Урве была дома. Ахто с визгом побежал навстречу отцу. Всего лишь шесть раз мальчишка взлетел кверху. У отца не было времени, потому что мать — она сидела за столом и разглядывала проект дома — нашла, что окно в одной из комнат расположено не так.
Не может быть!
— И чего вы там мерите, ведь и котлован-то еще не отрыт, — тонким голосом крикнула из кухни Хелене Пагар и позвала семью обедать.
Урве только сейчас почувствовала неприятный запах изо рта мужа. И уж что-то очень он разговорчив! Рейн признался, что Меллок пригласил его выпить пива.
— Меллок? Тот самый Меллок, которого ты ругал? — спросила Урве. Она не могла понять, как муж вообще согласился пойти с таким человеком.
— Закон жизни! — поднял Рейн палец.
Урве не поняла. Но зато поняла ее мать, по мнению которой умение ладить с людьми было очень важным качеством: наперед не угадаешь, от кого и когда тебе понадобится: помощь. Не ссоры и распри, а добрые, разумные отношения с людьми — вот что помогает продвинуться в жизни.
Десять полных тачек — это примерно один кубометр земли. Значит, к воскресенью было вывезено восемь кубометров, или «кубов», как любил выражаться сам землекоп.
Утро выдалось облачное, но теплое. Едва начинало светать, когда Рейн вышел из дому.
Осень. В садах напротив желтеют клены, сквозь утреннюю дымку видны спелые яблоки. Тишина. От этой тишины раннего воскресного утра на душе у Рейна было удивительно радостно. В зеленом доме на противоположной стороне улицы кто-то со стуком открыл форточку. Стая голубей, хлопая крыльями, взлетела с крыши в воздух и опустилась на газон во дворе. Залаял пес.
По улице прогрохотал первый автобус.
Итак, восемь кубов земли. Осталось еще примерно пятьдесят! Человек, который вел этот подсчет, уселся на большой камень и закурил. Две, самое большее — три, недели упорного труда. Словом, весь отпуск уйдет на рытье котлована. Унывать нет основания. Приблизительно так он и думал, хотя в глубине души надеялся, что справится за более короткий срок. Впрочем, он и сейчас еще надеялся. Двухнедельный отпуск начнется лишь с завтрашнего дня, а за две недели можно совершить массу чудес. Только бы погода не подвела!
Он плюнул на ладони и вытащил лопату, которую накануне вечером спрятал между камней. Землю он отвез на дальний край участка под грядки с овощами, мелкий гравий в кучу, ближе к улице. Когда-нибудь его можно будет погрузить на машину и увезти подальше. А камни сложил поблизости — пригодятся под будущую веранду. Все было продумано заблаговременно, когда вдвоем с землемером они обмеряли участок, затем распили небольшую бутылочку. В тот раз землемер дал Рейну немало полезных советов.
Часов в девять прибыла машина с плитняком для фундамента. Вместе с доставкой он должен был обойтись в тысячу рублей с лишним. Но Мартин, относившийся к постройке дома сочувственно, узнав об этом, добродушно сказал зятю: «Дурак! Зачем тебе связываться с Харкуской каменоломней? Я найду человека, который доставит тебе фундамент за семьсот — восемьсот».
Видно, Мартин умеет держать слово. Откуда шофер раздобыл камень? Сомнительная комбинация, если не воровство. Впрочем, воровство едва ли, так явно это не делается. Ведь есть же десятки причин, почему иной товар продастся подчас за треть цены. Например, если очень срочно нужны деньги... Камень все-таки хороший. Нисколько не хуже того, который ему привезли на двух машинах из Харкуской каменоломни. Да и рябой парень, сидевший за рулем, не поскупился. Верных три куба с грохотом вытряхнулось из кузова самосвала.
Рейн предложит шоферу сигарету.
— Сколько раз думаете съездить сегодня?
— Машина в моем распоряжении до обеда. Думаю, раз пять.
Рейн прикинул. Денег он захватил с собой на десять таких машин.
— Валяйте. Привезете, сколько успеете.
— Время — деньги, — подмигнул шофер и нажал на стартер.
Чудесно, что находятся люди, с которыми можно договориться на разумных началах. С каждой машиной плитняка картина строительства будет меняться и у строителя появится ощущение собственной силы.
Ощущение силы! Одно время ему казалось, что все разваливается. Урве поступила на работу в редакцию. С первых же дней у нее появились новые слова и новый тон. Такое было впечатление, будто она набирает скорость и вот-вот поднимется в воздух, улетит. За тем это внезапное решение: будем строить! И вся власть сосредоточилась в руках мужа, сосредоточилась несравненно сильнее и ощутимее, чем прежде. Женщине постройка солидного дома не под силу. Она может высказать свое мнение по поводу проекта, посоветовать, как расставить мебель, когда дом будет готов, но все остальное — постройка, материалы, — все это требует мужской руки и мужского ума.
— Привет строителю!
Урве! А следом за ней теща — в одной руке она держала лопату, на другой повис Ахто.
— Быть могучей толоке! — радостно воскликнул Рейн.
— До чего же ты нетерпеливый, — притворно рассердилась Урве и поискала, куда бы положить сумочку. — Я просыпаюсь, гляжу, а тебя и след простыл. Мама сказала, что ты ни свет ни заря убежал.
— Знаешь, совсем не хотелось спать. Забыл, что автобусы по воскресеньям начинают ходить позже. Пришлось топать пешком.
Внезапно в маленьком просвете между туч блестящий розоватый луч солнца рассеял угрозу дождя. Вверху кое-где виднелись кусочки голубого неба.
— Ах, так вот, значит, где, — сказала Хелене Пагар и оценивающе оглядела «владения».
Показывать было почти нечего, и объяснения Рейна ограничились самым необходимым. Хлопоты доставил лишь младший в семье, который залез на каменную кучу, рискуя сломать себе ноги или шею. Урве стянула его оттуда, отчитав как следует, но уже в следующую минуту Ахто разглядывал котлован, в общем-то и не очень глубокий, — но много ли надо такому малышу, чтобы разбить голову.
Урве не хотелось понапрасну терять время. Пока муж отвозил полную тачку, она продолжала выкидывать землю на край ямы, уверенная, что заслужит похвалу.
— Может, не стоит этого делать? — нерешительно сказал Рейн, возвращаясь с пустой тачкой.
— Почему? Так же гораздо быстрее, — возразила жена и сердито взглянула на мужа.
— Подумай сама: вон в той куче сейчас едва семь кубов. Представь теперь, что здесь, на краю ямы, окажется семь таких куч! Как я потом стану подносить камни?
Рейд был прав. Но, бог мой, как невыносимо скучно порой, когда человек прав. И неужели придется еще долго делать эту однообразную работу? Когда же они наконец кончат копать?
— Ты не сердись, — возвратившись со следующей тачкой, тихо, чтобы не услышала теща, сказал Рейн. — Ведь нет никакого смысла сейчас выкидывать землю. Это можно сделать потом, после того, как отроем котлован поглубже.
Урве нечего было возразить. Захватывая лопатой побольше земли, она резкими бросками стала кидать ее в тачку.
— Если тебе так хочется, — сказал Рейн после того, как отвез еще две тачки, — можешь кидать вот сюда.
Урве не хотела. Солнце, уже целиком вырвавшееся из-за туч, радостно глядело на сумрачные лица землекопов.
Их маленькой размолвке наступил неожиданный конец. С громким криком, роняя по дороге вещи, бежал к перепуганным родителям Ахто. Бабушка заторопилась ему навстречу. Запасных штанишек с собой не взяли. Ни одна из женщин не могла предвидеть, что произойдет такой конфуз.
Мармели в этот день не строили. Не было кирпича. Ану с утра пораньше отвела свою Кирьяк на луг. Лехте, которая накануне вечером долго читала, проснулась поздно. Из окна сарая она увидела, что соседи уже вовсю работают. Сердце ее радостно подпрыгнуло. Она умылась, оделась, тщательно причесалась и вдруг в смущении остановилась: зачем ей вообще идти туда? Никто ведь не звал ее. Еще помешает.
Но, услышав крик Ахто, она все-таки побежала. Раскапризничавшемуся мальчишке незнакомая тетя не понравилась. И хотя эта тетя нежнейшим голосом говорила, что Ахто прелестный мальчик, и, присев перед ним на корточки, строила уморительные гримасы, ее ткнули грязным кулачком в грудь и больше ни разу не взглянули в ее сторону.
Тут подошла машина с камнем и отвлекла малыша.
Когда машина ушла, Лехте показала на свой сарай:
— Гляди, Ахто, вот я живу там. Хочешь пойти со мной? Я покажу тебе наш дом.
Глупый вопрос. Этот маленький мужчина в зеленых вязаных штанишках и коричневых резиновых сапожках прямо-таки рожден для путешествий.
Урве поняла, что Лехте берет мальчишку под свое покровительство для того, чтобы они с Рейном и с бабушкой могли поработать. И поэтому сказала, что Ахто никуда не пойдет.
Лехте стала просить:
— Он у тебя такой чудесный, разреши мне погулять с ним.
