Возможно, зимой встретимся. Мы тебя не забыли.
Привет тебе от матушки. Набирайся сил, девочка, отдыхай, озоруй, но не очень.
Жму твою ручонку.
Николай.
Книгу должны прочесть как можно много товарищей, не жалей ее и не держи под спудом. Это все, чего я хочу.
Г. Сочи, 25 августа 1934 года.
27 августа 1934 года, Сочи.
Дорогой товарищ Трофимов!
Только что прочли мне Ваше письмо от 23/VIII 1934 года. Буду искренне рад встретиться с Вами. Приезжайте.
В отношении квартиры и прочего у меня все хорошо. Дом в саду, в котором я провожу целые дни. Поговорим обо всем, приезжайте, пока стоит прекрасная погода, поздней осенью здесь не привлекательно. Повторяю, буду искренне рад встретиться с тем, кто заочно стал мне партийным другом. Украинских книг все еще нет, жду с нетерпением. 21/VIII я получил из ЦК ЛКСМУ телеграмму с вопросом: «Что выслать — путевку или деньги?» Я ответил.
25/VIII 1934 г. поехала в Киев моя сестра, она привезет машинку.
Я очень интересуюсь номерами газет «Комсомолець УкраОни», в которых помещены статьи о книге.
Я вам послал заказной бандеролью 14/VIII вторую русскую часть. Получили?
Обязательно напишите, когда Вас ждать. Приезжайте, товарищ Трофимов, пожмем друг другу руки, поговорим о дальнейшей дружной работе.
С коммунистическим приветом!
Н. Островский.
Сочи, 27 августа 1934 года.
29 августа 1934 года, Сочи.
Дорогой товарищ Анна!
Только что прочли мне твое письмо. Словно солнышко пригрело. Надеюсь на успех твоих стремлений и замыслов перетащить меня в Москву. Не хочу даже думать, что не удастся. Столько хороших людей взялось за это, и чтобы не удалось!
Крепко жму твои руки, моя хорошая товарищ Караваева.
Уважающий тебя Н. Островский.
На Украине ЦК комсомола постановил проработать «Сталь» во всех ячейках, школах, кружках республики. Этого я, признаюсь, не ожидал. Читаю все речи. Сердцем там, с вами. До чего же нужно жить на свете!
29/VIII — 34 г. Сочи, Ореховая, № 47.
166
Ш. З. Финкельштейну и Ц. Б. Абезгауз
Сентябрь 1934 года, Сочи.
Дорогие Мишенька и «Маленькая»!
Проходят месяцы, а от Вас ни слова. Конечно, бывало и хуже, но хочется иного. Например: знать, как вы живете, что хорошего и плохого у вас?
Одним словом, «Ты жива ль еще, моя старушка?» На худой конец профессору можно простить молчание. За день в его мозгах такая перегрузка, что вечером не до писем.
«Чижолая» это штука, профессорское звание. Ну, а чем оправдать маленькую женщину? Что ж делать, приходится рассказывать о себе. Приезжала редактор издательства «Молодая гвардия», Шпунт. Договорились о новой книге в пятнадцать листов под условным названием «Рожденные бурей». 25 октября выходит 10 000 экземпляров хорошего издания, обе части. К Октябрьским праздникам еще 20 000 на простой бумаге. В 1935 году выйдет 32-е массовое издание, 100 000 экз…
Брат Митя учится в Комуниверситете в Харькове.
Приехал Феденев. Здоровье мое ничего — жить можно. Печатает Катя на подаренной ЦК машинке.
Конечно, искренний привет от матушки тебе и Циле, она все хворает, бедняжка. И еще кланяется весь колхоз.
Как только будут новости, сейчас сообщу.
Крепко жму ваши руки. Преданный Вам до гробовой площади.
Коля.
Сочи. 1934 г.
12 сентября 1934 года, Сочи,
Милая Соня!
Товарищи Анна и Матэ Залка пишут мне, что ЦК комсомола ходатайствует перед Моссоветом [о предоставлении] квартиры для меня. Ты, конечно, знаешь, Соня, что такое получить квартиру в Москве, — это значит — пройти сквозь огонь и медные трубы, взяв приступом тупики и барьеры в учреждениях, ведающих квартирами, для этого нужно быть закаленным бойцом и человеком с крепкими нервами, вот почему я прошу тебя, Соня, узнай у товарищ Анны или у тех, кто это знает, как развертывается наступление на этом фронте, и, где сможешь, присоединяй и свои силенки к тому, чтобы парнишка вернулся к Вам в Москву в ближайшие дни, пока не настали холода.
Ты поймешь и без слов, что я хочу, помни, что я ожидаю твоего письма.
Жму твою маленькую руку.
Николай.
12/IX-1934 г.
Сочи, Ореховая, 47.
17 сентября 1934 года, Сочи.
Дорогой Мишенька!
Дней пять назад получил от Матэ Залка открытку. Он пишет, что ЦК комсомола вынес уже обо мне решение в отношении квартиры…
Напиши, дорогой, мне хоть пару слов, что нового ты слыхал.
Если бы ты знал, до чего мучительно хочу я в Москву, это стремление овладело мной целиком. Я прямо сплю и вижу Москву.
Братишка Миша, ты человек бывалый, испытанный боец и великий спец в прошибании тупиков. Скажи, положа руку на сердце, выйдет ли что реальное из всех этих действий, или мне надо забыть дорогу в центр Союза и загнать мечту кулаками в долгий ящик и начинать работу в этих условиях начинающейся осени и бесконечных дождей, ибо жить-то надо и, значит, надо работать, ибо жизнь — это труд, а не копчение неба.
Братишка Миша, дай подержать свою лапу, будь нежен к своей жене, ибо жена — это не означает исчадие ада, а существо, данное нам природой для нежного и осторожного обращения.
Миша, в душе у меня немножко грусть, потому что я хочу в Москву… Мендель Маранц сказал бы: «Дурак, почему у тебя нет дяди управдома?»
Не дрейфь, Мишенька, жизнь — это такая штуковина, где ночь сменяется пламенным ураганом, и мы еще заживем с тобой, споем на пару: «Рахиль, ты мне дана небесным провиденьем…» Будьте добрее, братишки, живите дружно, ибо дядя Коля — за единство рабочего класса.
Преданный Вам Колька, бузотер, но все же артельный парень, «свой вдоску», не литературно, но факт.
Сочи, 17/IX.
20 сентября 1934 года, Сочи.
Дорогой товарищ Трофимов!
Только что получил сорок пять экземпляров книг и катушки. Не скрою, я немного огорчен, что книги не однородны с теми двумя экземплярами, которые я от Вас получил раньше. Я очень прошу Вас, обязательно пришлите мне несколько экземпляров таких, как два первые. Если можете — купите за мой счет или посоветуйте, где я их могу взять. Хотя бы десяток или меньше, но, во всяком случае, хоть одну из издательского фонда для меня лично. Ведь я не имею сейчас ни одной богато изданной книги.
Я получил от Вас две, — одну послал в Москву, другую в райком партии в Шепетовку, для проработки в парторганизации парткомиссии, по их просьбе.
Вы поймите мое стремление иметь эти книги.
Жду приезда. Жму крепко Вашу руку.
С комприветом Н. Островский,
20 сентября 1934 года. г.
Сочи, Ореховая, 47.
12 октября 1934 года, Сочи.
Дорогой товарищ Трофимов!
Узнал, что Вы переехали в Киев. Я не знаю Вашего адреса. Боюсь, что письмо не дойдет. Вчера у меня был редактор издательства «Молодая гвардия» Ревекка Шпунт, приехавшая для совещания о дальнейшей работе. Подарил ей Вашу книгу в хорошем издании.
25 октября выйдет 2-е русское издание, обе части. Как только получу первые экземпляры, пришлю Вам. Товарищ Шпунт не могла не признать, что «Молодий бiльшовик» издал книгу хорошо. Посмотрим, как сделает «Молодая гвардия».
Когда Вы сообщите свой новый адрес, я вышлю Вам копии критических статей, рецензии и заметки о романе «Как закалялась сталь», опубликованных в печати на русском языке, конечно, тех, которые попали ко мне. Пришлю, если они Вам нужны.
Я боюсь, товарищ Трофимов, что нам не удастся в этом году встретиться. Сейчас, наверное, с головой ушли в работу над составлением тематического плана издательства на 1935 год.
Если очевидно, что Вы не приедете, что меня весьма огорчило бы, то придется сжато договориться о следующем:
(Если это возможно и Вы найдете это необходимым)
Первое — включить в тематический план 1935 года дешевое переиздание «Як гартувалася сталь»;
Второе — заключить соглашение на издание новой книги, под условным названием «Рожденные бурей», размером приблизительно пятнадцать печатных листов. Тема книги — борьба за Советскую Украину, период 1919-20 годы. Книга для юношества. Возможно, революционно-романтического характера.
Если эти две вещи будут включены в план, то я даю Вам право написать договорное обязательство на них и прислать их мне для подписи. Сумму гонорара определите сами.
Я против суммы возражать не буду.
У нас с Вами прекрасное партийное сотрудничество. Разногласий не будет.
Новую книгу я Вам напишу на русском языке, поэтому Вы учтите свои расходы на перевод. Срок представления рукописи — сентябрь 1935 года, возможно раньше, но это неизвестно.
