Долго мучился макаров, не зная, что ему делать: Спать или бездействовать? Наконец, измучившись и возненавидя себя и свою комнату, макаров надел пальто и шляпу, взял в руки трость и вышел на улицу. Свежий ветерок успокоил макарова, ему стало радостно на душе и захотелось вернуться в свою комнату.
Войдя в свою комнату, он почувствовал в теле приятную усталость и захотел спать. Но только он лег на диван и закрыл глаза — сон моментально испарился.
С бешенством вскочил макаров с дивана и без шапки и без пальто помчался по направлению к таврическому саду.
Пакин и ракукин.
– -
— Ну, ты, не очень-то фрякай! — Сказал пакин ракукину.
Ракукин сморщил нос и недоброжелательно посмотрел на пакина.
— Чего глядишь? Не узнал? — Спросил пакин ракукина. Тот пожевал губами и, с возмущением повернувшись в своем вертящемся кресле, стал смотреть в другую сторону. Пакин побарабанил пальцами по своему колену и сказал:
— Вот дурак! Хорошо бы его палкой по затылку хлопнуть.
Ракукин встал и пошел из комнаты. Но пакин быстро вскочил, догнал ракукина и сказал.
— Постой! Куда помчался?! Лучше сядь, и я тебе покажу кое-что.
Ракукин остановился и недоверчиво посмотрел на пакина.
— Что, не веришь? — Спросил пакин.
— Верю, — сказал ракукин.
— Тогда садись вот сюда, в это кресло, — сказал пакин.
И ракукин сел обратно в свое вертящееся кресло.
— Ну, вот, — сказал пакин, — что сидишь в кресле как дурак?
Ракукин подвигал ногами и быстро замигал глазами.
— Не мигай, — сказал пакин.
Ракукин перестал мигать и, сгорбившись, втянул голову в плечи.
— Сиди прямо, — сказал пакин.
Ракукин, проджая сидеть сгорбившись, выпятил живот и вытянул шею.
— Эх, — сказал пакин, так бы и шлепнул тебя по подзатыльнику.
Ракукин икнул надул щеки и потом осторожно выпустил через ноздри воздух.
— Ну, ты не фрякай! — Сказал пакин ракукину.
Ракукин еще больше вытянул шею и опять быстро замигал глазами. Пакин сказал:
— Если ты, ракукин, сейчас не перестанешь мигать, я тебя ударю ногой по гудям.
Ракукин, чтоб не мигать, скривил челюсти и еще больше вытянул шею и закинул назад голову.
— Фу, какой мерзопакостный у тебя вид, — сказал пакин. — Как у курицы, шея синяя — просто гадость!
В это время глова ракукина закидывается назад все дальше и дальше и, наконец, потеряв напряжение, свалилась на спину.
— Что за черт! — Воскликнул пакин. — Это что еще за фокусы!
Если смотреть от пакина на ракукина, то можно было подумать, что ракукин сидит вовсе без головы. Кадык ракукина торчал вверх. Невольно хотелось думать, что это нос.
— Эй, ракукин! — Сказал пакин. Ракукин молчал. — Ракукин! — Повторил пакин. Ракукин не отвечал ни слова и продолжал сидеть без движения.
— Так, — сказал пакин, — подох ракукин. Пакин перекрестился и на цыпочках вышел из комнаты. Минут четырнадцать спустя из тела ракукина вылезла маленькая душа и злобно посмотрела на то место, где недавно сидел пакин. Но тут из-за шкафа вышла высокая фигура ангела смерти и, взяв за руку ракукинскую душу, повела ее куда-то, прямо сквозь стены дома. Ракукинская душа бежала за ангелом смерти, поминутно злобно оглядываясь. Но вот ангел смерти поддал ходу, и ракукинская душа, подпрыгивая и спотыкаясь, исчезла вдали за поворотом.
Федя давидович.
– -
Федя долго подкрадывался к масленке и наконец, улучив момент, когда жена нагнулась, чтобы состричь на ноге ноготь, быстро, одним движением вынул пальцем из масленки все масло и сунул его себе в рот. Закрывая масленку, федя нечаянно звякнул крышкой. Жена сейчас же выпрямилась и, увидя пустую масленку, указала на нее ножницами и строго сказала:
— Масла в масленке нет. Где оно?
Федя сделал удивительные глаза и, вытянув шею, заглянул в маленку.
— Это масло у тебя во рту, — сказала жена, показывая ножницами на федю. Федя отрицательно замотал головой.
— Ага, — сказала жена. Ты молчишь и мотаешь головой, потому что у тебя рот набит маслом.
Федя вытаращил глаза и замахал на жену руками, как бы говоря: "Что ты, что ты, ничего подобного!" Но жена сказала:
— Ты врешь. Открой рот.
— Мм, — сказал федя.
— Открой рот, — повторила жена. Федя растопырил пальцы и замычал, как бы говоря: "Ах, да совсем забыл, сейчас приду", — встал, собираясь выйти из комнаты.
— Стой! — Крикнула жена. Но федя прибавил шагу и скрылся за дверью. Жена кинулась за ним, но около двери остановилась, так как была голой и в таком виде не могла выйти в коридор, где ходили другие жильцы этой квартиры.
— Ушел, — сказала жена, садясь на диван. — Вот черт! — А федя, дойдя по коридору до двери, на которой висела надпись: "Вход категорически запрещен", открыл эту дверь и вошел в комнату.
Комната, в которую вошел федя, была узкой и длинной, с окном, занавешенным газетной бумагой. В комнате справа у стены стояла грязная ломаная кушетка, а у окна стол, который был сделан из доски, положенной одним концом на ночной столик, а другим на спинку стула. На стене слева висела двойная полка, на которой лежало неопределенно что. Больше в комнате ничего не было, если не считать лежащего на кушетке человека с бледно-зеленым лицом, одетого в рваный коричневый сюртук и в черные нанковые штаны, из которых торчали чисто вымытые ноги. Человек этот не спал и пристально смотрел на вошедшего. Федя поклонился, шаркнул ножкой и, вынув пальцем изо рта масло, показал его лежащему человеку.
— Полтора, — сказал хозяин комнаты не меняя позы.
— Маловато, — сказал федя.
— Хватит, — сказал хозяин комнаты.
— Ну, ладно, сказал федя и, сняв масло с пальца, положил его на полку.
— За деньгами придешь завтра утром, — сказал хозяин.
— Ой, что вы! — Вскричал федя. — Мне их сейчас нужно.
Полтора рубля всего.
— Пошел вон, — сухо сказал хозяин, и федя на цыпочках выбежал из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Встреча.
–
Вот однажды один человек пошел на службу, да по дороге встретил другого человека, который, купив польский батон, направлялся к себе восвояси.
Вот, собственно, и все.
Анекдоты из жизни пушкина.
– --
1.
Пушкин был поэтом и все что-то писал. Однажды жуковский застал его за писанием и громко воскликнул: "Да никак ты писака!"
С тех пор пушкин очень полюбил жуковского и стал называть его просто жуковым.
2.
Как изветно, у пушкина никогда не росла борода. Пушкин очень этим мучился и всегда завидовал захарьину, у которого, наоборот, борода росла вполне прилично. "У него — растет, а у меня не растет", — частенько говаривал пушкин, показывая ногтями на захарьина, и всегда был прав.
3.
Однажды петрушевский сломал свои часы и послал за пушкиным. Пушкин пришел, осмотрел часы петрушевского и положил их обратно на стул. "Что скажешь, брат пушкин?" — Спросил петрушевский. "Стоп машина", — сказал пушкин.
4.
Когда пушкин сломал себе ноги, то стал передвигаться на колесах. Друзья любили дразнить пушкина и хватали его за эти колеса. Пушкин злился и писал про друзей ругательные стихи. Эти стихи он называл эпиграммами.
5.
Лето 1812 года пушкин провел в деревне. Он вставал рано утром, выпивал жбан парного молока и бежал к реке купаться. Выкупавшись в реке, пушкин ложился на траву и спал до обеда. После обеда пушкин спал в гамаке. При встрече с вонючими мужиками пушкин кивал им головой и зажимал пальцами свой нос. А вонючие мужики ломали свои шапки и говорили: "Это ничаво".
6.
Пушкин любил кидаться камнями. Как увидит камни, так и начнет ими кидаться. Иногда так разойдется, что стоит весь красный, руками машет, камнями кидается, просто ужас!
7.
У пушкина было четыре сына, и все идиоты. Один не умел даже сидеть на стуле и все время падал. Пушкин-то и сам довольно плохо сидел на стуле. Бывало, сплошная умора: Сидят они за столом: На одном конце пушкин все время со стула падает, а на другом конце — его сын. Просто, хоть святых вон выноси!
(В рукописи без названия).
– --
Григорьев: (Ударяя семенова по морде). Вот вам и зима настала. Пора печи топить. Как по-вашему?
Семенов: По-моему, если отнестись серьезно к вашему замечанию, то, пожалуй, действительно пора затопить печку.
Григорьев: (Ударяя семенова по морде). А как по-вашему, зима в этом году будет холодная или теплая?
Семенов: Пожалуй, судя по тому, что лето было дождливое, зима будет холодная. Если лето дождливое, то зима всегда холодная.
Григорьев: (Ударяя семенова по морде). А мне никогда не бывает холодно.
Семенов: Это совершенно правильно, что вы говорите, что вам не бывает холодно. У вас такая натура.
Григорьев: (Ударяя семенова по морде). Я не зябну.
Семенов: Ох!
Григорьев: (Ударяя семенова по морде). Что ох?
