за служебные упущения или... — Майя на секунду заколебалась. — Или за то, что произошло со мной. Начну все сначала. Буду рядовым ординатором или участковым врачом.
— Мы посодействуем Майе Львовне. Без работы она не останется, — сказал сотрудник горздравотдела.
— Спасибо, подобрели, — резко бросила Майя. — Не забыли, сколько часов я просидела в вашей приемной?
Сотрудник горздравотдела развел руками, дескать, что теперь поделаешь.
Корреспондент попросил Майю сказать несколько слов о ее отношении к записи, сделанной телевидением.
— Буду благодарна, если вы найдете возможность показать эту пленку телезрителям. Одновременно она станет ответом тем, кто использует мою беду в своих корыстных целях... Я хочу снова здороваться на улице со знакомыми. Хочу, чтобы они при встрече не отводили взгляда и не делали вид, что куда-то торопятся... Хочу слышать сердечное «добрый день» и «до свидания»... Хочу советоваться с соседкой: к лицу ли мне новое платье или прическа...
Телевизионщики начали сматывать кабели, складывать аппаратуру. Прокурор отозвал Майю в сторону:
— Что касается вас, мне все ясно... Однако... — Он замялся. — Не хочу вас травмировать, воспримите спокойно... Вам все же придется ответить на вопросы относительно вашего бывшего мужа.
— В каком качестве?
— В качестве свидетеля... Слишком жирный след тянется за ним. Одного незаконного приобретения строительных материалов и использование государственного транспорта хватит для обвинительного приговора. Плюс манипуляции с золотом. Плюс его связи с сионистами.
— Согласна, — кивнула Майя. — Приду, когда скажете.
На улицу она вышла вместе с Аидой.
— Майя, не возвращайся к себе, — переходя на «ты», сказала Аида. — Побудь у нас еще несколько дней. Мало ли что может случиться...
Василь Гарба присел к пульту, стал просматривать фотокопии кардиограмм, энцефалограмм, миограмм, бобины с магнитофонными лентами. Конечно, он не сумеет на равных потягаться с Максимом Петровичем в математике. Но и Ромашко без него ни шагу возле «серой мышки» — так ласково он называл вычислительную машину. Бегущий пересверк огоньков на панели всегда напоминал ему бег маленького зверька, который выбивается из последних сил, чтобы добежать до норки, но так никогда до нее и не добегает.
Опершись на локоть, Василь уставился в волнистые линии графиков, стараясь понять: что же они означают?
«Будем думать так... — Василь пододвинул к себе блокнот, достал из кармана карандаш. — Начнем с азов... Выражение — это утверждение, которое может быть верным (обозначается единицей) или ошибочным (обозначается нулем). Выражения бывают сложные и простые. Сложные выражения создаются соединением простых с помощью логических связей. Да-да, они являются логическими функциями простых выражений. Последние позволяют описать работу логических элементов и приборов. Булевые функции... Повезло же англичанину Джону Булю! Его именем названы... — Василь закрыл глаза. — Интересно, если бы я что-нибудь такое открыл... Как бы назвали? Гарба... Функция Гарбы? Тьфу! Не подойдет!
Попробуем двигаться в этом направлении. Заглянем в основные тождества алгебры логики. Что же там есть? Есть соотношения для конъюнкции и дизъюнкции, имеется переставной закон, распределительный, закон двоичного отрицания... Что я из этого буду иметь? Очевидно, не так уж и много, ибо верность тождеств устанавливается непосредственно проверкой».
Василь прошелся вдоль «серой мышки», погладил ее рукой.
«Ну что в тебе есть! Тригерные узлы, создающие регистр определенной длины. Число тригеров определяет разрядность регистра. В разрядах представлены разные наборы двоичных цифр. Разрядная сетка... Она дает возможность изображения как самого числа, так и его знака. Как же изобразить нервный сигнал? А может быть, его знак? Но где искать этот знак?
Нервные клетки «серой мышки»... Стоп! Регистр — это совокупность тригеров. Их число соответствует числу разрядов кода... Значит, чтобы занести в регистр число кода, я должен «очистить» его. Василь поставил тумблер на «нуль». — Вот так. А дальше сигналы пойдут на вход... Все делается за два такта. Можно и за один».
Василь стал снова внимательно просматривать электроэнцефалограммы, сделанные в клинике, и заметки Савича о работе нейронной сети. Взгляд его упал на характеристики альфа- и бета-ритмов энцефалограмм. Их частотные характеристики были очень близкими.
Предчувствие чего-то значительного, весомого охватило Василя. «А что, если...» Он вскочил, побежал к Ромашко.
Максим Петрович, сделав расчеты, обрадовал его.
— Отличная идея! И перевести в материал будет несложно. Отсюда всего лишь несколько шагов до понимания кодирования в нервной системе. Но хватит ли нам жизни, чтобы сделать эти шаги? — Подняв очки на лоб, Ромашко прищурился. — Воспользуемся твоей догадкой! Иди продолжай. Я пока займусь своим ребусом.
Когда Василь вышел, Максим Петрович, нажимая на клавиши настольного интегратора, стал искать в записях сигналы, которые могли бы выступать как информационно значимые.
«Амплитуда и продолжительность кожно-гальванической реакции... Что эта реакция дает? По ее показателям можно определить эмоциональную напряженность... В электрокардиограмме альфа-ритм показывает отклик системы, вернее, локализацию ответа. Электроэнцефалограмма... Тут все важное и все неясное... Хотя... Различение зрительного образа продолжается десятки микросекунд, принятие решения — секунды, выполнение операций — десятки секунд. Сложно! Очень сложно!
Каким же путем идти, какие средства использовать для создания математического обоснования решения? Может, математической структурой для поисков избрать ковариационную матрицу? Ковариант... Число, алгебраическое выражение... При преобразовании величин, с которыми кавариант связан, это выражение изменяется по строго определенным, чаще всего по линейным законам, что очень удобно при работе с вычислительной машиной. Элементами головной диагонали ковариационной матрицы является дисперсия. В нашем случае — вокруг избранных нами показателей.
Что же мы получим? Немного. Все-таки Петр Яковлевич заглянул значительно дальше, чем мы... Можно было бы пойти путем создания усложненных нейронных структур... Нет! Долго, неопределенно, ненадежно... Все-таки не стоит отклоняться от основного стержня...»
...Григорий размышлял над проблемами адаптации. За исходную точку он взял разработанную уже учеными идею о двух уровнях применения. Нижний уровень — использование внешней информации для корректирования запланированных движений. Устройство такого типа может работать с неориентируемыми и неточными позиционными предметами. Верхний — использование этой информации для выделения какой-либо программы из заложенных в память машины.
«Объединить бы оба этих типа адаптированного управления! Необходимые сведения о среде будут получены с помощью датчиков — тактильных, локационных, фотоэлектрических, акустических и телевизионных. Одни из них разместим прямо на сочленениях, другие будут как самостоятельные органы чувств. Сенсорная — чувствительная — информация преобразуется в комбинацию двоичных импульсов.
