глухую тревогу. Вот сейчас, здесь на паровозе, стало неизмеримо больно за новенькую пару, которая может испортиться, за недавно купленный самоучитель…
Целой вереницей прошли в памяти мелочи такие, о которых давно забыл. И, может быть, не скоро вспомнил.
И вот кто-то сзади положил руку на плечо. Точно раскаленным добела металлом прикоснулись к обнаженной ране… Исчезли мелочи, погибло прошлое. Окровавленной действительностью вырос и медленно ползущий поезд, и стерегущие солдаты, и ужас, ужас, который бился вокруг незримый и неслышный, но бесконечно властный…
Солдат только притронулся рукой до плеча Егорушкина и сразу же опустил ее. Хотел, казалось, убедиться, что тот жив, может думать, может чувствовать.
— Ты чего?.. — бессознательно спросил Егорушкин. И не слышал ответа. Весь встрепенулся, сжал зубы; успела молнией пройти тоскливая мысль:
— Не ошибиться!.. Не ошибиться!.. Только не ошибаться! — Но прежняя мучительная уверенность, что он непременно ошибется — сразила, вихрем закружила и мысли и ощущения.
Уже не было ничего ясного. Не было поезда и людей в нем, — не было прошлого… Ничего не было: сверкающим кругом, притягивавшим к себе Егорушкина, сверкало одно колесо. И руки — дрожа и сопротивляясь, судорожно тянулись к нему.
Стоял неподвижный человек. И были у него бледные губы и неподвижен взгляд остекленевших глаз.
Вдруг руки стремительно протянулись, ухватились за колесо, повернули его…
— Ты!.. Эй, ты!.. — несуразно, оторопело крикнули сзади. И вслед за криком коротко хлопнул выстрел, разорвав цепь равномерных, однообразных звуков поезда…
Откинулся назад, ударился простреленной головой о колонку площадки и мелькнул вниз, с насыпи Егорушкин.
Упал окровавленной грудой мяса. И поезд остановился. Как раз недалеко от яркого красного сигнала. На ползучем откосе.
И выл, нечеловеческим голосом выл от страха и отчаянья, а может быть, и от великой злобы, молодой кочегар, у которого в глазах залеглось безумие…
Решменка — полупальто без подкладки, с небольшим воротником.
То есть нанималась работать на определенный срок.
Паузок — речное плоскодонное парусно-гребное судно.
Шитик — речное плоскодонное парусное судно.
Речным полуостровом.
Матчиш (фр. La Mattchiche) — музыкальная пьеса в стиле рэгтайм, написанная автором популярных французских песенок Шарлем Борель-Клерком в 1902 году. Эта мелодия была невероятно популярна в начале XX века.
«Молитва Девы» (пол. Modlitwa dziewicy) — фортепианная пьеса, написанная польской пианисткой и композитором Теклой Бондаржевской и впервые опубликованная в Варшаве в 1856 году. В конце XIX — начале XX века эта простенькая романтическая мелодия была очень популярна в Европе и в России.
«Махаевщина» получила свое название от революционера по фамилии Махайский, который в 900-х годах стоял в Питере во главе незначительного течения в русской социал-демократии, носившего анархо-синдикалистский характер. // Под «махаевщиной» обычно понимается также определенное отношение к революционной интеллигенции, отличающееся демагогическим характером.
Искаженное еврейско-немецкое словообразование, долженствующее обозначать: избиватель шпиков.
То есть «за ними». Аграфена говорит о том, что китайцы ещё должны отдать ей деньги за её работу.
Синявка — самый плохой сорт белки. Выходная — самая лучшая.
Оксари — бог.
Ехор, ехондрить — пляска, плясать.
Покрута — кабальные договорные отношения, существовавшие между тунгусом-охотником и его «другом» купцом, скупщиком пушнины. Покрутой же называлось все то, что тунгус получал от купца в обмен за сданную пушнину.
Строганина, расколотка — сырая мороженая рыба, которую употребляют в пищу, нарезая стружками острым ножом или разбивая на куски.
Роудуга, ровдуга — грубо выделанная оленья замша.
Парка — короткая оленья доха.
Настовать — ухаживать.
Бойе — парень.
Харги — духи, черти.
Бунт — связка белки.
Районный исполнительный комитет.
В этом месте в журнале отсутствовала строчка — типографский брак.
Кочекашка — щенок.
