как я с Сашей, бери с нас пример!
Катя нежно посмотрела на палец, олицетворяющий сейчас разлюбезного ее Сашку, заметила пятнышко, звучно плюнула и старательно вытерла о ватник.
— А будешь… — Катя презирающе оттопырила второй палец, обвязанный тряпочкой, а вслед за ним веером распустила всю пятерню. — Получится, как у Анфисы. Ты этого добиваешься?
Тося испуганно замотала головой. Кате понравилось, как покорно слушает Тося ее наставления, она смилостивилась над ней и подтолкнула к делянке.
— Одна нога там — другая здесь. Держись за меня, не пропадешь!
Тося благодарно закивала головой и припустила по волоку, развороченному тяжелыми тракторными возами.
На опустевшей делянке одинокий Илья переходил от дерева к дереву и валил их чудо-пилой.
— Чего ж ты обедать не идешь? — строго спросила Тося, держа котелок за спиной.
— Некогда! — буркнул Илья, уголком глаза наблюдая за Тосей. «Прибежала!» — Конец года, а план тю-тю!
— Вот оно что-о!.. — почтительно протянула Тося. — Ну, знаешь, хоть ты и передовик и портрет твой в клубе висит, а так тоже нельзя: план планом, а поесть надо.
Тося засуетилась, раскинула на пенечке свою скатерть-самобранку и расставила принесенную снедь.
— Иди сюда! — позвала она Илью тоном радушной хозяйки, осмотрелась вокруг и пожалела: — Вот только сесть негде.
С недовольным видом человека, которого оторвали от работы, Илья взглянул на пенек, сервированный Тосей. Глаза его прикованно застыли на парующем котелке.
— Что там у тебя? — придирчиво спросил он.
— Щи.
— Все щи да щи… — проворчал Илья, не желая так быстро сдаваться. Он с усилием оторвал глаза от вкусного котелка, сглотнул набежавшую слюну и неожиданно для себя самого поинтересовался: — С мясом?
— Угу… Иди поешь горяченького, не убежит твой план! — настойчиво звала Тося. — И ребята тоже хороши: сами обедают, а тебя в лесу бросили!
И такая взрослая, чуть ли не материнская забота о знатном передовике прозвучала в Тосином голосе, что Илья, позабыв о пиле, во все глаза уставился на Тосю. Пильная цепь вхолостую рассекала воздух.
Илья смущенно крякнул, отгоняя неведомые ему чары, примерился, свалил тоненькую березку впритирку к Тосиному пеньку и уселся на пружинящий ствол, как на скамейку.
— Ловко ты! — похвалила Тося.
— Долго ли умеючи, — небрежно отозвался Илья, запуская ложку в котелок.
— Ну, я пошла… — сказала Тося, не двигаясь с места. Она боязливо дотронулась пальцем до чудо-пилы и взмолилась: — Дай я попробую? Всего одно деревце? Не будь жадиной-говядиной!
Илья включил для Тоси пилу. С напряженным лицом охотника-новичка, выслеживающего дичь, Тося направилась было к ближней березке, но в последний миг пожалела ее и свернула к сосенке. Она прислонила пилу к коре — ж-жик, и деревце полетело в снег. Тося счастливо засмеялась и посмотрела на Илью, приглашая его разделить ее радость.
— Ну как? — лениво спросил Илья, снисходя к зеленому Тосиному малолетству.
— Щекотно! — призналась Тося, держа гудящую пилу на вытянутых руках и дрожа вместе с ней всем телом.
Она свалила еще два тонких деревца и, войдя в лесопильный азарт, стала уже подкрадываться к вековой сосне, но тут Илья подошел к ней и выключил пилу.
— Еще покалечишься, отвечай потом за тебя…
— Веселая пилка! — похвалила Тося, бережно пристраивая пилу на пеньке и не замечая, что начинает уже говорить Илюхиными словами.
Тосе до слез вдруг понравилось, что Илья так, заботится о ней. Прямо как старший брат, о котором мечтала она… Тося припомнила вдруг названье пилы.
— «Дружба»! — уважительным голосом сказала она, взглянула на Илью и погладила крышку редуктора. — Ну, я побежала…
Тося качнулась всем телом, но с места не сдвинулась, будто ноги ее приросли к земле. Она забыто стояла возле пилы «Дружба» и смотрела на обедающего Илью. Вот он поднес ложку ко рту и покосился в ее сторону. На миг глаза их встретились. Тося сорвалась с места и припустила во всю прыть, боясь, что Илья разгадает все ее тайны и станет над ней смеяться.
— Долго ли умеючи… — пробормотал Илья, провожая глазами юркую фигурку Тоси, мелькающую между деревьями.
Ему вдруг скучно стало, как прозорливому игроку, убедившемуся, что противник его много слабей, чем он спервоначала думал. Илья знал, что доведет свою игру до конца, но интерес его к Тосе уже улетучился. И она оказадась на поверку такой же, как все другие девчата, которые встречались ему в жизни, разве что гонору чуть-чуть побольше.
«Все они на один фасон, — привычно обобщил Илья. — Только имена да волосы разные!»
Из-за бурелома вынырнул Филя, ковыряя щепочкой в зубах.
— Балует тебя ухажерка! — позавидовал он, кивая на котелок. — С доставкой на дом!
— Маленькая, а понимает… — согласился Илья, уплетая кашу.
Филя выпытывающе посмотрел на Илью.
— Ну как, поддается?
— Клюет помаленьку. Мне бы ее только поцеловать. Есть такие девчата: до первого поцелуя очень уж ерепенятся!
— Давай, давай… — уныло сказал Филя. — Учти только… — Он заголил левый рукав ватника и ткнул зубочисткой в часу. — Стрелки двигаются!
Илья бросил ложку в пустой котелок, небрежно предложил дружку:
— Загляни сегодня на Камчатку.
От неожиданности Филя даже к земле пригнулся, будто на плечо ему кинули мешок-пятерик.
— Неужто придет? На Камчатку?!
— Попробую привести, — скромно сказал Илья. — Из моих рук редко кто вырывался…
— Ну и женщины теперь пошли! — искренне возмутился Филя.
Он отбросил зубочистку и покрепче нахлобучил кубанку на уши. Илья усмехнулся.
— Что, закачалась кубаночка?
Поздним вечером Тося возвращалась с занятий в школе, беспечно размахивая куцым своим портфеликом. В недвижном воздухе крупными мохнатыми хлопьями падал снег.
Нынешняя зима была богата снегом. Сугробы уже достигли окон, и все дома в поселке выглядели так, будто присели. А люди рядом с этими укороченными, вросшими в сугробы домами вроде подросли, и даже Тося-невеличка запросто теперь дотягивалась рукой до любой застрехи.
Из темного переулка навстречу Тосе шагнул поджидающий ее Илья.
— Можно с тобой пройтись?
Тося отодвинулась, освобождая рядом с собой место.
— Улица не купленная….
Вдогонку им пронзительно свистнул Филя, бредущий по улице в окружении непутевой своей ватаги.
— Так мы ждем! — напомнил Филя и махнул рукой в сторону Камчатки.
Илья покосился на ничего не подозревающую Тосю.
— Неприятный тип, — сказала она.
— Да, конечно! — поспешно согласился Илья, для пользы дела покривив душой. — А с другой стороны, не всем же быть хорошими. Тогда совсем уж скучно стало бы на свете жить…
Тося хмыкнула, удивляясь такой постановке вопроса, но тут же великодушно решила, что кое-какой резон в словах Ильи есть, и милостиво наклонила голову, соглашаясь с ним.
Они молча шли по тихой пустынной улице, то появляясь в конусах
