Не нравился свист соловьям. Стоило произвести звук хотя бы одной свистульки, птицы умолкали. Но изобретение Улки вскоре проявило себя. Как обычно переселенцы продолжили путь рано утром. Из-за угрозы встречи со звероподобными впереди колонны шли теперь не дозорные, а группа Данца. Едва солнце поднялось над горизонтом, дружинники обнаружили крупного бурого медведя. Он сидел на берегу у речного переката, с увлечением глядел на отмель, изредка ударял лапой по воде. Когда вблизи появились люди, медведь поднялся на задних лапах во весь свой богатырский рост, недовольно зарычал. По сигналу Данца дружинники одновременно издали громкий свист. Зверь сначала присел, затем поспешно бросился к противоположному берегу и, часто оглядываясь, умчался к недалекому кустарнику.
Лиха беда — начало, гласит пословица. Свистки в племени делали и стар и млад. Но увлеченность также быстро пропала, как и началась. Причиной тому стало появление в племени еще одного музыкального инструмента.
Однажды сын Селона Кол нашел возле муравейника длинную и тонкую трубчатую кость. Объеденная муравьями, отполированная солнцем и ветрами до блеска, она понравилась мальчику. Он прополоскал находку в реке, посмотрел, не осталось ли чего внутри, дунул, чтобы выгнать остатки воды. Косточка издала более низкий мелодичный звук, чем у свистульки.
Любознательный внук вождя повторил опыт и услышал протяжное звучание косточки. Он бросился к отцу, показал находку. Селону она тоже понравилась.
Предводитель группы охотников повертел в руках подарок муравьев, обнаружил на поверхности небольшую трещину, закрыл ее пальцем, подул в трубочку, получилось иное звучание. Селон начал закрывать и открывать отверстие и с радостью услышал приятную на слух переливчато звучащую мелодию. Едва окружающий мир растворился в сумерках, Кол у костра продемонстрировал соплеменникам звуки своей дудочки. К нему присоединилась Улка со свистулькой, Лек помог «бумом», получился оркестр в племени. Мужчины и женщины подхватили в такт свою неизменную песню. В вечерней тишине долго еще над рекой слышалось «ояр-ояр-ояр».
Следующим днем переселенцы подошли к крутому повороту реки. Она уходила по правую руку. Нольц повел племя, не изменяя избранного направления и так, чтобы солнце продолжало греть спину в середине дня. Теперь колонна шла по степи. Возле реки люди не беспокоились о еде, она была постоянно рядом. Теперь ветер катил вокруг волны высокой травы, в округе не видно ни единого животного, кроме сусликов под ногами да степных птиц. Ближе к вечеру, люди видели группу каких-то крупных то ли быков или других млекопитающихся, но вождь не разрешил уходить далеко от колонны.
— Мы не знаем, что это за звери и чего от них можно ожидать, — сказал он, — а кроме того, в высокой траве можно даже очень легко нарваться на засаду звероподобных.
К концу второго дня пути переселенцы подошли к реке. Неширокая и небыстрая, она оказалась поперек пути. Вокруг ни единого деревца. Охотники переметом наловили рыбы, но у вечернего костра царило уныние. Река оказалась с обрывистыми берегами, глубокой. Сразу же возник вопрос, как ее преодолеть.
— К утру чего-нибудь придумаем, — говорил Димор, — зато с ее стороны ни звери, ни люди не нападут.
Заканчивалась теплая ночь, посветлело усыпанное звездами небо, вдоль противоположного берега стелилась легкая дымка тумана. Вождь с сыновьями смотрели на зеркальную водную гладь, смутно видимую даль. Сколько-нибудь стоящая мысль, каким образом оказаться на другой стороне, ни у кого не возникла. Рассвело. Вблизи людей появился любопытный енот. Он бесстрашно поглядел на незнакомых существ, понюхал воздух, почесал лапой за ухом и продолжил поиск утренней добычи.
Подошел Юх.
— Еноты охотятся на мелководье, оно должно быть где-то поблизости, — сказал он, — с берега его можно просто не заметить.
Вскоре зверь действительно привел людей к узкой песчаной отмели, покрытой по колено водой. Мелководье далеко уходило к противоположному берегу, там, где оно заканчивалось, торчком стоял предмет похожий на сук сухого дерева.
— Длинный зуб большого зверя, — кивнул чернокожий пленник на предмет. — Там, откуда пришло наше племя в предгорье, водились животные высотой в два роста человека. Мы называли их «слын», что значит большой и сильный. Они имели по два зуба длиной в большой шаг. Бивни называются. У нашего лекаря есть топор с рукояткой из тех зубов. Видел я куски бивней, но они не были такими толстыми.
— А как большие слыны могли пройти через горы?
— Наверное, лишь в степи живут такие зубастые слыны.
— Лучше бы они тут не водились. С такими зубами звери сожрут кого хочешь, нас тоже.
— Надо быть от них подальше.
Юх жил вблизи озера, умел плавать. Он прошел по мелководью до бивня, попытался раскачать его, но не смог даже пошевелить. Сразу за гигантским зубом вода поднималась выше груди. Юх попытался нащупать палкой дно впереди, но ее тут же вырвало из рук течением. Поток воды в этом месте суживался, упругими струями рвался через проран. Не оглядываясь на вождя, чернокожий пленник бросился в воду и поплыл, его сразу понесло течение и через небольшой промежуток времени прижало к противоположному берегу.
К Нольцу подошли сыновья.
— Что станем делать? — спросил отец. — Вряд ли кто-либо из нас сумеет так переплыть реку, как это сделал пленник.
Свой вариант переправы предложил Данц, его поддержали старшие братья. После долгих размышлений с младшим сыном согласился вождь.
Дело несложное, но опасностей много. Предстояло сделать из ремней длинную скрутку, передать один конец Юху на противоположный берег. Используя ее как буксир, с помощью пленника преодолеть быстрину всем племенем.
Первым претворить идею в жизнь, вызвался Данц. Он прошел по косе до внушающего страх бивня, перебросил один конец скрутки Юху, ухватился за другой. Переправщик натянул буксир, затем бросился бежать от берега. Сын вождя, как пойманный на приманку сом, заскользил поверх потока. Его начало сносить, но он уже стоял у противоположного берега. Подобным образом переправились подчиненные. Свернутое вместе со шкурами имущество и вооружение перекочевало вслед за хозяевами.
Горестное событие произошло во время переправы охранников. Не справился со страхом перед быстрым потоком воды один из них, попятился, но тут, же пересилил себя. Когда пере-правщики потянули буксир, скрутка вырвалась из его рук, и он камнем ушел под воду. Несчастный даже не вынырнул ни единого раза. Соплеменники побегали, побегали вдоль одного и другого берегов, ни с чем возвратились к месту переправы. Человек исчез, будто его не было. Прижимая к груди маленькую девочку, безутешно плакала жена.
Перепуганные женщины наотрез отказались переправляться по-мужски. По распоряжению вождя их и детей сначала накрепко привязывали к буксиру, потом переправляли через быстрину наподобие поклажи.
Несколько дней кряду нольцы шли по прокаленной солнцем степи. Рек не было, запасы воды быстро таяли. Впереди в знойном мареве возникали подобие озер, люди прибавляли шаг, но призрачные видения вновь и вновь отступали. Переселенцы в еде не бедствовали, едва ли не из-под ног выскакивали зайцы, попадались сурки.
Одним из дней переселенцы подошли к очередной балке. Она отличалась от других крутыми склонами. Первой возле спуска остановилась примолкшая дружина. Подошли другие группы. То, что увидели люди, заставило умокнуть даже говорливых женщин, с открытыми ртами остались стоять мужчины. На дне лощины лежал белой горкой огромный скелет неведомого зверя. Первым высказал предположение Юх.
— Очень большой слын! — воскликнул он тоном знающего дело человека.
Пленник первым подошел к скелету. Череп зверя достигал его груди, закругленные кверху концы бивней намного возвышались над ним. Подошел Данц, его голова оказалась на уровне ребер. От пальцев ног до хребта, делая замеры по земле, исследователи насчитали более четырех больших шагов, почти таких же размеров оказалась длина скелета.
Осмелел Луч. Он осторожно поскоблил ножом бивень, ребро гиганта, удовлетворенно хмыкнул.
— Много чего можно сделать из костей этого зверя, — сделал заключение старший четвертой группы, — было бы хорошо, если возьмем что-то с собой.
Он попытался отломить огромное ребро, но собственных усилий не хватило.
— Зверь большой, страшный и наверняка злой, — прокомментировал Селон, посматривая на скелет, — охотиться можно, но всей группой. Мяса надолго хватит.
Он с силой ударил топором в верхнюю часть черепа, кость хрустнула и проломилась.
— Ноги у него очень толстые, — посмотрел на конечности Димор, — увернуться от него наверняка можно. Хотя зверь сильный, но на стоянку племени вряд ли нападет.
