На мгновение мне показалось, что он улыбается и даже расположен ко мне довольно доброжелательно. Невольно пронеслась мысль о том, что сейчас, возможно, самый подходящий момент заключить перемирие. Но его голубые глаза не задержались на мне и двух секунд, и, обращаясь к Холли, он присел с ней рядом:
- Привет, рыженькая, – он сказал это почти ласково, при этом его лицо оставалось по-прежнему наглым и враждебным. Губы плотно сжаты, скулы напряжены. Взгляд обращен только на замершую с помадой в руках Холли. Сэм закашлялся - как я поняла, он подавился котлетой.
А я… Я не могла двигаться. Слишком сильный шок я испытывала в его присутствии и слишком большой страх. И хоть я обещала бороться с собой – это не помогало.
- Привет, – сказала девушка, заправляя волосы за ухо. Меня вдруг затошнило от такой Холли.
- Мне нравятся твои волосы, – сделал комплимент Эштон, подняв уголки губ. Его грубые длинные пальцы коснулись прядей её волос, плавно перебирая их. Холли замерла, то ли оледенев от такой наглости, то ли не могла поверить своему счастью.
Я поймала себя на мысли, что смотрю на напряженные вены на его руках. Что смотрю на дракона у него на плече. Я не думаю, я просто смотрю. А он делает вид, что меня здесь нет.
- Полегче, иначе испортишь ей кератиновое выпрямление своими ручищами, – наконец, откашлявшись, сказал Сэм, и я еле удержалась, чтоб не расхохотаться прямо в лицо Эштону.
- А это твоя шестерка? – спросил Эштон, обращаясь к Холли, убрав руки с её волос. Но он по-прежнему смотрел на неё, не отрывая своих прозрачно-голубых глаз. Представляю, под каким она гипнозом. – Точнее, две шестерки.
- Заткнись, – процедила я сквозь зубы и сжала руки в кулаки.
- Так вот, красотка, у меня к тебе предложение, – начал он, оставив мой комментарий без внимания. – Сегодня у меня бой, придешь посмотреть и поболеть за меня? Потом пообщаемся.
- Мм… Да. Да, думаю, я согласна. - Обычно уверенная в себе Холли засмущалась и сбавила свой голос на несколько тонов. В моей душе не хватало места, чтоб уместиться тому возмущению, что зародилось внутри после её слов. Чем она думает?
- Холл, да этот парень устроил чертов пожар! – вскрикнула я чересчур эмоционально, хлопнув рукой по столу.
- Шшш, истеричка. – Эштон взглянул мне в глаза, и, готова поспорить, в этот миг мое сердце пропустило один удар. Это были его голубые глаза. Двери в душу моего бывшего лучшего друга. Как он может быть таким родным и таким далеким одновременно? – Думаю, рыженькая сама решит, чего она хочет. – Фраза из его уст прозвучала слишком двусмысленно.
- Я приду, – сказала Холли, но тут же добавила. – Я приду… С друзьями. Мы никогда не были на боях, – она улыбнулась и пощупала его бицепс: - Думаю, тебе есть, что показать.
- Ох, да, я обязательно пойду с тобой, подруга. Только сначала потушу пожар, который этот придурок развел у меня дома. – С этими словами я встала из-за стола и одним резким движением вылила стакан сока Эштону на голову.
- Ой, какая я неуклюжая, – Вырвалось у меня, и, откинув стаканчик на стол, я направилась к выходу из столовой, кипя от злости.
Глава 4.
Сегодня у меня не было тренировки, однако двери одного из залов моей танцевальной школы всегда открыты для меня. Я любила заниматься абсолютно одна для себя, когда ни взгляды строго тренера, ни других девчонок не могли мне помешать. Я включила самую агрессивную музыку, которую только нашла на диске и вышла в середину зала, со злостью осмотрев себя в зеркале.
Волосы спутанными волнами распадались по моим плечам, хотя, обычно, на тренировках я заплетаю их в косу, чтобы они мне не мешали. Они были светлые, неестественные и так сильно противоречили моим темно-карим глазам, к которым, почему-то, опять подступали слезы. Я не давала вырваться им наружу, сжала губы, прислушалась к музыке и начала танцевать. Я не следовала каким-то заученным движением, которые мы проходили с тренером, а танцевала так, как просила моя душа и эта музыка. Наверное, мне стоило записывать это на камеру, ведь интересно было бы увидеть свою импровизацию со стороны, но об этом я подумала уже позже.
Когда я сделала одно сальто назад, я услышала в зале странные шаги, и от испуга приземлилась неправильно, потянув мышцу. Застонав от боли, я села на полу, в отчаянии обхватив себя за ногу. И кого сюда принесло так не во время?
Тяжело дыша, я оглядела зал в зеркалах, но увидела лишь свое отражение. В последнее время мне все время кажется, что меня кто-то преследует, чудятся шаги, скрипы…
Я попыталась встать, но боль в ноге была настолько сильной, что я с трудом могла ею пошевелить. Танец больше не отвлекал меня от мыслей о прошлом, и они без стука врывались в дверь моего сознания.
Мой восьмой день рождения. Я помню, с каким нетерпением я ждала, когда Эштон поздравит меня, поэтому не уснула той ночью в предвкушении моего праздника.
Но за завтраком в тот день его не было. Убедившись, что он не заболел, а просто не пришел, я жутко разозлилась на него, ведь он должен был первым меня поздравить! Но во время школьного обеда он тоже не пришел, будто мой день рождения был для него пустым и незначительным событием.
У нас в приюте и так было мало поводов для праздника. Только Рождество отмечалось по-настоящему торжественно. Нам даже дарили подарки и накрывали праздничный стол. Но одного дня в году было катастрофически мало, чтобы повеселится.
Когда около пяти часов вечера я вышла из школы полностью расстроенная и униженная поведением друга, я наконец-то увидела его. Он стоял на крылечке и, как ни в чем не бывало, поджидал меня, одаряя меня своей светлой и чистой улыбкой. Я хотела обиженно пройти мимо, но мне это не удалось: Эштон схватил меня за сумку и повернул к себе:
- Несс, почему ты такая грустная? У тебя же праздник! – улыбаясь, заявил мне друг, как будто я сама не знала об этом.
- Ты не поздравил меня первым! – выдавила из себя я, надув губы. – Я думала, ты мой лучший друг.
- Ты такой ребенок, Несса. – Он нарочно сделал акцент на слове «Ребенок», хотя ему самому было всего лишь девять лет. – С днём рождения, – сказал он, закатив глаза.
- И это все? – возмутилась я, скрестив руки на груди.
- Конечно, нет. Думаешь, где я пропадал последние два дня? – он ухмыльнулся и, взяв меня за руку, повел за собой, не став выслушивать мои дальнейшие возражения.
- Отпусти меня! Куда ты меня тащишь? Мы должны быть в приюте через 10 минут! Иначе нас накажут, как в тот раз, забыл? – захныкала я, вырываясь из его рук.
Но мальчик уже в те годы был куда сильнее меня. Если честно, то он совсем не выглядел на девять лет. Даже девочки из средней школы иногда здоровались с ним.
Я возмущалась до тех пор, пока мы не дошли до какого-то странного здания, на котором висели огромные цветные плакаты с изображением героев мультфильмов и кино. Это был кинотеатр.
- Зачем ты привел меня сюда? – раскрыв глаза от удивления, спросила у него я.
- Мы с тобой пойдем в кино. Это мой подарок, Несса. – Он наклонился и поцеловал меня в макушку. – С днём рождения.
- Что? – переспросила его я, не веря своим ушам. – В кино? Ну а как же… Наказание? И откуда у тебя деньги?
- Это долгая история, – нахмурил брови он, но тут же улыбнулся: - К тому же, кино не такое дорогое, как ты думаешь. А насчет наказания не волнуйся… Джордж и Инди нас прикроют. Что-нибудь соврут нянькам. – Он засмеялся, и его смех был настолько заразительным, что я тоже не смогла сдержать улыбки.
Я просто обожала его. В моем сердце поселилось какое-то большое чувство к Эштону, но я не знала, что это за чувство. Я знала лишь то, что это все что у меня есть.
У него даже остались деньги на попкорн и газировку, и мы сидели вдвоем в полной темноте, наслаждаясь фильмом. Кино поразило меня до глубины души: эта была история о девочке, которая мечтала стать балериной. Поэтому я помню этот день – день, когда сама захотела танцевать. Мне нравилась её грация, красота и нежная музыка, под которую она танцевала. Я смотрела кино с открытым ртом, а Эштон смеялся надо мной весь сеанс. Вот такой совсем обычный поход в кино, который для любого другого восьмилетнего ребенка показался бы глупостью, но стал для меня целым событием.
Событием, которое подарил мне мой друг.
