— Все это интересно, но какое имеет отношение к нам, к тебе и ко мне?
— Вчера ты познакомил меня со своим знаменитым другом, с которым приехал из Рима. Разве ты забыл, что он приглашал нас на свою яхту в путешествие? Завтра мы обедаем с ним.
— И неужели ты думаешь… Миллион дьяволов, все может быть. Иво мне жаловался, что его карьера окончена, что он сошел с круга. И действительно, для него дело дрянь, если целый год нет ангажемента! Нагрянут кредиторы, и прощай яхта, прощай вилла! Он хочет бежать от них в море.
— Мы можем принять его приглашение. И, в свою очередь, уговорить его плыть к Берегу Скелетов… с дядей Каллегари в качестве бесплатного капитана.
— Девочка моя, да это готовый план! Ты меня победила! Я спускаюсь вниз и звоню старику Аглауко, если он примет нас вечером, то придется раскошелиться на такси и бутылку. Ну, ничего, завтра за обед заплатит Флайяно, пока он может это сделать!
Погода не улучшилась и на следующий вечер, когда Чезаре и Леа сидели за столиком ресторана вместе со старым капитаном Каллегари. Иво Флайяно чуть опоздал и теперь торопливо шел через зал, высокий красавец, привлекавший всеобщее внимание. Его сопровождала молодая дама в сильно открытом вечернем платье.
Ее спадавшие на плечи волосы отливали медью и вились естественными волнами. Загар на голых плечах тоже был медного оттенка. Раскосые глаза под резкими черными бровями смотрели проницательно и свысока. Она приветливо улыбнулась представленным ей мужчинам, окинула оценивающим взглядом подругу художника и медленно опустилась на подставленный стул. Иво отправился совещаться с метрдотелем — как у каждой «кинозвезды», у него везде были друзья.
— Так вы Леа? — небрежно сказала дама. — А я Сандра. Я слышала похвалы вам от Иво.
— Он же видел меня вчера впервые!
— Значит, ему говорил ваш… Чезаре.
— Чезаре меня никогда не хвалит. Его тайная и беспредельная любовь — Зизи Жанмер!
— Откуда ты взяла! — воскликнул Чезаре.
— Сейчас мода на девушек с порчинкой, — притворно пригорюнилась Леа, — я всегда была слишком добродетельна и слишком нормальна для тебя!
— Слушаю и думаю, что, не видя тебя, можно представить величественную богиню, — усмехнулся Чезаре, — а на самом деле — кнопка! Конечно, ты не подходишь под модную модель. — Леа вспыхнула.
— Удивляюсь лицемерию мужчин. Есть в Лондоне красавица, диктор телевидения и актриса театра принца Уэльского — Сабрина. Предмет поклонения! Как пишут в газетах, она чудо, великолепие! Ей даже разрешено к номеру своего автомобиля добавить С-49, что означает: «Сабрина, 49 дюймов», это окружность ее бедер. А на картинках рисуют тонких, как стебельки, долговязых девчонок!
Сандра дружелюбно рассмеялась. Вооруженный нейтралитет женщин перешел во взаимную симпатию. Они заговорили о последних римских новостях. Капитан, смущенный присутствием двух хорошеньких дам и кинознаменитости, помалкивал. Однако отличное вино скоро разогрело старика. На столе появился потертый кусок коленкоровой кальки. Возбужденная Леа протараторила эпопею неудачливых алмазных хищников и свой проект. Сандра наклонилась вперед, и ее взгляд, только что мечтательный и рассеянный, сделался глубоким и твердым. Иво закуривал уже третью сигарету подряд. Наконец владелец яхты откинулся на спинку стула и медленно заговорил, как бы опасаясь неосторожного слова:
— Черт его знает, может быть, и стоит попробовать. С аквалангами риск не так уж велик. В Анголе драка, и мы успеем кое-что, если случайно не подвернется патруль на объезде. Хуже, что экспедиция эта была в сорок шестом году. От тех камней ничего не осталось.
— А нам не стоит на них рассчитывать, — вмешалась Леа. — Мы знаем место, где искать. Это громадное преимущество перед всеми другими, идущими наугад. Надо бы этот план скорее привести в исполнение: аквалангистов становится все больше, и не мы одни можем оказаться догадливыми. А если так, то южноафриканские жадюги сумеют подготовиться.
— Если уже не сумели, — согласился Флайяно. — Ну, это узнаем, лишь попробовав, не иначе. По старой южной пословице: поцелуи и щипки не оставляют ран.
— Но полицейские автоматы оставляют, — рассмеялся Чезаре.
Леа гневно вспыхнула. Однако ее опасения были напрасны. Киноартист увлекся азартом опасности и наживы, погубившим миллионы игроков с судьбой. Иво наклонился к Сандре. Стоявшие вокруг посетители зашумели, прося разрешения прослушать марта, к карнавалу Марди Грас. А тут, выходит, надо действовать немедленно, пока в южном полушарии еще лето…
— В ад Марди Грас, как сказала бы американка, — ответила Сандра низким, хрипловатым от волнения голосом. — По рукам, испробуем счастье. — Сандра встала и протянула обе руки капитану и Чезаре. — Плывем, пока нас не завалило снегом в Неаполе. На юг, в тропические моря!
Все встали, пожимая друг другу руки. Иво прикоснулся к плечу капитана и сказал:
— Позвольте представить командира яхты «Аквила»! Старый моряк поклонился, остальные зааплодировали. Чезаре взял Иво и Леа под руки и, подражая Иво, торжественно произнес:
— А я представляю вам трех аквалангистов экспедиции, впрочем, может быть, их будет четыре? Как вы, Сандра?
— О нет! Мне придется взять на себя кухню. Но не посуду — посуда на всех, или мятеж в открытом море!
Капитан Каллегари откашлялся и степенно проговорил:
— Только вот что, господа. Наверное, вы не представляете силы врага, которому мы можем попасться. Ди-Ти-Си — Алмазная торговая компания, возглавляемая фирмой «Де Бирс», жестоко борется за свою монополию. Этому алмазному синдикату удалось поднять цену на ювелирные алмазы за тридцать лет больше чем втрое: с семидесяти до двухсот тридцати английских фунтов за карат. В это же время открыли столько новых месторождений, что, если бы пустить их в разработку, алмаз стал бы полудрагоценным камнем. Следовательно, их задача не только не давать разрабатывать месторождения, но и всячески бороться с нелегальной добычей, со скупкой и контрабандой алмазов. «Де Бирс» организовала пять лет назад международную алмазную охранку, куда, привлекая крупным заработком, сманила лучших детективов Англии. У них на откупе алмазный детективный отдел южноафриканской полиции, они связаны с международным объединением полиции. И у них действительно длинные руки, достающие по всей Африке. Мужчины сами понимают, но дамы… способны ли вы держать язык за зубами до отплытия? Абсолютно никому! Молва и раньше катилась по свету скорее самого быстрого корабля, а сейчас она все равно как молния. И провал наш обеспечен еще в тот момент, как мы снимемся с якоря в Неаполе!
— Никому, нигде, никогда! — Веселые и возбужденные лица женщин стали серьезны.
— Еще вопрос, — продолжал моряк. — Про яхту я знаю, но кто команда?
— Все свои. Мотористы — мой старый друг-инженер и мой шофер, матросы — два преданных мне калабрийских парня. Штурман — лейтенант нашего флота в отставке.
— Они тоже в доле?
— Не знаю. Они ведь плывут для прогулки. Пойдем потом в Кейптаун, на Цейлон, в Японию…
— Ой, ой, бойтесь Кейптауна! Когда там станет известно, что мы шли вдоль Берега Скелетов, можно подвергнуться внезапному обыску. Но обо всем этом подумаем по дороге. До Гибралтара и потом до Зеленого Мыса штормов хватим…
— Ох! — шаловливо поморщилась Сандра.
— Да, синьорина, это плавание будет нелегким, — серьезно предупредил капитан.
Но ни капитан Каллегари, никто из компании задорных молодых людей не представлял себе всей трудности фантастического предприятия, на которое они пошли по плану Леа.
Берег Скелетов — так моряки прозвали Каоковельд — побережье пустыни Намиб в Юго-Западной Африке, между Китовой бухтой и портом Алешандри в Анголе. «Каоковельд» на языке местных обитателей-кочевников гереро значит «берег одиночества», а искатели алмазов еще прозвали его «берегом алмазов и смерти». На пространстве от Анголы до Китовой бухты пустыня на протяжении восьмисот километров вдоль моря и на двести в глубь материка почти безводна и необитаема. Это на руку крупным дельцам — воротилам политики Южно-Африканской Республики, которая получила мандат на эту территорию бывших германских колоний и так «заботится» о стране, что запретила кому бы то ни было являться сюда без специального разрешения, получить которое очень трудно. Секрет прост: на южном продолжении пустыни Намиб, на побережье Намакваленда, алмазы находятся в огромном количестве. Вся эта страна сделана запретной зоной, обнесенной проволокой высокого напряжения, и охраняется постоянной стражей. Всякому, кто пожелает выехать из Намакваленда, вернее, из его запретной зоны, включая полицию, делают рентгеновское просвечивание и лишь после этого дают пропуск. Все эти меры, чтобы предупредить обесценивание алмазов, составляющих (вернее, составлявших до открытия алмазных труб в Сибири) мировую монополию и обеспечивающих огромные доходы владельцев кимберлитовых разработок. Алмазы в Каоковельде не разрабатывались, но Южно-Африканская Республика не без основания считает, что они там есть. Поэтому можно обречь доверенную по мандату страну оставаться пустыней, можно запретить туда доступ всем, включая научные экспедиции, лишь бы алмазы навсегда остались лежать в песках Берега Скелетов бесполезными сокровищами.
