И вот нашёлся в тех краях один смельчак, решил он вверх мимо Сотника пробиться, до золота добраться. Иваном звали смельчака. Волосы русые, волнистые, глаза голубые, косая сажень в плечах, сам высок, строен, шёлковая рубашка цветным кушаком подпоясана — красив был мужик! А как пошёл он против Сотника — не узнать! Девяносто девять раз поднимался он на шестах по реке вверх — не мог одолеть стихию, каждый раз его назад отбрасывало. Никак не мог до заветного местечка добраться. И рассвет, и закат встречал он на Берёзовке, да всё выше Сотника подняться не мог. И вот решил он: последний раз попробовать надо. Сотый! Обессиленный, злой, вдруг мысленно услышал он голос матери своей:
— Зачем тебе золото, сынок? С чистой душой вперёд иди!
И точно: легче ему стало, родное лицо перед глазами мелькнуло, и не думал уже смельчак о золоте, силу свою ощутить захотел, власть над своенравной природой почувствовать… И одолел он камень! Именно с тех пор его Сотником и прозвали.
Замолчала, задумавшись, Елена Владимировна, вспомнила, как смотрела она в чёрную воду у Сотника, как оживали в душе страшные сказки, услышанные когда-то от бабушки долгими зимними вечерами…
— Давайте песню нашу споём, — негромкий голос Лизоньки прозвучал тревожно и проси-тельно, точно боялась девушка общей задумчивости, точно хотела вырваться из очарования воспоминаний.
— Точно! Песню! Нашу, туристскую! — огненный темперамент Борисика смёл слабое сопротивление учительницы. — Не бойтесь, мало же пассажиров! Мы совсем не громко…
И зазвучала песня, тронув сердца немногих слушателей безыскусственностью и задушевностью исполнения.
День в зимнем лесу пролетел незаметно.
— План выполнен полностью! — шутливо рапортовал Женя Демчук на импровизированном "подведении итогов". После обеда ребята расселись на груде поваленных деревьев, притихли. / "Лизонька странная сегодня. Точно перед рубежом каким-то. Игорь. Лихорадочно торопится секунды не упустить, быть с ней рядом."/
Близость весны — которую альтаирцы ждали с ноября! — кружила головы, ребятам хотелось говорить о чём-то необычном.
— Какая веточка резная! — восхищённо воскликнула Лиза, указывая на снежную целину за поляной. Наташка тут же спрыгнула со своего дерева вниз и, высоко поднимая ноги, смешно зашагала по глубокому снегу. Все, улыбаясь, наблюдали за ней, а когда девушка, еле добравшись до красивой веточки, протянула к ней руку, раздался разбойничий свист и прямо с верхнего дерева, раскинув руки, как крылья, в глубокий снег прыгнул Борисик. Не успела Наташка и глазом моргнуть, как парень подхватил веточку и бросился наутёк, на ходу устрашающе скаля зубы и вращая чёрными цыганскими глазами. Набрав полные валенки снега, он выбрался на дорожку и принялся строить рожи Наташке.
Лизонька, не выдержав, бросилась на помощь подруге, Усов подставил Тепловой ножку, та повалилась в снег, Демчук кинулся её поднимать, Наташка поймала увальня Гришу, оказавшегося рядом, и с досады принялась колотить его по спине, а Баранов, сидя на высоком пеньке, комментировал события голосом обозревателя Озерова. Когда возня кончилась, тем более, что резная веточка была сломана в пылу сражения, альтаирочки дали волю своему негодованию.
— Наши мальчишки вообще бессовестные! — возмущалась Наташка, стряхивая снег с яркой курточки. — Они могут только разрушать!
— Голословное заявление! — пренебрежительно констатировал Женя.
— И докажу! — объявила Наташка, и все вокруг заинтересованно примолкли. — Любой коллектив когда силён? Если мужчины им руководят. А у нас что? Комсорг — девушка, культорганизатор — тоже…
— Да какая ты ещё девушка? — пошутил кто-то из парней. — Ребёнок!
— Им просто это слово нравится. Большие!
— Ах, ребёнок? Тем хуже, — парировала Чижикова, задиристо выставляя указательный палец. — Значит, вашим, мужчины, культурным ростом руководит ребёнок? Далее. Классный руководитель — тоже женщина. Пионерсектор — опять же слабый пол возглавляет. И так везде. Митинг готовить — идут к Лизоньке: зажги, поясни, посодействуй. Субботник — то же самое. Так о чём мы говорим? Мальчишки ни на что не способны!
— А нас затирают! — петушиным голосом вставил Костик.
— Неправда! Вы просто безинициативные! — поддержала подругу Лиза. — Особенно последнее время…
— Вы о нас ещё услышите! — шутливо-угрожающим тоном пообещал Борисик. Женя сидел на поваленном дереве верхом и чертил задумчиво тонким прутиком по перчатке, лежащей перед ним.
— Если говорить серьёзно, — распалилась вдруг Лизонька, — у нас в классе любая идея исходит от Елены Владимировны. А до выпуска осталось всего четыре месяца. Как же мы дальше жить будем? Сами делать ничего не умеем. Чтобы совсем-совсем сами…
— Ещё сделаем! — заверил рыжий Костик.
— А, всё шуточки! — отмахнулась Лиза. — Говорят всё время: "Альтаирск", "Альтаирск", а сами ни на что не способны без подсказки…
— Профессиональная привычка! — рассмеялся Игорь. — Учащиеся!
— Да бросьте вы свои шуточки! — вдруг вспыхнула молчащая до сих пор Мила Маланина. — Вот так и в деле! Только дурака валять.
Костик хотел что-то ответить, но, посмотрев в гордое аристократическое лицо девушки, промолчал.
— Мы всё обдумаем, клянёмся! — Борисик торжественно приложил руку к груди. — А теперь все — на футбол! — он, стаскивая ребят с брёвен, сталкивал их прямо в снег. Снова начались возня и свалка, шум и хохот.
Девчонки столько смеялись и бегали, что к концу дня буквально валились с ног, и Борисик, вкусивший радость победы в матче "Футбол на снегу — показываем только один раз!", героически нагрузил на себя на обратном пути все сумки и кошёлки одноклассниц с запасной одеждой, посудой, мячами и хлопушками, наготовленными прямо в сосновом лесу из старых тетрадных корочек.
Парни пели под гитару, девочки танцевали на ходу, а озорница Наташка вдруг бросилась к Игорю, сорвала с него мохнатую шапку и, дразня, побежала назад. Шатров, скользнув мрачноватым взглядом по Борисикиной обиженной физиономии, бросился вдогонку.
— Нат! К автобусу опоздаем! — обеспокоеннозакричал Усов.
— Отелло! Никуда не денется твой Нат! — утешил, улыбаясь, Женя, держа за руку Лизу — она сегодня весь день не отходила от него.
— Если у вас какое-то ЧП, то прямо с автобуса — ко мне, хорошо? — тревожно глядя на ребят, сказала Елена Владимировна уже на остановке.
— Не бойтесь, мы через двадцать минут тоже уедем. Мы большие!
Прощались тепло. Когда автобус тронулся, ребята хором прокричали " До сви-да-нья!" и долго махали вслед.
Несколько часов спустя Елену Владимировну взволновал приход девочек.
— Елена Владимировна! Не волнуйтесь! Ничего не случилось, мы решили рассказать вавм, как хорошо всё закончилось.
— Сумасшедшие! Напугали меня своим появлением! Ну, рассказывайте.
— Автобус не пришёл, мы ждали следующего. Снова в войну играли.
— Печёнки делали. Натку мальчишки хотели связать, чтобы не дразнилась, но ничего не вышло, мы кусались и царапались, зато победили.
— Мы хорошие! И так подружились за этот день!
— Уж вижу, какие вы хорошие. Все в царапинах.
— Ничего! Зато как отдохнули! Мальчишек узнали лучше, чем за полугодие в школе, — девушки расцветали на гоазах, и Елена Владимировна радовалась их открытиям, волнениям, заботам.
— Всё-всё, отправляйтесь, вас дома ждут, — выпроваживала она школьниц, с сожалением закрывая за ними дверь./ "Хороший был день. Запомнится ребятам. Хм, ведь последние зимние каникулы у них. Сдружились, говорят. Ещё бы! Столько общих дел позади. А взрослеют заметно. Хорошо сегодня Наташа про мальчишек говорила. Многие задумались."/
10. Суд над собой.
Лиза подошла к окну, бездумно посмотрела на улицу. Куда-то спешат люди, с визгом проносятся машины…Всё. Итоги подведены. Она решила ещё раз перечитать последние страницы в дневнике.
19 января.
" Дневник, Дружище, я совсем запуталась. Никто мне теперь не поможет. Елена Владимировна всегда говорила, что человек в любой ситуации должен быть честным перед самим собой. А я? Мне кажется, я не люблю Женю. Столько времени мы были неразлучны, он водил меня за ручку по жизни, оберегая от опасности, и вот…Когда вдруг появился для меня Игорь с его мягкими манерами, сильными и добрыми руками, с его нежностями, которые сводят меня с ума, я стала совсем иначе относиться к Жене. Страшно выговорить, но правда: он мне совсем не нужен сейчас. В то же время я отлично понимаю: у Игоря это пройдёт, ему, мыслителю, долго не могут нравиться такие обыкновенные девчонки, как я. А Женя — однолюб, я единственная для него. Конечно, я понимаю, что бы ни случилось, я не смогу оставить Женю, это было бы предательством. Но пока — кто бы знал, как меня тянет к Игорю. "Обнимет милый — ни земли, ни неба больше нет, и полна душа нездешней силой, и горит в душе нездешний свет."Прав поэт. Как разорвать путы, Дневник? Наташка однажды сказала:
