Интересно!!! Ребята в это время работали, когда я с ней выпивал. Это они заметили и не будучи дураками ежеминутно приходили с поздравлениями: «Ольга Николаевна, недурно было бы выпить! – и добавляя – а Вы посмотрите, сколько мы сработали – и не дать рюмочку это стыдно, вон Разбойщину Вы даете не за что!»… – но на это Ольга Николаевна, прижавшись ко мне, подчас обнимая и целуя меня, говорила: – «Поличке, будущему моему зятьку да не дать, нет, нет уж этому не быть!» – и первому наливала и угощала.
Это продолжалось с 2-х часов дня и окончилось часов в 7-мь, результат 5 бутылок рябиновки и бутылка спотыкача. Всего интереснее были Николай Бабенин и Исаак Шиллер. Как же! – сделав скамейку они приходили к ней – говоря: – «Ольга Николаевна, надо бы спрыснуть, а то не будет стоять!» – и она давала.
Я в это время отстал, боясь, как бы провалить свою роль… Бабенин и Шиллер, чуть ли не вбив только гвоздь, приходили тоже спрыснуть его… ей-Богу интересно??!
Но наконец время к пяти с половиной часам. Все на сцене готово. Осталось только пригласить господ артисток и –стов к началу репетиции! и мы с Бабениным пошли разыскивать… 1-е пошли в сад – там наткнулись на несколько парочек, – без всякого стеснения их мы разогнали… Далее в глуши сада на лавочке за столом встретились с самой Ол. Ник., с каким-то типом… нездешний, кажется из Уваровки, ее хороший знакомый, к слову сказать, здорово хлопнувши, то есть выпивши – и сидят обнявшись растрепавшись… Видя с Николаем, что попали не туда, извинились и ретировались… после чего ужасно много смеялись, да как и не смеяться нельзя, уж больно смешно. Картина, ей-Богу!!!!!!
Всех артистов с грехом пополам к шести с половиной собрали. Осталось найти только Федю Нагорного, куда сгинул – неизвестно. Решили наконец Генеральную Репетицию начинать без него – но к счастью он не заставил себя долго ждать, явился на сцену слегка качаясь. После репетиции спрашивали, где он был? – он объяснил, что спал с 3-х часов на сеновале, напился через мерку, заугощала хозяюшка.
Репетиции окончились к 8-ми часам. Пришел парикмахер гримировать. С его приходом начала приходить и публика – и в какие-нибудь полчаса двор был полон (играли на дворе). Мне гримироваться последним пришлось – так что не теряя времени даром пошел к воротам посмотреть, что за публика……
Наш спектакль посетило много девиц, много интересных для меня, но больше, конечно, не интересных…
На контроле стояли Ник. Бабенин и Иосиф Шиллер с которыми много смеялись около ворот с девицами – я старался немного развеяться – сильно волновался перед спектаклем……
Цель моя стоять около ворот – это было то – посмотреть не придет ли Оля Верейская – но увы как пришлось узнать – она не придет. Оля больна – она лежит в больнице на операции, у ней аппендицит!.. Узная – долго, долго сожалел и вспомнил мой идеал мою мечту Маргариту Шиллер! она еще дальше Оли – она в Америке!!!.. Мне стало очень грустно.
Наконец публика вся пришла, ворота заперли и я пошел гримироваться. Идти страшно не хотелось.
«Ее здесь нет, она не будет!»…
Я вспомнил Маргариту… и что было со мной до моего выхода – одному Богу известно, очень грустил.
Но слава Богу моим терзаниям конец! – сценариус Антон Коцауров сказал «приготовиться, сейчас твой выход!»… Собравшись с силой и приготовившись – я вышел. С партера было слышно – это Разбойщин, Разбойщин, Разбойщин……Все с нетерпением ожидали моего выхода! Моя роль – «На волосок от смерти» – сына купца Малобрюхова, сильно подгулявшего. Роль свою провел великолепно. Сильно вызывали. После спектакля сильно поздравляли и желали в будущем играть лучше и не отнюдь не бросать этого искусства. Пьяных я играть горазд! Все в восторге от моей игры, все говорят, что лучше меня никто не играл…… Правда ли только??????
После спектакля было исполнено концертное отделение под управлением Мишки Шмелева-Максима, слесаря. Вся антимония кончилась в 12 часов ночи. Все артисты и – стки хозяюшкой были приглашены в дом, где устраивала Ольга Ник. бал в честь своих имянин. Замечательное совпадение со днем спектакля!!!
Разгримировавшись отправились вместе с Волынской в дом…
Там пир горой. Старики и пожилые заняли две комнаты, а наши господа участвующие заняли отдельную комнату изолированную от взглядов посторонних неприятностей. Колька Бабенин за старшего.
Только что сев за стол и выпив рюмку простого – Софья Волынская обращается с просьбой «не пить так много!»… Ну, это маком думаю про себя. Она дала мне слово провести вместе весь вечер и идти ее провожать, если я не напьюсь. Я ей на это дал честное слово. Рюмки поминутно наполнялись и мгновенно уничтожались. Пошли все вдурь, начались песни, гром, гам, битье посуд… Колька Бабенин не давал прямо покоя – приходится пить и некогда совсем закусывать. Организм начинает просить немного пить меньше.
Меня из дома товарищи вывели в сад – где угостили сельтерской и разошлись. Я уселся на лавочку и толковал о том зачем я так напился… теперь я отравил себе все, весь вечер, все, все… Проклинал Молласа – зачем он подпоил меня. Вообще ужасно сожалел зачем я напился!!!!
Одному долго побыть не пришлось – пришла сама Софья Ивановна – уселась около меня – обняла и стала читать нравоучительные морали, не надо пить вино так много что говорится до положения риз…… Я целовал ее руки, твердя, «простите меня, простите!» – и умолял ее никуда от меня не уходить прибавляя, «мне жаль расстаться – я знаю, что мы видимся последний раз с Вами!!» – при этих словах я рвался от нее и от Ивана Кошкина, последний все время находился с нами. Она меня не пускала, но я убежал. Кошкин поймал меня усадил опять рядом с Соней…
Она проговорила «Поля если ты меня любишь то ты не сделаешь над собой самоубийства – ведь так?!?!»… – и добавила «а что же я буду делать, когда тебя не будет на свете… мне придется страдать. Нет, нет, ты не сделаешь этого!..» И бурно схватив ее крепче в свои объятия, я впился губами в ее губы…
Столько было в этом поцелуе упоения, отчаяния, исступления страсти и такая беззаветная любовь!., что я готов был голову потерять, захваченный ураганом страсти. Оторвавшись от губ я заглянул ей в глаза и снова привлек ее к себе, осыпая поцелуями ее шею и руки. Помню – у ней в это время вырвался какой-то глухой стон, «ах, как жаль, что ты пьян»…
Да, дорогая Соничка, я сплошал и выпустил ее из объятия… Минута проходила за минутой, и каждая была вечностью, и каждая была полна воспоминаний. Затем Соня отправилась в дом танцевать, а я остался в саду по причине это проклятое вино меня совсем развезло вместе с этими поцелуями…
Да! этими поцелуями она дала мне дивную иллюзию счастья – только иллюзию… но все же счастья!!!! Эх! такие иллюзии мне пришлось испытать только 2 раза за все мои шестнадцать лет! 1) раз с Маргаритой Шиллер, с любимым предметом моим идеалом… но это было давно или даже никогда не было… 2) раз с Олей Верейской…… и 3) раз с Софьей Ивановной Латрыгиной (Волынской по сцене)… Да! она дала мне дивную иллюзию первого раза, как не больше, ей я много обязан……
С уходом Волынской я остался один, комбинируя в своей голове, что произошло… в это время пришел ко мне Коцауров, но увы и ах я заплакал и во время слез в конце концов закричал, что я с Вами больше незнаком!..
На крики сбежались товарищи, помочили мне голову – на основании собственного соображения – сельтерской и решили уложить меня спать. Но нет!!! черта лысого! я не с кем не хотел идти кроме С. Волынской.
Она согласилась – проводила меня под руку до постели– уложила меня… и собралась уходить. Но не тут-то дело! я не пускал ее и распевал спьяна…
Не уходи, побудь со мною,
Мне так отрадно и легко??!..
и т. далее. Она слушала меня и при разлуке пожелала «покойной ночи». Оставшись один я порядочно еще не мог уснуть. Перед глазами стояла она – я видел прекрасную пикантную фигуру, я видел ее густые, отливающие золотом волосы (шиньона)… белые как снег зубы за чувственными губами… и меня всего пронизывал электрический ток. Да!
Счастье было так близко, так близко, но увы оно улетело!!!..
Среди ночи я проснулся и пошел посмотреть что делается. Часы показывали шесть часов утра – ребята допивали в гостиной – свалившиеся с ног спали где придется – в комнатах на полу, на дворе, в конюшне – девицы спали в саду в беседке, а около беседки на траве спал Коля Бабенин… Но кто поразил меня до глубины души – это наша дорогая хозяюшка Ольга Николаевна!!!??? – на середину двора неизвестно кто вывез фаетон, Ольга Николаевна сидела в фаетоне с помещиком Вахрушевым, а пьяный официант без малого на четвереньках носил им туда закусить и выпить, а они изображали, будто плывут на пароходе по Волге…»
. . . . . . . . . . . . . . .
Ипполит Разбойщин записывал будни:
