— Вот гады! — сразу погрубевшим голосом отозвался Рири. — Я бы с ними поговорил!..
— Вот-вот, и я так подумал! — подхватил Саид. — Натурально, как только они смылись, я пошел обследовать их машину. И знаешь, что у них там лежало навалом?
— Знаю. Трупы красавиц в бальных платьях, — насмешливо отозвался Рири. Казалось, его уже больше не интересует «информация».
— А вот и не угадал! — Саида не смутила насмешка. — Там лежала целая гора игрушек из «Самаритэна» — куклы, зайцы, мячики…
— Что? — спросил Рири и замолчал. Видимо, что-то обдумывал. — Саид, ты откуда звонишь?
— Из гаража. Но я должен взять крыло и вернуться в переулок. Там стоит машина, которую я ремонтирую.
— Подходяще, — сказал Рири, — значит, ты еще увидишь этих типов. Ведь они непременно вернутся к машине. Погляди, что они там затеяли с той рыжей девчонкой. Ведь небось тебе самому это страх как любопытно, правда?
— А как же! — подтвердил Саид и снова подмигнул сам себе. — Конечно, я их дождусь, погляжу, что и как. А потом позвонить тебе, Вожак?
— Ну, если тебе так уж хочется, позвони, — снова ленивым голосом сказал Рири. — Я, пожалуй, пока никуда не уйду. Так и быть, для тебя побуду дома еще чуток…
Саид быстро поднялся из подземного гаража в склад. Ему хотелось теперь как можно скорей вернуться в переулок. Но как всегда, когда торопишься, что-то непременно мешает, появляются нежданные-негаданные помехи. Не оказалось на месте заведующего складом, пришлось довольно долго его ждать. Потом, когда он наконец явился, пришел секретарь патрона с каким-то сложным счетом, и Саиду снова приказали обождать. Саид сильно томился и от ожидания и особенно оттого, что ему до смерти хотелось покурить. Однако правила гаража строжайше запрещали курить в помещении — слишком много здесь было разных горючих веществ. И бедный парень старался развлекаться как мог: крутился на своем вертящемся табурете до одурения, до одурения же разглядывал разложенные по столам цветастые каталоги «Ситроена», с жадностью нюхал последние две сигареты, завалявшиеся в кармане его рабочей куртки, и все равно время тянулось невыносимо!
16. Девочка с золотистой челкой
Возле круглой чаши фонтана, наполненной чистой водой, толпилось множество детей. Одни привязывали паруса к полуметровым деревянным лодкам, другие тащили моторные суденышки и запускали их, поджигая миниатюрные моторчики, у третьих были яркие кораблики из пластмассы, и они не торопились спускать их на воду — ждали, чтоб другие дети заметили их игрушку, позавидовали ее краскам и модным обтекаемым формам. Некоторые суденышки, едва коснувшись воды, тут же опрокидывались или тонули, и тогда их владельцы начинали кричать, вопить, горько плакать, звать маму или няню. Другие кораблики гордо плыли по самой середке водоема, и счастливые хозяева, не спуская с них глаз, бежали за своим сокровищем вокруг фонтана. Здесь были дети самых разных возрастов: от еле начавших ходить малышей до лицеистов двенадцати-тринадцати лет — все одинаково увлекались маленьким флотом.
Сидя на скамейке под ржавым осенним каштаном, который уже сбрасывал свои колючие плоды, Ги и Клоди довольно долго наблюдали эту шумную и пеструю компанию. Жюль, постояв возле них, вдруг объявил, что он слишком сильно волнуется, так что и сидеть не может спокойно, удивляется их выдержке и пойдет сейчас прогуляться в ближайшую аллею, вон под те буки, которые так красиво золотятся.
«Вот странно, — думала между тем Клоди, — двое взрослых, самостоятельных мужчин, а так нервничают из-за какой-то трехлетней малышки! Ну, Жюль еще понятно, отчего волнуется — ему впервые предстоит быть отцом. Но Ги, такой всегда уверенный в себе, чего он-то так дергается?»
— Ты ничего не забыла, Диди? — в который уже раз спрашивал Ги. — Помни: и я и Жюль — мы оба рассчитываем на твою помощь. Без тебя, наверное, Жюлю никогда не пришло бы в голову взять дочку, понимаешь? Жюль, эй, Жюль, верно я говорю? — закричал он вслед удаляющемуся приятелю.
— Верно, верно, — скороговоркой подтвердил Жюль, озираясь по сторонам. — Только чего ты так орешь, Ги? Мы же обо всем как будто договорились?
— Ты не в себе, старик, в самом деле, иди-ка погуляй пока, проветрись, — миролюбиво посоветовал Ги.
Клоди посмотрела вслед Жюлю, который ходил по аллее странной, заячьей петляющей походкой, то ускоряя, то замедляя шаги.
— А почему надо непременно куда-то увозить девочку? — спросила она Ги. — Почему не дать ей проститься с воспитателями, с ребятами из интерната, с которыми она дружила?
Ги вскинул руки жестом отчаяния:
— Опять! Опять она задает нелепые вопросы! Да мы тебе уже, наверное, десять раз повторяли: девочка на редкость впечатлительная, нервная, нельзя ее травмировать разными прощаниями, напутствиями… Воспитатели нам сами посоветовали как можно скорее увезти девочку, отвлечь ее от мыслей о детском доме, занять какой-нибудь интересной игрой… Ведь ты это сумеешь, Диди? Ты же нам обещала…
Клоди кивнула:
— Конечно, это пара пустяков, я думаю. А куда же вы ее повезете? К Жюлю на квартиру?
— К Жюлю, но не на улицу Кримэ, а в Нормандию, в тот дом, где ты уже с нами была. Придется нам с тобой пробыть там несколько дней, покуда она привыкнет к своему папе Жюлю.
Клоди поразилась:
— Как? Ты хочешь, чтоб мы туда поехали на несколько дней? Но мы ведь ничего не сказали Сими, не предупредили ее, что уезжаем?
Ги покровительственно потрепал ее по рыжему «хвосту»:
— Можешь не беспокоиться. Я оставил ей записку.
— И обо мне написал? О том, что я с вами? И о девочке?
— Обо всех, — решительно отрезал Ги.
В это мгновение из аллеи показался бегущий во весь дух Жюль. Чтобы подогнать самого себя, он делал огромные прыжки, что при его кургузо-толстенькой фигурке выглядело необычайно смешным. Однако Ги даже не усмехнулся, как обычно.
— Они? Где? — торопливо кинул он Жюлю.
— Идут сюда, — еле дыша, пробормотал тот. — Сейчас будут здесь.
Ги толкнул локтем Клоди. Девочка увидела приближающуюся от березового мостика пару: высокую, седеющую женщину в васильковом костюме и с нею девчурку с золотистой челкой, падающей на крутой белый лобик и быстрые темные глаза. Малышка была одета матросиком — в брюках клеш, спускающихся на лакированные туфельки, и полосатой сине-белой фуфаечке. Под мышкой у нее был зажат длинный серо-красный двухтрубный корабль-красавец, похожий на эсминец. Нарядный, ухоженный ребенок с дорогой игрушкой. «Наверное, какой-нибудь шикарный интернат, — успела подумать Клоди. — У меня никогда не было ни таких одежек, ни таких игрушек».
Она сказала восхищенно:
— Какая хорошенькая! Жюлю здорово повезло. И где он только сумел раздобыть такую дочку?
Вместо ответа Ги снова подтолкнул ее:
— Действуй, Диди. Только побыстрее. Встретимся там, где уговорились. А мы с Жюлем пойдем утешать воспитательницу.
Клоди посмотрела с сочувствием на женщину в васильковом костюме и побежала к фонтану. Там она вмешалась в толпу ребятишек и постаралась встать так, чтобы оказаться на дороге малышки с золотистой челкой. Вот она уже совсем рядом. Она видит, как малышка, сосредоточенно сопя и нахмурив темные бровки, спускает свой эсминец на воду и ведет его за веревочку вдоль края водоема.
— Какой у тебя замечательный корабль! — громко восхитилась Клоди. — Самый красивый из всех!
— Угу, — кивнула та, не сводя глаз со своего двухтрубного красавца, который плыл, раздвигая носом и боками остальные суденышки.
— А как ты его назвала? — не унималась Клоди. — Ведь у каждого корабля должно быть имя.
— Угу, — опять даже не оглянулась малышка. — Имя? Его зовут Бабетт. И я Бабетт.
— Ага, так, значит, ты Бабетт? А скажи, Бабетт, где же пассажиры твоего корабля? Где его команда?
Девчушка озадаченно взглянула на свой корабль.
— Н-не знаю, — растерянно пролепетала она. — Пассажиры? Команда? Не знаю…
Клоди взяла ее за пухленькую ручку, повернула к себе:
— А ты попроси меня. Знаешь, кто я?
— Кто? — удивленно повторила Бабетт.
— Я — добрая фея, — вдохновенно придумывала Клоди. — Часто хорошие девочки просят меня то, чего им очень хочется, и я все для них делаю. Знаешь, ведь феи все могут.
Малышка с робким удивлением впервые взглянула на Клоди.
— Это правда? Ты — добрая фея?
— А вот идем со мной, и ты сейчас все сама увидишь.
Краем глаза Клоди видела, что Ги и Жюль оживленно беседуют с седоволосой воспитательницей и та совершенно погружена в этот разговор. Малютка доверчиво протянула Клоди ручку.
— Идем. Далеко?
— Нет, совсем недалеко. Вон за тот мостик. Видишь, вон те кусты у речки, там ждут тебя команда и пассажиры. Разве ты не слышишь, как они тебя зовут: «Бабетт, Бабетт, иди к нам скорей, мы давно тебя ждем. Поторопись, Бабетт!»
