«И вдруг: качнулись тучи, раздвинулись две громады облаков, в щели между ними стала видна золотая в солнце земля. И камнем, стремительно кинулись мы в эту щель, к земле, за горный перевал.
«Через четверть часа была Осака. Птичий глаз пилота улыбнулся мне. Я весело улыбнулся ему. Пилот рукою указал вперед. В синей мгле в долине я увидал город. Горный хребет был позади. Мы пролетели над феодальным замком и сели на аэродром.
«Окоченевший, с истомленными мышцами, под выстрелы фотографов и в руки осакским шпикам, веселейший, я вылез из кабины. И первое, что я спросил через переводчика, обращаясь к пилоту, было:
«– Какой надо считать сегодняшнюю погоду?
«Пилот ответил:
«– Мы попали в воздушную бурю!
«Я знаю, что пилот Осима, с которым я никогда больше не увижусь, есть – мой брат, с которым мы вместе крестились правом на жизнь. Я знаю: та машина, на которой мы летели, несовершенна, маломощна, – но, во-первых, эта машина вошла в будничный обиход, она перевозит газету «Асахи», служилая, как любой экипаж, – и во-вторых, пусть она маломощна, с братом Осимою я полечу куда угодно» – –
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пусть эта запись будет концом книги.
Пилот Осима разбился, упав с воздуха.
Следует на прощание поговорить с читателем и с писателем.
Читатель! Главы Пильняка состоят из цитат «Корней» и комментариев к ним. Если вам, читатель, цитаты «Корней» покажутся более «поэтичными» и «эмоциональными», – стыдитесь, читатель, и вместе с писателем позаботьтесь о грамотности.
И на самом деле, советским классикам и ортодоксам, Сейфуллиной, Николаю Огневу, Леониду Леонову, молодым талантам из хедера Марселя Пруста, давно надо было бы написать не публицистические комментарии к японцам, но отличный роман, множество отличных романов, в коих не надо было бы дочитывать современных персидских стихов о помещичьих идиллиях, ибо они написаны Пушкиным в «Евгении Онегине», иль о японских оглы, ибо они описаны Боборыкиным, Синклером Льюисом и Тойохико Кагава. Этак в метельную московскую ночь, не тратя времени на нью-йоркские скрежеты и на токийские нюбаи, Николаю Огневу б бросить в ненадобность отошедшие Киндяковки и скомментировать Союз Социалистических Республик, цементируя его социальной химией, его настоящее, его дорогу. Его дорога единственная. Его дорога пока не повторена никем. Его дорога будет повторена всем человечеством. Его дорога сметет все кагавские христианства.
Николай Огнев, Леонид Максимович Леонов, Всеволод Вячеславович Иванов, Сергей Федорович Буданцев, – товарищи-геологи?!
Лавна, Кольский фьорд.
4 января – 8 февраля 1933 г.
Пространства и время*
Впервые появился в журнале «Новый мир» (1934. № 3), вошел в сборник «Рождение человека» (М.: Гослитиздат, 1935).
Собачья судьба*
Впервые появился в журнале «Новый мир» (1934. № 4), вошел в сборник «Рождение человека» (М.: Гослитиздат, 1935).
Рассказ о двадцатом годе*
Впервые появился в журнале «Новый мир» (1934. № 5), вошел в сборник «Рождение человека» (М.: Гослитиздат, 1935).
Камень, небо*
Впервые появился в журнале «Новый мир» (1934. № 12), вошел в сборник «Рождение человека» (М.: Гослитиздат, 1935).
Большой шлем*
Впервые был опубликован в журнале «Новый мир» (1934. № 11). Вошел в сборник «Рождение человека» (М.: Гослитиздат, 1935). На заседании Президиума правления Союза писателей 28 октября 1936 г., на обсуждении творческого отчета Пильняка весь сборник и в том числе «Большой шлем» подверглись жесточайшей критике. Л. Сейфуллина выступила на защиту Пильняка: «Большой шлем»? Это прекрасный рассказ. Если вы считаете его средним, то я не знаю, что бы вы назвали хорошим». Е. Усиевич: «В этой груде, которая появилась за последние два года, был неплохой рассказ, – это «Большой шлем». Когда Пильняк возымел идею объективной действительности, то там мы встречаем вычурность, а в этом рассказе «Большой шлем» вычурности нет. Он написан человеческим, простым языком» (РГАЛИ. Ф. 631. On. 15. ед. хр. 75. Л. 64 – 143).
Рождение человека*
Впервые рассказ появился в журнале «Новый мир» (1935. № 1), затем в сборнике «Рождение человека» (М.: Гослитиздат, 1935)
О'кэй. Американский роман*
Роман написан по впечатлениям от поездки в США в 1931 году. Носит документально-автобиографический характер. Впервые был опубликован в журнале «Новый мир» (1932. №№ 3–6), отрывки публиковались в газете «Вечерняя Москва» под названием «В стойлах Голливуда» (1932. 21–23 апреля) и «Тишина не вернется» (17–18 августа). Отдельным изданием вышел в 1933 году (М.: Федерация). В романе подробно описаны поездка Пильняка в США, его работа в Голливуде и путешествие по Америке (См. также: Флейшман Л. Фримен и Борис Пильняк // Материалы по истории русской и советской культуры. Станфорд, 1992. С. 158–219). В Америку Пильняк ехал через Париж. Его старый друг Ю. Анненков вспоминал: «Борис уезжал из Парижа в Америку.
– Ненадолго, – сказал он мне, – скоро в Коломну.
– Не торопитесь, – ответил я. <…> Поцеловавшись с Пильняком, я едва успел выбежать из руссейшей «Нормандии» на пристань Нормандии подлинной.
Я – с пристани, Пильняк – с парохода помахали друг другу руками. Так мы расстались навсегда» (Анненков Ю. Дневник моих встреч. М., 1991. С. 297).
Камни и корни*
Роман написан по следам поездки Пильняка в Японию в 1932 году. Впервые появился в журнале «Новый мир» (1933. №№ 4,7–8), отрывками в газете «Вечерняя Москва» (1933. 10 мая) под названием «Уничтожение корней», «Легенды с примечаниями» (1 июня), «Встречи и заметки» (19 июня). Отдельным изданием вышел в 1934 году (М.: Советская литература). Роман был написан вслед за первым романом писателя о Японии «Корни японского солнца» как ответ на обрушившуюся на него за роман критику, за его взгляд на Японию и выраженное уважение к древней культуре этого народа. Второе произведение, как предполагалось, должно было быть исправлением предыдущих огрехов, однако, как всегда, Пильняк остался верен себе и, полемизируя в романе с критикой и цитируя первое произведение, продолжал иронизировать и настаивать в романе «Камни и корни» на своем.
Завтрак (от англ. breakfast).
Ну (от англ. well).
Спасибо (от англ. thank you).
Метро (от англ. subway).
Реклама, зрелища и развлечения (искаж. англ. publicity, hokum, amusement).
Несчастный случай (от англ. accident).
Зарабатывать деньги (искаж. англ. make money).
Мальчики (от англ. boys).
То есть представители второй конкурирующей партии, отличающейся от первой утверждением русской пословицы о том, что хрен редьки не слаще.
Глосса Кима. У японцев, как и у корейцев, псевдонимизуется только имя, фамилия – нет. Акита – это фамилия; настоящее имя драматурга – Тукудзо. Псевдоним – Удзяку – значит: воробушек во время дождя. Удзяку родился в 1883 году, кончил отделение английской литературы Васэдасского университета. Автор ряда великолепных детских сказок, – особенно хорош сборник «Детям Востока», – один из лучших драматургов, но его вещи, имеющие сильный пролетлитературный уклон, редко ставятся в больших театрах. В последние годы стал писать в экспрессионистском духе – лапидарный диалог, стремительное сюжетное развитие.
Глосса Кима.
«Синоби (ниндзюцу, дзиндзюцу) – искусство, сделавшись совершенно невидимым, незаметно проникать в неприятельский лагерь или в чужой дом: замаскировавшись, проникать на неприятельскую территорию и заниматься тайной разведкой». (Из толкового словаря японского языка «Гэнкай» профессора Оцуки. Изд-во «Хакубанкан», Токио, 1922,18-е издание).
«Строго соблюдая церемонии, Киритаро обучил Дзироки-ти магическому искусству пяти способов делать себя невидимым; это искусство – ниндзюцу – теперь заметно поколеблено благодаря развитию точных наук, но все же до сих пор применяется; в прежние времена в периоды войны усиленно пользовались лицами, знавшими искусство это». (Из биографии великого вора-покровителя бедных Надзумикодзо Дзи-рокити, казненного в 1832 году. Изд-во «Йосикава-Кобун-кан», Токио, 1922, 473-е издание).
