– Саша, мне сделали предложение.
– Он?
– Да.
– Ты же самогонщица. Неравный брак.
– Я серьезно. В последнее время мы много говорили о жизни… вообще… Это удивительный человек… Он какой-то дельный… знает, чего хочет. Умница… Пишет стихи… У него книжка скоро выйдет… Правда, это необычно: председатель колхоза и пишет стихи? Как Кольцов.
– Кольцов не был председателем колхоза.
– Вообще… Я уверена, со временем он станет большим поэтом. Ему не надо выдумывать, о чем он пишет, он знает лучше всех.
– Короче, тебе захотелось стать женой поэта.
– Не иронизируй. Петр Николаевич действительно необычный человек.
– В этом-то все и дело.
– Он говорит… построим новый дом, на бугре за рекой, насажаем цветов. Представляешь, как здорово? Каждое утро купаться в реке, встречать восход солнца в саду… А с другой стороны, город есть город… И вот я не знаю… Посоветуй, как мне быть…
– Уезжай с Циавили.
– Ты считаешь, что я недостаточно умна, чтобы быть женой поэта?
– Боже меня сохрани. Просто с Циавили интересней. Его можно и за бороду дернуть. А с этим… Даст тебе пятнадцать суток.
– Я серьезно…
Из-за плетня раздался легкий свист. Племянник гипнотизера свистнул в ответ. Показался человек. Рита узнала шофера Сенькина.
– Подожди минуту, – Скиф торопливо спустился с крыльца.
Они встали под вишню. До Риты донеслись слова племянника гипнотизера: «Постарайся убедить… младенец и тот… да, да… все… в полное распоряжение… хоть в Одессу… дело его… Послезавтра вечером…»
Шофер ушел. Скиф взбежал на крыльцо, довольно хмыкнул.
– Договорился. Отвезет вас на станцию. И кстати, пивка привезет. Соскучился по пивку.
Рита поднялась со ступеньки, отдала Скифу пиджак.
– Спасибо за совет. Я остаюсь.
– Ну? – удивился Сашка. – Ты, оказывается, решительный человек… Только вот что. Подожди с объяснением в любви два дня. Мне нужно лишь два дня. Мы уедем, и тогда объясняйтесь сколько влезет. А то я знаю эти объяснения: «Ох, ах, я тебя люблю». – «Я тоже, но ты самогонщица». – «Милый, я не самогонщица, а принцесса из сельскохозяйственного института». – «Ах, а кто же эти твои друзья хулиганы?». – «Они тоже не хулиганы, а принцы чистой крови из сельскохозяйственного института». И завалишь все дело. Серьезно, мне нужны лишь два дня. На третий можешь выдавать нас с потрохами.
Скрипнула дверь. На крыльцо вышел Петр Музей.
– Саш, мне надо с тобой поговорить.
– Племянник гипнотизера сегодня пользуется большим успехом. – Рита ушла, хлопнув дверью.
– Что с ней?
– Дал не тот совет. Оказывается, надо еще знать, кому какой совет хочется получить. Тебе тоже нужен совет?
– Нет. Я просто хотел сказать…
– Что уезжаешь.
– Мне очень неловко… Собственно говоря… все ты затеял из-за меня… Но я уже больше не могу… Поедем, а Саш… К нам домой. Может быть, мать что сделает. Она у меня знаешь какая…
– Послезавтра будут справки.
– Поехали, Саш…
– Я даю тебе слово. Послезавтра у нас будут справки.
– Тогда я поеду один.
– Поезжай.
– Саш, ты только не обижайся… Председателю можешь сказать, что меня срочно вызвали на совещание.
– Найдем, что сказать.
– Не обижаешься?
Подъехала машина. Из дома вышел Циавили с вещмешком, за ним, облизывая губы, – Мотиков. Хмель у донжуана уже прошел, и вид у него был недовольный и злой.
– Подожди, я еду с тобой, – Петр Музей сбегал за вещами и быстро вернулся.
Чемпион забеспокоился.
– А как же мы? – спросил он Скифа.
– Я никого не держу, – рявкнул племянник гипнотизера. – Сам все сделаю!
– Да я чего… – забормотал чемпион. – Я ничего… Как ты, так и я…
Циавили и Петр попрощались со всеми за руку.
– Ни пуха ни пера.
– К черту! – Племянник гипнотизера, ссутулясь, пошел к дому.
Машина уехала. Минут пять еще был слышен шум мотора, потом он растворился в тишине.
Скиф вошел в комнату. Бабка Василиса убирала со стола грязную посуду. Капала из рукомойника вода. Жужжали сонные мухи. Из горницы доносились всхлипывания – плакала Рита.
– Молочка не хочешь, внучек? – спросила бабка.
Племянник гипнотизера постоял посреди комнаты, провел рукой по лбу.
– Ладно… – пробормотал он. – Есть у тебя, бабка, коса и лопата?
– Есть… А зачем тебе, внучек?
– Мы сейчас, бабка, наведем у тебя порядок в саду. Развела сорняков, удавы какие-то ползают.
– О, господи! – засуетилась старушка. – Лопата в сенях… вот она. А коса на потолке… Да только ржавая она вся. Еще внучек косил… С тех пор… Внучек, я все хотела тебя спросить, да боялась… Ай есть у тебя кто?
– На кого ты, бабка, намекаешь?
– Из сродственников.
– Дядюшка, бабка, один-разъединственный сродственник. Профессиональный гипнотизер. Ответственный секретарь Душанбинского отделения Союза гипнотизеров.
– А мамка с папкой?
– Какое это имеет значение в связи с происходящими событиями?
– Ты прости уж меня, старую, внучек, да чует мое сердце, что один ты горемыка на свете.
– Но, но, бабка. Говори, но не заговаривайся. Это какой же я горемыка?
– Неухоженный ты, сынок. Бездомный. Вот вас пятеро приехало, все одинаковые, все ободранные, а они опять же не такие. Видно по ним: мать есть и отец и угол свой.
– Тебе бы, бабка, сыщиком работать. В Скотланд-Ярде.
– Ты уж прости, внучек, я тебя еще спрошу о чем-то.
– Валяй.
– Брешут у нас в селе, что фулюганы вы.
– Так оно и есть.
Василиса покачала головой.
– Не верю я. Зачем уж вы приехали нашего Петра Николава дразнить – не мого ума дело. Одно знаю – не фулюганы вы. Скажу так. Уехали те, значь, не по нраву им здесь показалось, не наши они, не деревенские. А тебе, внучек, уезжать не с руки. Так мне чуется. Я тебе так, внучек, скажу, ежели и взаправду у тебе никого нет, поселяйся у меня. Хоть глаза закроешь, когда умру. Свадьбу сыграем. Я уж невестку себе присмотрела. Аптекарша. До чего умница-разумница, хозяйка да ласковая какая.
– Ладно, ладно, пошла чесать. Внучек, наверно, весь в тебя был, – Скиф, ворча, полез на чердак.
Из комнаты вдруг выбежала Рита:
– Я тоже уеду! Я не могу… Ах, какая я дура… Скифин, проводите меня на станцию… Сегодня ночью была бы уже дома… Ах, дура, дура!
– Успокойся, – подал голос Скиф с чердака. – Они заправляться отправились. Я же знал, что этим дело кончится, попросил заехать.
Через полчаса действительно приехала машина. Риту посадили в кабину. Она ежилась от холода и выглядела очень грустной.
– Ну что ж, прощай, Скиф, – сказала она, пожимая Сашке руку. – Спасибо за совет. Ты был прав. Хлебнул бы он со мной горя. Когда все кончишь, передай ему… что я не по вашему заданию… Он действительно мне нравился. Впрочем, теперь это неважно…
– Поехали! – закричал из кузова Циавили. – Хватит выяснять отношения! Всю неделю выясняем отношения!
* * *
Встреча с Патлатым состоялась на «пятачке», где обычно купались ребятишки и стирали белье женщины. «Пятачок» был окружен с трех сторон камышом. Наблюдать за встречей можно было лишь с противоположного берега, но там расстилались на многие километры непроходимые топи.
Патлатый не зря носил свою кличку. Волосы у него на голове росли сразу во все стороны, как трава на лесной палине, когда в нее ударит смерч. И вообще он был каким-то расхлябанным, дергающимся, словно тряпичная кукла.
– Привет, старик, – сказал Патлатый писклявым голосом, протягивая Скифу негнущуюся ладонь. – Из области, говоришь? Женьку Шурупа знаешь?
– Длинный такой?
– Маленький.
– Что за драку сел?
– Не, он на свободе.
– Не знаю.
– А Генку Ворона?
– Ворона знаю. Пьет все.
– Да? Он вроде бы не пил.
– Сейчас запил.
– А как там Никитинский сквер? По-прежнему на дрова пилят?
– Проверяешь?
– Вроде того. Может, ты лягавый.
– У нас Никитинского Сквера нет. Есть Кольцовский.
– Да ты не сомневайся, – вмешался шофер Сенькин, который привез Патлатого. – Они ребята свои, проверенные. В клубе такой шабаш устроили! Я как дружинник еле их выставил.
– Ближе к делу, – сказал Скиф. – Не хочешь браться – не надо. Найдем других.
Патлатый довольно кивнул головой.
– Это по-нашему. Давай потолкуем об условиях. У меня такое правило. Все поровну. Нас трое. Значит, сейф – на троих. Сколько там, по-твоему?
– Содержимое сейфа меня не интересует. Нужна печать.
Патлатый свистнул.
– Вон оно что. Печать… Это дело серьезное. Не, на это я не пойду. Может, ты агент.
Племянник гипнотизера полез в карман и вытащил открепления.
– Я думал, имею дело с настоящим Джеком-потрошителем сейфов, а ты, оказывается, любитель. На, читай. Похоже это на шифрованные донесения за океан? Обыкновенная справка. Не хватает только печати. Шлепнул, и все. Печать положим опять в сейф. Дело плевое. Сам бы сделал, да не умею открывать сейфов. Это, конечно, мой страшный недостаток. Ну так как?
