Григорий Панченко
Дело о китозавре
Отчего в ходе крымского конвента семинар был посвящен «морской» биологии (а не воздушной, высокогорной, ледниковой или джунглевой) – понятно. Как эта тема соотносится с фантастикой – тоже понятно: гости оттуда, «из моря», часто используются для создания фантастических образов или оформления миров.
Причем сплошь и рядом это не первообитатели моря (спруты, трилобиты, акулы – нужное подчеркнуть, недостающее вписать), но, так сказать, возвращенцы. А среди них преобладают рептилии – или некие трудноквалифицируемые монстры, больше всего напоминающие рептилий. Чаще всего это не морские драконы, а вполне научно-фантастические завроиды, которых в фантастике упорно называют динозаврами. На самом-то деле среди по-настоящему водных монстров динозавров не было… впрочем, тут свои нюансы.
Любопытно, что если какому фантасту водные рептилии полюбились, то они у него всплывают в самых разных обликах и даже жанрах. Великий А’Туин в научно-фантастичных объяснениях абсолютно не нуждается – но ряд пратчеттовских сюжетов базируется на том, что черепаха, несущая на спине «Плоский мир», именно морская, ни в коем случае не сухопутная; а вот в романе «Народ, или Когда-то мы были дельфинами» задействован инструментарий НФ, так что А’Туин туда не впишется… зато хорошо вписываются крокодилы-парусники. Обладатели большого наспинного гребня, позволяющего им пересекать океан «под парусом», за счет силы ветра.
Таких ящеров на парусном ходу палеонтология не знает – но разного рода «гребненосцы» ей известны, о них еще поговорим. А вообще-то есть предположение, что некоторые крупные птерозавры, опустившись на воду, могли ловить ветер огромными полотнищами своих полусложенных крыльев и так без расхода энергии двигаться вдоль кишащего рыбой мелководья. Но это все-таки ситуация на стыке биологической «авиации» и «флота», причем максимальное их соприкосновение – во всяком случае, для рептилий. Птерозавры, даже мелкие, нырять явно не могли, по крайней мере – глубоко, с инсталляцией элементов подводного плавания, маневрирования, погони за добычей в водной среде… Погрузить в воду клюв, голову, шею и даже часть корпуса им, видимо, было по силам, в том числе и при скоростном пикировании: делают же так чайки и пеликаны, которые иной раз не только подхватывают добычу с поверхности, но и прямо с лета уходят за ней в полунырок! Однако – именно что в полу…
Правда, именно тут самый раз вспомнить, что когда первые птеродактили были только что открыты, ученые приняли их крылья за ласты – а самих обладателей ластов сочли морскими, плавающими рептилиями. Это, конечно, только потому, что ископаемые палеонтологи не могли представить себе какого-либо завра, способного взмыть в небо, зато плавающего ящера им представить себе было куда как легче. Черепаховый суп эти джентльмены точно ели (те, кто победнее, ели «квазичерепаховый», к черепахе имеющий примерно такое же отношение, как синтетическая икра к настоящей красной или черной, а крабовые палочки к крабам; так что когда Льюис Кэрролл познакомил Алису с животным под названием «черепаха Квази» – то была славная викторианская шутка, которой сейчас соответствовал бы образ крабового дерева, из веток которого изготавливаются одноименные палочки), а суповые черепахи – морские. Гребни, портсигары, оправы очков и прочее тоже из панциря морской черепахи делаются (пускай и другого вида).
Любопытно бы вообразить мир, в котором древние палеонтологи оказались бы правы, то есть птеродактиль – «подводный летун». Представим себе, как эти крылатые монстры и монстрики парят в пучине, подобно скатам… или, может быть, летучим рыбам, способным, разогнавшись, выпрыгнуть из воды и проделать какое-то расстояние по воздуху?
С другой стороны, природа и так опробовала сходную модель: пускай без перехода в надводный режим, зато несколько раз. «Летали» в толще вод плезиозавры, их предшественники и отчасти предки завроптеригии (чье название означает «ластокрылые ящеры»)… «летают» и морские черепахи. Можно предположить, что драконы даже в морях фантастики большей частью «летают» под, а не над водой, а крылатыми они только кажутся стороннему наблюдателю, как птеродактили казались плавающими?
Этот наблюдатель, пожалуй, изучает не окаменелости (хотя должны быть и такие, даже в мирах фэнтези) – но, допустим, выброшенные на берег полуразложившиеся трупы, по которым уже не очень поймешь, для чего при жизни служила гигантская лопасть передней конечности: была она крылом подводным или воздушным… Впрочем, это и при взгляде на живое существо не всегда поймешь, если оно где-то вдалеке поднялось над волнами по пояс, взмахнуло чем-то крылообразным и опять исчезло (почему не взлетело: не может? Или и не собиралось?).
А тот, кто видел дракона не только живого, но и вблизи – тот, наверно, вообще никаких описаний не оставит…
Вообще-то крупный тилозавр – тот же дракон. Только что огнем не дышит, а так все в наличии, даже подводный полет и фэнтезийные размеры. Тех, кто сейчас вспомнил Его Величество лиоплевродона из «Прогулок с морскими чудовищами», придется слегка разочаровать: реально этот монстр был меньше раза в полтора, то есть никак не тянул на большого кита – но уж всяко превосходил самую крупную косатку, «кита-убийцу». На любого рыцаря, даже самого доблестного, заведомо хватит.
Отметим, что тилозавры (и, по-видимому, еще какая-то часть морской заврофауны) вовсе не были привязаны к теплым водам: они регулярно заходили в полярные широты, подобно современным китам… и отдельным, совсем немногим «ледовым драконам» фантастики. Этакая смерть среди айсбергов. Лиоплевродоны караулят добычу в засадах вокруг подводной части плавучих ледовых гор, драконы устраивают гнездовья на их недосягаемых вершинах… А потом появляется «Титаник». Хотя нет: такого совмещения жанров даже фантастика не выдержит.
Но если не поднимать в воздух рептилию как таковую, а сперва провести ее по ступеням эволюции до птичьего уровня, то тут уже допустимо сочетание способности хорошо нырять и плохо летать. Правда, лишь для существ размеров где-то с гагару. При малейшей попытке увеличить рост эволюция тут же переводит «клиента» в аналог пингвинов, у которых с полетом, гм, не очень.
У фантастики возможностей больше, поэтому некоторым авторам удается создать плавающе-ныряюще-летающих драконов. Но – редко. Еще реже это получается убедительно. Очень трудно представить себе существо из плоти и крови, которое выдерживает такую «смену режимов»; если такое и получается, то оно обычно перестает походить на рептилию. Скажем, Джанго Фетт из вселенной «Звездных войн» плавал-летал на твари, срисованной, однако, не с ящера, но с манты, гигантского ската. Причем в бой он отправлялся отнюдь не на ней: маневренность не та! А ведь дракон если и представляет какую-то ценность, то прежде всего как «боевой монстр».
Качество полета, разумеется, под вопросом. То есть для абсолютно бескрылых ящеров он, конечно, летающий, но ведь и гидросамолет считается летающим… только не при сопоставлении с истребителем. Ну, при сколько-нибудь детальной проработке темы вопросов вообще возникает много, причем самых неожиданных. Например: если этот водный дракон все-таки способен передвигаться по земле тоже (примерно как тюлень или плезиозавр) – сможет он на сушу и опуститься из полета? Или, чтобы без аварии, ему необходима посадка на воду? Скорее последнее. И уж взлететь-то с Земли он точно не сумеет. Думается, даже и над морем летать он должен в режиме не самолета, а как бы экраноплана: отрываясь от водной глади максимум на десятки метров.
Вернемся из фэнтези в НФ, от драконов к заврам. Самый масштабный, до сих пор непревзойденный эксперимент – это, конечно, вселенная «Эдема» Гаррисона и его иилане’. Водными существами их назвать как будто нельзя, но… можно. Цивилизация иилане’ не морская и не сухопутная: скорее мелководная. По-настоящему дальние плавания этим завроидам не по силам (приходится прибегать к «биотехнике»), однако они отчетливо тяготеют к воде, проводят в море очень значительную часть времени, по морю же совершают основные вояжи на генетически модифицированных кораблях-ихтиозаврах, на берегах морей (крупных рек, озер) выращивают свои невероятные города-деревья… А молодь вообще должна пройти этап океанического существования: лишь у повзрослевших самок появляется возможность надолго выходить на сушу и даже обретать разум, пусть не всегда и в разной степени.
Мир «Эдема», безусловно, динозавровый, но считать ли динозаврами самих иилане’? Гаррисон на этот счет высказывался расплывчато: с одной стороны, вроде бы да, а с другой – упомянуто их происхождение от морских рептилий… Ох, вряд ли: вот для такого эти завроиды как раз слишком сухопутны. Сперва практически полностью уйти в море, а потом в значительной степени вернуться из него – для этого слишком лихо должна идти «обратная эволюция», причем синхронно по множеству независимых друг от друга признаков. Такое природе, мягко говоря, не свойственно.
