы и широко улыбнулся, прекрасно зная, как действует на девушек его улыбка. – Рад тебя видеть!
– Неужели? – Яна скептически оглядела Марину, и та поджала губы.
– Вот, познакомься, – Кисляк сделал широкий жест, – Марина – девушка Саши. Помнишь Кострова? Ребята уже убегают. Правда, ребята? Вам же как раз в кино… билеты на места для поцелуев…
Костров был бледен. Такие лица Андрей видел в фильмах у героев, презрительно плевавших в лицо врагу и не знающих, что такое компромиссы или элементарная предусмотрительность. Гм…
– Марина не моя девушка, – произнес Костров раздельно, оправдывая самые худшие предположения, и, развернувшись, зашагал прочь.
Яна окинула Андрея презрительным взглядом.
Ну вот, все вчерашние усилия насмарку!
– Ты неправильно поняла. Я тебе объясню…
Он еще пытался спасти положение, но девушка не стала слушать. Хлопнула закрывающаяся за ней дверца машины, и автомобиль рванул с места, обдав их брызгами смешавшегося с грязью снега.
– Один-ноль, – пробормотал Андрей зло, глядя на мокрые следы на асфальте. – Но погоди, Костер, еще сочтемся!
* * *
И сегодня, пока лед оказался свободен, Миша решил потренироваться в одиночку.
Спасибо ВасГену, теперь это было гораздо легче – коньки сидели как влитые и совсем не жали.
– Эй, «медведь»! – послышался за спиной голос.
Пономарев оглянулся. К нему неспешно подъезжал парень, которого Миша не раз видел тренирующимся с Алиной. В целом симпатичный паренек. Интересно, то, что они катаются вместе, что-то значит?.. Или не значит?..
– Ты случайно ничего не перепутал? Вообще-то лед сейчас наш, – парень хмуро оглядел Мишу.
Да, тут налицо взаимная антипатия. Но ссориться не было никакого смысла.
– Уже ухожу. – Пономарев двинулся к бортику и увидел в проеме Алину.
Она смотрела прямо на него, и от этого голова стала какой-то легкой-легкой, словно воздушный шарик. Того и гляди улетит под потолок спортивной арены.
– Привет! – девушка улыбнулась.
– Привет… – Миша снял шлем и торопливо пригладил топорщащиеся ежиком волосы.
– Видела, что вы завтра с «Пантерами» играете, я приду посмотреть?
Надо было сказать ей, что его исключили, но Миша просто не мог этого сделать, а поэтому, чувствуя себя полным болваном, кивнул.
– Алин! – закричал ее партнер. – Долго тебя ждать? Давай, пора начинать!
– Уже иду…
Ему показалось или в голосе девушки звучало сожаление?..
– Увидимся. – Она снова улыбнулась.
– Увидимся, – отозвался Миша, глядя, как она выезжает на лед. Завтра Алина узнает, что он неудачник. Но это будет завтра, а не сегодня…
– Пономарев!
Миша, оторвавшись от завораживающего зрелища, оглянулся. Перед ним стоял ВасГен, подошедший совершенно бесшумно.
– Решил заняться фигурным катанием?
– Нет. – Миша покраснел. – Просто смотрю.
– Вот и ладно, – врач нахмурился. – А что же ты утаил, что твои коньки отец пропил?
Сердце сжалось и рухнуло в пятки. Меньше всего Миша хотел, чтобы в команде знали о его позорной проблеме.
– Откуда вы знаете?! – спросил он встревожено.
– Да ты не стесняйся. – ВасГен покачал головой. – Ты не ответственен за поведение отца… Сегодня звонила твоя бабушка, она очень за тебя переживает…
Миша отвернулся. Зря она все выболтала. Уж лучше пусть считают его растяпой и плохим хоккеистом…
Там, на льду, скользила Алина. Миша поймал ее взгляд. Если она узнает о его позоре, в этих чистых глазах появится презрение и жалость. Что угодно, только не это!..
– Молчишь? – ВасГен тронул его за плечо. – Зря ты так. Тренеру и доктору нужно говорить все, иначе диагноз окажется неправильным. Подумай об этом.
И, не дожидаясь ответа, врач ушел.
Да, он был прав. Но не мог Миша признаться! Не мог – и все тут! Он снова посмотрел на кружащуюся Алину, и в этот момент девушка вдруг как-то нелепо взмахнула руками. Миг – и она лежит на льду, словно сломанная игрушка.
– Черт! – пробормотал Миша и бросился к лежащей, над которой уже склонился ее партнер по тренировкам.
Алина тихо застонала.
– Что? Что случилось? – Миша не владел собой от беспокойства.
– Нога! Больно! – девушка снова застонала.
– Зови врача! – крикнул Пономарев застывшему в нерешительности Алининому партнеру. – Давай быстро! Он здесь неподалеку!
Алина, морщась, попыталась приподняться, но снова бессильно опустилась на лед.
Миша сидел рядом с ней – пока не пришел ВасГен. К счастью, проблема оказалась не слишком серьезной. Алина смотрела на него с благодарностью, и одно это превращало серый день в особенный.
Он так и шел, глупо улыбаясь, до остановки, а на остановке стоял Макеев. Улыбка погасла, как легкое пламя, танцующее на спичке, гаснет под дуновением ветра.
– Миша, погоди, – окликнул его тренер.
Ознакомительная версия.
