два года ждать будешь, а потоп замуж за меня выйдешь, а иначе…
Варя (резко). Что иначе?
Сергей. А иначе… Очень плохо мне будет жить, Варя. Не делай иначе. (Быстро выходит.)
Занавес
Картина вторая
Через два года. Осенние маневры в танковой школе. Задняя стена избы. Палисадник, завалинка. Начальник танковой школы Васнецов, командир роты и курсант Гулиашвили, все в кожанках, в походном снаряжении.
Васнецов. Значит, вы приказали искать брод, а Луконин повел машину напрямик, через мостик, в результате чего произошла авария?
Командир. Да, я приказал искать брод, потому что считаю, товарищ начальник школы, что такие временные мостики непригодны для прохода танков.
Васнецов. Ну, я этого, положим, не считаю. Но, так или иначе, вы ясно и четко приказали искать брод?
Командир. Да, точно.
Васнецов. Кто видел, как это произошло?
Командир. Вот, вызвал курсант Гулиашвили.
Васнецов. А Луконина вызвали?
Командир. Да, сейчас явится.
Васнецов. Ну, расскажите, Гулиашвили. Вы видели?
Гулиашвили. Да, товарищ начальник школы. Луконин повел головной танк через мостик у мельницы. Мост обрушился. Глубина два с половиной метра. Луконин и башенный стрелок выскочили, а механик-водитель… Я считаю, товарищ начальник школы, что если бы не Луконин, то водитель погиб бы.
Командир. Если бы не Луконин, то водитель вообще бы не попал в воду.
Васнецов. Подождите. (Гулиашвили.) Почему водитель мог погибнуть?
Гулиашвили. Он внизу захлебнулся. Луконин три раза нырял с опасностью для жизни. Открыл люк и вытащил водителя. Я думаю, товарищ начальник школы, что это подвиг, если человек может такое сделать… Я очень прошу, товарищ начальник школы, чтобы вы учли это…
Васнецов. Товарищ Гулиашвили…
Гулиашвили. Я не могу не просить за друга… Вы извините, товарищ начальник школы.
Васнецов. Товарищ Гулиашвили! Мы с вами не в семилетке, а в военной школе. Я вас вызвал не для того, чтобы вы друзей выгораживали. Понятно вам это?
Гулиашвили. Понятно, товарищ начальник школы.
Васнецов. Что вы еще можете рассказать?
Гулиашвили. Ничего, товарищ начальник школы, я только хотел вам сказать, что такой человек, который с риском для жизни…
Васнецов (безнадежно махнув рукой, прерывает его). Вы свободны. Можете идти, отдыхайте.
Гулиашвили выходит и, встретившись по дороге с Сергеем, делает ему ободряющий жест.
Сергей (в кожанке, в туго нахлобученном шлеме). Явился по вашему приказанию, товарищ начальник школы.
Васнецов. Вы получили от командира роты приказ искать брод?
Сергей. Да, товарищ начальник школы.
Васнецов. Вы его выполнили?
Сергей. Нет, товарищ начальник, школы.
Васнецов. А вы знаете, что маневры – это почти война?
Сергей. Да, знаю.
Васнецов. За невыполнение приказа двадцать суток ареста. В шесть здесь будет адъютант, явитесь к нему, скажете, что я приказал отправить вас на машине в город на гауптвахту! Повторите.
Сергей. Явиться к адъютанту, передать, что вы приказали отправить меня на гауптвахту. Разрешите идти?
Васнецов. Нет. Теперь объясните, почему вы не выполнили приказа?
Сергей. Я думал, товарищ начальник школы, что маневры – это почти воина, а если бы я искал брод, как приказал товарищ командир, то я бы не успел выполнить задачу. Я считаю, что легкие танки могут на большой скорости проскакивать такие мосты.
Васнецов. Может быть, но раньше надо было проверить, попробовать.
Сергей. Я много раз просил об этом товарища командира, но он не разрешал. (Пошатнувшись.) Я решил на свой страх.
Васнецов. Что с вами?
Сергей. Ничего, товарищ начальник школы. Волнуюсь. Не рассчитал, не выдержал мост.
Васнецов (командиру). Пойдите скажите, чтобы, мне подали машину, – поеду посмотрю.
Командир. Есть. (Уходит.)
Васнецов. Ну, что еще можете сказать?
Сергей. Все, товарищ начальник школы.
Васнецов. А почему вы не говорите, как спасли водителя?
Сергей. Я считаю, что это не относится к делу.
Васнецов. Ну, а как все-таки вы его спасали?
Сергей. Сказать по правде, здорово спасал.
Васнецов. Ко всему еще и хвастаетесь!
Сергей. Я не хвастаюсь, товарищ начальник школы. Так и было. Я первый пловец по всей Волге; если бы не это, никогда бы его не спас. Очень трудно. Люк тяжелый. Три раза нырял. (Опять пошатнувшись.) Могу идти?
Пауза.
Васнецов. Слушайте, Луконин, вы все-таки понимаете, что вы наделали?
Сергей. Понимаю.
Васнецов. Нет, не понимаете. Если вам показалось, что ваш прямой начальник поступает неверно, боится выжать из танка все, что из него можно выжать, вы должны были подать рапорт мне, и я бы с вами сам попробовал – могут проходить наши танки по таким мостам или не могут.
Сергей. Могут.
Васнецов. Я тоже думаю, что если все рассчитать, то могут. Но это вас никак не оправдывает.
Сергей. А я не оправдываюсь.
Васнецов. А теперь что я должен: под суд вас отдать, поставить вопрос о вашем пребывании в партии? Вы вели себя как мальчишка. Угробили машину. Чуть не убили людей. Новаторство в нашем деле связано с кровью, зарубите себе это на носу. Тут не место для мальчишеских выходок.
Сергей (глухо). Товарищ начальник школы!
Васнецов. Ну?
Сергей. Я вас очень прошу… Я даже не могу подумать о том, чтобы… Армия для меня – это все. Вся жизнь. Я знаю, я виноват во всем, но если мне будет позволено, я докажу, что это случайность, сто раз рассчитаю и докажу, что танки могут все. У нас даже еще не понимают, что они могут делать! Все. Я не за себя прошу, это очень важно. Потом делайте со мной, что хотите, хоть под суд. Только позвольте мне доказать.
Васнецов (задумчиво). Не знаю, что с вами делать.
Входит командир.
Командир. Машина готова.
Васнецов. Сейчас. Идите.
Командир уходит.
И это перед самым выпуском из школы… Мне будет очень жаль, если придется вас отчислить. (Встает.) Но боюсь, что все-таки придется… (Уходит.)
Сергей в изнеможении опускается на завалинку. Стаскивает шлем и сжимает руками голову. Голова у него забинтована, сквозь бинт проступают пятна крови. Тихо входит Гулиашвили.
Гулиашвили. Что, дорогой, плохо?
Молчание.
Что с тобой, дорогой?
Сергей (с трудом подняв голову). Это ничего, пройдет. А вот все остальное плохо, Вано, очень плохо.
Гулиашвили. Что, все объяснил начальнику?
Сергей. Все. Почти все. Ты понимаешь, какая глупость. Ведь прошел бы танк. Он не потому рухнул, что мост не выдержал, а потому, что застрял посреди моста, бензинопровод засорился. Чертов сын водитель, три раза его спрашивал: «Проверил?» – «Проверил». Убить его мало за это.
Гулиашвили. Объяснил начальнику?
Сергей. Нет.
Гулиашвили. Водителя пожалел?
Сергей. Пожалел? Я жалею, что из воды его вытащил. Что его жалеть… Я ему такое устрою, когда с
