Старик, сидевший напротив Эюба, возразил Асадулле-киши:
— Слушай, что тут могут объяснить газеты и книги? Их люди пишут. А то, что творится в мире, — на то воля всемогущего аллаха. Как он хочет, так и правит этим бренным миром.
Мовсум Велизаде, безразлично слушавший рассказ Эюба, вмешался в разговор:
— Вы так увлеченно и так горячо рассказывали о Бермудском треугольнике, что можно подумать — сами там были и все своими глазами видели…
Похвала Мовсума Велизаде пришлась по душе Эюбу, он слегка откашлялся и выпрямился, победоносно глянув на Асадуллу-киши.
А Велизаде повернулся к старику, уповавшему на волю аллаха:
— Не примите на свой счет, но издавна повелось: когда люди не могли понять существа того или иного явления природы, они приписывали его богам. Потому что это самый легкий выход из необъяснимого положения. Вот, например, то, что происходит в Бермудском треугольнике, люди объясняют по-разному… Говорят о чудовищах, которых никто не видал. Это, конечно, вымысел. Ученые тоже по-разному объясняют исчезновение судов и самолетов.
— Как же они это объясняют? — спросил Эюб. — Это очень интересно.
— Ученые выдвигают на этот счет несколько теорий. Одна из них такая…
Старик, сидевший напротив Эюба, перебил Мовсума:
— Значит, пароходы и самолеты все-таки исчезают?
— Да, и ученые, работавшие в том районе, пришли к выводу, что в Бермудском треугольнике, то есть на глубине океана, при определенных условиях образуются гигантские водовороты, способные в один миг поглотить любой корабль.
— Вот это понятно. Ну, а самолеты? В небе-то водоворотов нет?
Асадулла-киши с трудом сдерживался, чтобы не ответить этому невежде.
— В небе — точнее, в воздухе — есть свои течения, вихри. Исчезновение самолетов, пролетающих над Бермудами, объясняют так: там, где в океане возникают водовороты, уровень воды резко падает, при этом образуется воронка; эта воронка засасывает в себя воздух, и самолеты, пролетающие в это время, попадают в воздушную яму, теряют устойчивость и падают в океан…
Многих удовлетворило такое пояснение, но Асадулла-киши мог бы даже дополнить Велизаде, однако счел неуместным затягивать разговор. Только старик, сидевший напротив Эюба, с сомнением покачал головой:
— Не стану врать, но до меня, хоть убей, не доходит, как получается, что исчезают самолеты. Океан не дракон, чтобы своим дыханием засасывать и проглатывать, словно птицу, летящие высоко самолеты. Пустое это!
Асадулла-киши не вытерпел:
— Не обижайтесь, дорогой, вы, конечно, не виноваты, что не можете понять этого. Для того чтобы понять смысл явлений природы, в том числе и то, что происходит в Бермудском треугольнике, надо обладать хоть не большими научными сведениями…
Старик согласился:
— Да, в этом отношении я обделен, у меня двухклассное образование, когда нужно — могу расписаться, вот и все.
— Вот потому-то ты и не можешь всего этого понять, — сказал Эюб: он имел за плечами семилетку.
Агадаи сидел, подперев подбородок ладонью, и думал в продолжение этого спора совсем о другом, — он думал, как бы ему наедине переговорить с Мовсумом Велизаде. Переговорить так, чтобы Алибала не узнал об этом разговоре.
Пришла на поминки еще одна группа мужчин. Комната была невелика, мест на всех явно не хватало, и поэтому те, что пришли давно, поднялись и попрощались. Мовсум Велизаде тоже встал. Алибала пошел проводить уходящих.
Приход новых людей успокоил Агадаи. «Как они вовремя пришли! А то этот болтун Эюб завел бы сейчас новый разговор и никому рта открыть не дал бы».
На лестничной площадке Алибала попрощался с каждым. Он поблагодарил Мовсума Велизаде и его товарища за то, что они пришли выразить соболезнование по случаю смерти его жены.
Пока Мовсум Велизаде и Алибала разговаривали, Агадаи вызвал лифт.
— Я провожу уважаемого Мовсум-муаллима, Алибала, — сказал он, пропуская Велизаде в кабину, и уже оттуда кивнул Алибале: все будет как надо.
Мовсум Велизаде чувствовал, что Агадаи хочет что-то сказать ему.
— Вы брат Алибалы? — спросил он.
— Да, мы братья. Даже больше, чем родные братья, Мовсум Велизаде не понял:
— То есть как это больше, чем родные братья?
— Мы с Алибалой друзья с детства. Выросли в одном квартале. Больше шестидесяти лет живем душа в душу.
— Да, Алибала такой человек, с которым можно дружить. Я был свидетелем того, как он по дороге в Москву встретил своего товарища и как заботился о нем.
— Вы говорите о том человеке, у которого не было билета?
— Да. Откуда вы его знаете?
— Алибала рассказывал.
Получилось очень кстати, что Мовсум Велизаде сам заговорил о Дадаше и отношении Алибалы к нему в дороге.
— Зовут этого человека Дадаш, — продолжал Агадаи. — Я как раз хотел с вами поговорить об этом, Мовсум-муаллим.
Лифт остановился на первом этаже. Велизаде предложил Агадаи выйти первым. Когда вышли из блока, Мовсум Велизаде спросил:
— Вы сейчас хотели бы поговорить со мной?
— Если возможно, я займу у вас минут пять.
Они вышли во двор.
Был тихий осенний вечер. На узкой асфальтовой дорожке под деревьями стояла серая «Волга». Это была машина Мовсума Велизаде. Невдалеке под деревянным навесом мужчины играли в нарды. Стук костяшек по доске гулко разносился по двору.
По медлительности Агадаи Велизаде понял, что старик хочет поговорить с ним наедине. Он предложил товарищу подождать его в машине.
Они отошли от блока и остановились на углу высокого здания. Агадаи не стал тянуть и кратко рассказал историю с чемоданом, о своей встрече с майором Ков-сарли…
— Вот в какой переплет попал Алибала по своей доброте. Когда вы рассказали эту историю с портмоне, я подумал… Не знаю, удобно ли сказать…
— Не стесняйтесь, я слушаю.
— Мовсум-муаллим, вы с первой встречи произвели на всех впечатление отзывчивого человека. Поэтому я подумал… если бы майор Ковсарли знал о бескорыстии Алибалы, он по-другому к нему относился бы, без подозрений.
— Я уверен, что Алибала порядочный человек, — сказал Мовсум Велизаде, терпеливо выслушав Агадаи. — Я позвоню майору Ковсарли, поговорю с ним. Постараюсь помочь…
— Излишне напоминать вам, Мовсум-муаллим, что Ковсарли не должен знать, что злополучный чемодан принадлежит Дадашу, — раз Алибала назвался владельцем вещей, во имя его спасения, наверное, так и должно быть. Он очень щепетилен и не хочет подвести товарища, кем бы он ни оказался. Дал слово, и на том держится…
— Вопроса о принадлежности чемодана я вообще касаться не стану. Я знаю Алибалу как человека и об этом буду говорить.
— Вся надежда на вас, Мовсум-муаллим. Я простой человек, ни на что не способен, кроме как сожалеть о случившемся. А ваш авторитет и эта история с портмоне показывают Алибалу в истинном свете. Хотя, честно говоря, Дадаш недостоин того, чтобы Алибала его выручал.
— Я тоже думаю, что Алибала зря взял на себя эту обузу. Дадаш — не тот человек, которого надо спасать от наказания. — Мовсум Велизаде протянул руку Агадаи. — Но что поделаешь, ввязался он в это дело, и мы должны помочь ему выпутаться.
— Извините, я и так задержал вас, Мовсум-муаллим, но как мне узнать, удалось вам поговорить с майором Ковсарли или нет?
— Вот вам телефон, позвоните завтра во второй половине дня.
Агадаи проводил Мовсума Велизаде до машины ивер-нулся к Алибале.
Подошел и второй четверг со дня смерти Хырдаха-нум, снова готовились поминки. Женщины перебирали рис, собирались варить плов. Алибала и Агадаи, не вмешиваясь в эти дела, сидели в комнате, разговаривали.
Алибала настолько был занят мыслями о жене, что история с чемоданом даже не вспомнилась ему. А между тем она могла обернуться чем угодно. И если Алибала не думал о новом ударе, который мог обрушиться на него, то Агадаи думал. Как условились, он позвонил Мовсуму Велизаде, но тот не сообщил ничего утешительного. Он говорил с Ковсарли, но взаимопонимания не было… Ничего не добившись у майора, Велизаде позвонил начальнику Управления внутренних дел железной дороги — того, как назло, не оказалось на месте; сказали, что его можно поймать в понедельник утром. Приходилось ждать понедельника. «Да, худо», — думал Агадаи. В довершение всего портной-шекинец тоже ничем его не обрадовал — да, он говорил с племянником, и племянник нашел знакомого человека и подослал его к майору, но майор и слушать не захотел своего земляка, отклонил даже просьбу такого уважаемого человека, как Мовсум Велизаде. Значит, намерен засадить Алибалу. И Агадаи пожалел, что не рассказал всю историю Вагифу — тот после седьмого дня уехал к месту службы… Еле дождавшись понедельника, Агадаи позвонил Мовсуму Велизаде. Тот сказал, что разговаривал с начальником; полковник обещал лично заняться этим делом и, если Алибала Расулов не совершил ничего противоречащего закону, помочь ему.
