Виталий Георгиевич Губарев
Королевство кривых зеркал
Возвращение Виталия Губарева
Бывают книги — добрые и верные друзья на всю жизнь. Их не устаёшь перечитывать и каждый раз открываешь что-нибудь новое. К таким книгам принадлежит весёлая и поучительная сказка Виталия Губарева «Королевство кривых зеркал». Однако в её жизни — а у книг тоже своя, часто драматическая жизнь и свои отношения с читателями — был период забвения, точнее сказать — отлучения от читателя: с 1970 года сказку не переиздавали. А без поддержки переизданиями книги часто становятся невостребованными. По счастью, сказка Виталия Губарева была экранизирована нашим лучшим режиссёром-сказочником Александром Роу и стала любимым детским фильмом. А вот остальным произведениям разностороннего и одарённого писателя повезло меньше: его исторические, сказочные и фантастические повести выпали из читательского поля зрения и только с перестройкой, с начала 1990-х, вернулись к нам.
Нам хотелось также восстановить вехи литературной биографии Виталия Губарева — журналиста, писателя-сказочника, драматурга, чьё творчество — одна из лучших страниц детской литературы XX века.
Виталий Георгиевич Губарев прожил большую, насыщенную заботой и ответственностью за людей жизнь.
Он был человеком в высшей степени совестливым и сострадательным и считал это в людях признаком истинной интеллигентности.
В литературном труде — повестях и сказках для детей — ив жизни, которая была посвящена большому общему делу, он привык отдавать всего себя — «гореть» идеей, работой. Такое неравнодушие привело его в журналистику, а литературная одарённость, соединённая с порывом к общему благу, создала писателя, чьи произведения задевают, волнуют читателя и сегодня. Он был всезнающим и всеведающим газетчиком и мобильным журналистом — иным и не мог быть редактор детской и молодёжной прессы — «Пионерской правды» и «Комсомольской правды». Коллеги по работе отзывались о нём так: «Мы его любили больше всех. Он „горел“ на работе. Высокая культура в нём чувствовалась». В 30–60-е годы во всех популярных изданиях — «Огоньке», «Работнице», «Крестьянке», журналах «Вожатый», «Сельская молодёжь», «Советская женщина», «Смена» — публиковались его рассказы и очерки. Начиная с 50-х годов и до наших дней в детских театрах страны идут его пьесы.
«Пьесы пошли, как девятый вал», — признавался Виталий Георгиевич. Эти годы были самыми продуктивными в его жизни, но мы меньше всего знаем об этом периоде. Собственным имиджем и рекламой своих сочинений он был озабочен меньше всего. Это не было в его обычае. Скромность и множество неотложных дел, связанных с газетой и общественным пионерским движением, которому он стремился придать патриотическую, краеведческую устремленность, не оставляли для этого времени. Документированной литературной биографии писателя ещё не создано. Мы предлагаем лишь некоторые штрихи к портрету этого замечательного человека, которые, возможно, прольют свет и на его творчество.
Виталий Георгиевич Губарев родился в Ростове-на-Дону 30 августа 1912 года.
В своей повести для подростков «Монтигомо — Ястребиный Коготь» (1965), действие которой происходит в Ростове, он даёт красочные описания родного города — цветущих весною акаций, величественного Дона и любимых мест ростовчан — набережных и пляжей.
Раннее детство мальчик провёл не в Ростове, а на хуторе Большая Козинка с бабушкой Марией Григорьевной Губаревой (1867–1946). Она была дочерью морского офицера и являлась дальней родственницей художника Айвазовского, а также и писательницы Веры Пановой. Высокообразованная женщина, она заведовала в Больших Козинках школой. В этой школе Виталий начал учиться, а в 12 лет, когда он написал свою первую пьесу «Где ты, счастье?», её разыграли в Народном доме артисты-школьники.
Образ бабушки, бабунечки, бабушечки мы встретим потом и в повестях, и в сказках Виталия Губарева. Он — один из самых обаятельных, выписанных со множеством точных и трогательных чёрточек.
У бабушки Марии Григорьевны было трое сыновей. Отец Виталия — старший сын — погиб в Первую мировую войну, когда мальчику не было и трёх лет. О нём известно, что он писал стихи и уже начал печататься.
Виталий рос с мамой и отчимом Кузьмой Куприяновичем Дегтяревым, впоследствии деканом Ростовского педагогического института.
Мама — Антонина Павловна — получила гимназическое образование и тоже преподавала — теперь уже в школе, называвшейся «Единой трудовой школой I и II ступени», которую и закончил, уже в Ростове, Виталий.
Литературная одарённость проявилась у мальчика очень рано — в 8 лет. Но кто знает, как бы сложилась его судьба, не встреть он на своём пути талантливого редактора Полнена Яковлева. «Когда я, худенький и белобрысый, робко протиснулся в редакционную комнату с вопросом: „Где тут у вас рассказы принимают?“, он внимательно прочитал написанное, показал, где лишнее, чего не хватает, и много возился со мной», — вспоминал Виталий Георгиевич. «Это был абсолютный интеллигент, мягкий, добрый, ласковый человек» — так он отзывался о своём первом редакторе.
П. Яковлев начал печатать 12-летнего корреспондента в газете «Ленинские внучата» и журнале «Горн». И тот почувствовал, что литературный труд — нужное и важное дело.
1924 год. Вдумайтесь, сам ещё мальчик, подросток, он пишет рассказы и повести о своих сверстниках-мальчишках. «Гнилое дерево» — о дружбе сельских и городских ребят; «Сын телеграфиста» — о мальчике — герое Гражданской войны; повесть «Красные галстуки» — о беспризорниках; рассказ «Куб разности». «В ночном» — лирический рассказ, навеянный тургеневским «Бежиным лугом» (здесь мы видим литературных учителей Губарева — это Тургенев и Чехов). Рассказы печатаются в ростовских журналах «Горн» и «На подъёме» (в будущем — журнал «Дон»).
1926 год. За рассказ «Ночная встреча» 14-летний писатель получил гонорар в размере 6 рублей. На второй гонорар за повесть «Второступенцы» (в такой он как раз и учился) смог купить костюм, из-за чего его появление на улицах Ростова сопровождалось ворчанием босяков: «О, буржуй идёт!»
В 1928 году Ростовская школа II ступени была закончена. Виталию выдали прекрасную характеристику, и он полностью посвятил себя корреспондентской работе, став собственным корреспондентом «Крестьянской газеты» по Северному Кавказу. В тогдашней крестьянской России это была вторая по значению после «Правды» газета, выпускавшаяся в Москве, в которой главным редактором был Семён Урицкий. При «Крестьянской газете» было приложение для детей — газета «Дружные ребята». Виталия уговорили присылать и материалы для детей. «Три года я провёл на колёсах, дома почти не был».
Газете «Дружные ребята» так понравились его материалы, что в 1931 году срочной телеграммой его вызвали в Москву: «Приехать к такому-то часу 12 августа».
О своём появлении в Москве он рассказывал потом с юмором: «Приехал с портфельчиком на Казанский вокзал. Редакция находилась на Воздвиженке в доме № 9. Надо было ехать на трамвае. А трамваи тогда брали штурмом. Один трамвай пропустил, во второй не смог протиснуться, в третий как рванул — и услышал: „Ну, сразу видно, нахальный москвич“». «Я думал, на совещание зовут. А ребята схватили — оставайся! Так и остался. Ночевать улёгся на редакционном столе, с пачкой газет под голову. Потом снимал угол. Обедать ходил в столовую. Но в выходные дни начинался голод. Прославленный общепит в выходные не работал. Да и вся страна голодала, всё было по карточкам». Но ощущение времени было таким: «Мы все были счастливы молодостью и духовным подъёмом. Жили весело и дружно. Над газетой работали с утра до позднего вечера. Хлеб, полученный по карточкам, съедали сразу, в остальное время довольствовались чаем».
Есть в литературной биографии Виталия Губарева момент, который мы не будем обходить молчанием. Это участие в 1932 году в комиссии по расследованию убийства пионера Павлика Морозова. В дальнейшем в числе многих других авторов Виталий Губарев написал повесть об этом. Однако нравственные проблемы, ставившиеся в той и последующих повестях Губарева, не исчезли. Они вновь и вновь встают перед обществом. Виталий Губарев мучительно и бескомпромиссно искал ответ на вопрос: можешь ли ты, юный человек, предотвратить преступление или скроешь его из соображений родственности и личной безопасности? Сам Виталий Георгиевич был человеком бесстрашным и самоотверженным. По зажиточным селам Кубани ездил, когда корреспондентов, казавшихся крестьянам чужаками-горожанами, убивали. Как писатель он надеялся, что его повести помогут понять и выбрать нравственные категории, без которых любое общество и отдельный человек существовать не могут: категорию внутреннего голоса совести, нравственного суда над собой, нравственного выбора. Осознавший их не сможет закрыть глаза на преступление против норм человечности. Он апеллировал к совести и в реалистической повести «Монтигомо — Ястребиный Коготь», и в повести-сказке «Королевство кривых зеркал». Это было знаком времени и его личной нравственной позицией.
