эти скромные, от души сделанные подарочки, особенно сильно умиляют и трогают счастливую именинницу Гермиону. Подарки от настоящих друзей.
Железнодорожники и автомобилисты вот уже в течение целого месяца видели трусящего по безопасной полосе-насыпи между железной и автомобильной дорогами большого черного пса. Черный, устрашающих размеров косматый зверь с горящими желтыми глазами, похожий сразу и на ньюфаундленда, и на ирландского волкодава, целеустремленно рысил строго на север. Пёс бежал, щуря глаза от солнца в хорошую, теплую погоду, бежал он и под дождем, и его мокрая шерсть висела сосульками, плотно облепляя поджарое тело. Иногда, если удавалось пробраться, пёс проникал в грузовые или почтовые вагоны и ехал зайцем по железной дороге, чего, увы, никогда не делала всемирно известная Лэсси, когда путешествовала тем же путем с севера на юг, преодолевая невероятное для собаки расстояние в четыреста миль… Теперь тот же путь по горной Шотландии и Англии проделывал черный бродяга в обратную сторону, на север. Железнодорожники, провожая взглядами примелькавшегося, постоянно бегущего в одну и ту же сторону пса, погружались в печальную ностальгию — ах, бедняга, неужели тоже хозяин продал? А ты, верный пёс, не смирился с жестокой волей, продолжаешь верить в человека, идешь домой…
И грохочут, летят поезда мимо черного бродяги, увозя с собой подобревшие сердца людей, железнодорожников и пассажиров, которые на малом ходу и на коротких остановках выскакивали в тамбур и свешивались с подножек, высматривали пса-героя и бросали ему кусочки разной еды… Черный бродяга с легким удивлением, но с огромной благодарностью принимал подношение. Проглотив угощение, которое непонятно с чего кидали ему люди, пёс, ощущая прилив сил и оптимизма, снова пускался в долгий путь, гадая и ломая голову, отчего такой почет к нему. Он не читал «Лэсси» и не догадывался о том, что во всех купе плацкартных вагонов маленькие девочки и мальчики с плачем уговаривали родителей купить для бедной собачки билетик, посадить её в поезд и довезти до дома, а растерянные родители смущенно отговаривались тем, что не знают, где эта собачка живет.
Рано или поздно, но на пути бродяги встало то же препятствие, что и перед Лэсси — озеро Лох-Несс. И если наивная и честная собака, колли Лэсси после неудачных попыток переплыть огромное водное пространство в конце концов сдалась и пошла в обход, удлинив свой и так длинный путь на несколько десятков лишних миль, то черный бродяга поступил иначе. Он сел на берегу, разинув пасть и вывалив розовый и очень мокрый язык, внимательно обозрел открывшийся водный простор, вздохнул и лег здесь же, на каменистый откос. Надо было отдохнуть.
Отдыхал он до вечера, беспокойно ворочаясь, временами вставал и тихо бродил туда-сюда, бросая взгляды на воду; казалось, он никак не может принять какое-то очень важное и сложное решение. Или кого-то дождаться… Но наконец он решился, спустился с откоса, подобрался поближе к воде, встал у самой кромки, почти касаясь когтями прохладных, ледниковых вод озера, вскинул узкую длинную морду вверх и издал долгий, протяжный вой. И начал таять. Рассеиваться черным туманом, который, впрочем, исчез ненадолго, но после долгих и упорных попыток-повторов ему удалось переместиться. Серьезное препятствие в виде озера заставило бродягу вспомнить о своей магической ипостаси — баргеста, духа-привидения, и воспользоваться его умениями. Правда, он немного промахнулся, вместо того чтобы появиться на другом берегу озера, сгусток тумана заклубился-замерцал на оживленной улице Инвернесса, ярко освещенной фонарями и фарами проезжающих автомобилей. Что поделать, анимагу без палочки вообще трудно колдовать и трансгрессировать, а тут ещё и телепортироваться в собачьем виде пришлось… Вот и возник из тумана огромный адский пёс с горящими огнём желтыми глазами посередь улицы, перепугав многочисленных магглов и рождая ещё одну легенду о баргестах и гримах.
Визг тормозов, грохот-скрежет покореженных столкнувшихся автомобилей, вопли и крики людей… Черный пёс шарахнулся вбок, поднырнул под самосвал, чудом увернулся от копыт ломовых лошадей, тянущих конку-омнибус по рельсам,* лохматым смерчем пронесся по мосту и скрылся с глаз во тьме переулка. Оставив позади мешанину людей, машин и паники.
Поплутав по каменным улицам города, он нескоро выбрался за его пределы, но вот наконец и пригород и желанная опушка мелкого леса. Так, теперь обежать пригород по кругу в поисках железных дорог… найти нужную, и дальше, на север.
Дорысив до перекрестка трех дорог, черный пёс присел передохнуть под столбом-указателем. Три дороги, одна вела на север, в Хогсмид, вторая уводила на северо-запад, в какой-то Грин Ридж, а третья… Прочитав названия пунктов, пёс тихо фыркнул и, ступив на третью дорогу, потрусил на северо-восток, к Литтл Хенглтону, до которого было сорок восемь миль пути.
Комментарий к Сорок четвёртая глава. Путешествие Бродяги
Ошибок в этом тексте нет, в современном городе ещё есть лошади. А в европейских городах вроде Вены, Зальцбурга, Лондона и прочих до сих пор можно увидеть конные экипажи (фиакры), в том числе и конку. В целях рекламы пива восьмерки тягачей-шайров тянут огромные бочки, а в конках катают туристов. Да и сами аборигены не прочь прокатиться, большинство людей всё ещё любят и держат лошадей.
Пришлось написать данное примечание после того, как в публичную бету постучалось сообщение-вопрос “Так, а какой это век?”
Сорок пятая глава. Цели путешествия Бродяги
Время шло, учеба продолжалась, уроки становились всё круче и круче. После всестороннего изучения боггартов профессор Люпин приволок в класс аквариум с чем-то непонятным, туманным нечто, похожее на плащик… едва увидев которое, сбежали все чистокровные, плюясь и ругаясь, и не слушая заверения профессора, что это всего лишь детеныш и что оно совсем не опасное. А так как за чистокровками рванули все остальные, то в классе никого не осталось. Догнав же Драко в коридоре, Гарри встревоженно спросил, в чем дело. Драко остановился, оглянулся и совершенно не аристократически выругался, а потом гневно-жалобно запричитал:
— Где голова у Люпина, я вас спрашиваю? Что у него на плечах??? Притащить в школу, полную детей, экземпляр молодого смертофальда… Ему дементоров вокруг школы уже мало, что ли?..
При упоминании смертофальда взвизгнули все девочки, а сверхчувствительная Лаванда Браун даже в обморок хлопнулась, прямо на руки Гойлу, который по чистой случайности оказался позади неё и, конечно же, не упустил такого шанса, элегантно подхватывая падающую красавицу и оценивая её совершенно аристократическое, утонченное поведение.
Уроки Хагрида тоже зашкаливали за пределы разумного. Он привел на урок… Ученики настороженно замерли, разглядывая нормального вроде с виду львенка и не видя в нем ничего такого страшного, расслабились было,
