ли очки доцент с кафедры истории КПСС Суслов? Если да, то я советую ему протирать тщательнее очки, когда берет он в руки газету, да еще «Правду».
А тем товарищам из спецхрана, которые «доверили» эдакий «драгоценный материал» Суслову, сочувствую: ну, как же? Вместо того чтобы воспитывать уважение к «романтическому труду энкавэдэшников», он, сам того не понимая, изобразил их живодерами. Суслов сообщил, что за одного убитого милиционера Горюнова расстреляли 12 человек. Так, самую малость… пустячок.
На самом деле в Горюнова никто не стрелял; Горюнов первый открыл стрельбу по толпе – выстрелил в лицо веряевскому парню и бросился бежать. В него не палили залпом или беглым огнем из «многочисленных ружей, из наганов», которые выдумали Янин и Суслов (или кто там еще?), а догнали на гумнах и убили до смерти палками. То-то…
Тошно читать в нашей прессе смердящую «правду» о мужиках-тружениках, возведенных присяжными вралями в ранг эксплуататоров.
С кем же мы хотим подымать страну? Кто накормит нас, кто успокоит и сохранит наше человеческое житие? Только возрожденный свободный мужик. Гляньте на восток! Рядом с нами лежит огромная, традиционно крестьянская страна Китай. По счастью, мне приходилось бывать в нем еще при Гоминдане, видеть по деревням бедную жизнь малоземельных крестьян, их глинобитные заборы, убогие фанзы… После наблюдал я и жизнь китайских колхозников, строем выходивших на работу, в столовую, на демонстрацию. Везде строем… К шестидесятому году, когда мы с режиссером Гулиным снимали документальный фильм «На дальневосточной границе», китайские села на берегах Амура выглядели еще беднее чем при Гоминдане. Но вот ликвидировали они свои фаланстеры, отдали землю крестьянам – и что же? Уже через три года урожай в Китае вырос вдвое…
В прозапрошлом году проехал я по знакомой водной границе на пароходе с «цейсом» на ремне.
Я не увидел прежнего бедного Китая. На месте убогих фанз да глинобитных заборов стояли большие кирпичные дома, покрытые черепицей да оцинкованной жестью. Поля ухожены: зерновые убраны, зябь вспахана, травы скошены. А обернешься, глянешь на другой берег Амура, посмотришь на родную землю – сердце сжимается от боли и тоски: уже осень на дворе, а хлеба треплет ветер, клеверища инда почернели, луга не убраны и серые избы с подслеповатыми окнами… Китайцы вырвались из ямы благодаря все той же земельной реформе – отдали землю крестьянам, сделали это за несколько месяцев. И крестьяне накормили страну.
А у нас? Бессмертные стихи Некрасова все еще звучат злободневно:
Укажи мне такую обитель,
Я такого угла не видал —
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал.
Недавно в редакции газеты «Совершенно секретно» мне вручили целую пачку наисекретнейших документов, разумеется ксерокопии, о геноциде в начале тридцатых годов, проведенным в нашей стране. Волосы на голове становятся дыбом при чтении их. Прежде чем приступить к публикации этих документов, мне хотелось бы сказать несколько слов о том, что мы выработали в себе бесстыдную замашку перетолковывать черное в белое и наоборот, ежели оно касается нашей истории и политики не только недавнего прошлого, но и настоящего.
Итак, в словаре иностранных слов, выпущенном в свет в 1954 году, слово «геноцид» истолковано таким образом: «/гр. genos род + лат. caedere убивать/», т. е. убиение рода людского. Это абсолютный и точный смысл. Однако, для составителя этот «голый» смысл еще ничего не значит. Ему необходимо было придать этому слову «классовую» окраску. И он это делает привычным способом, пропуская его через социальную ноздрю, так сказать. И вот что получилось: геноцид значит – «уничтожение отдельных групп населения по расовым и национальным (религиозным) мотивам – тягчайшее преступление против человечества, совершаемое империалистами».
Ну, поскольку это «изобретение» сотворено империалистами, то к нам оно, мол, никакого отношения вроде бы и не имеет, так как мы замешаны на густом гуманизме. Так следовало понимать истолкование геноцида в недавнем прошлом.
Но вот на днях прочел я в «Российской газете» комментарий к одному из рассекреченных документов с пометками самого Сталина и Ежова. Речь в «РГ» велась о том, что было перехвачено письмо, в котором о чем-то важном хотел сообщить членам ЦК некий Хорош. Привожу отрывок из этой статьи Руслана Игнатьева:
«Если можно было найти объяснение поволжскому голоду 1921–1922 годов, – пишет Хорош, – то чем объяснить перманентный голод во все последующие годы, страшный украинский голод 1932–1933 годов с людоедством, несколькими миллионами смертей, и теперешний голод (речь идет о 1937 годе. – Б.М.), размеры и масштабы которого огромны, хотя никто и нигде это не устанавливал…»
В этом отрывке есть и правда, и неточность, и просто нелепость. Что и говорить! Сталин и его «органы» совершили много чудовищных преступлений, но писать об этом следует, соблюдая точность, а не впопыхах, не искажая нашей истории.
Да, в 1921–1922 годах был сильный голод, но он охватывал не только Поволжье, как пишет не один Хорош, но и всю центральную и южную части России. И в предыдущие годы здесь наблюдались голодовки, вызванные главным образом политикой продразверстки и волнениями крестьян (Тамбовская губ., Поволжье, Сибирь и пр.).
Что же касается заявления Хороша о «перманентном» голоде во все последующие годы, то это сущий вздор. С 1922 года и до коллективизации, то есть до начала 30-х годов, голода в России не было. Наоборот, начиная с 1922–1923 годов в стране быстро восстановлено было сельское хозяйство и уже к 1925 году мы достигли по урожаю зерновых уровня 1913 года, когда на мировом рынке четверть проданного зерна было русским. А в последующие годы по поголовью скота и по зерновым превзошли довоенный уровень. А в 1927 году и промышленность перешагнула довоенный уровень. Вот что такое нэп. Так что не надо забывать об этом, не надо завираться, господа. Мы тоже жили, живем и хорошо помним и знаем и конец 20-х годов, и начало 30-х, и еще кое-что.
Неточно и следующее утверждение Хороша: «страшный украинский голод 1932–1933 годов». Неточно прежде всего потому, что это был искусственно созданный властями голод на всей территории страны, и не только голод, но и страшные репрессии. Однако иные недобросовестные историки, а точнее, теперешние политики определенного толка, особенно на Украине, упорно утверждают, что-де голод был создан только на Украине. Экий вздор!
Наконец-то мы дождались и получили рассекреченные документы, подтверждающие не только всенародную голодовку того времени (т. е. 1932–1933 годов), но и постыдный и жестокий геноцид всех
