Тогда молчаливый Зван взял свой новый шелковый шарф и вышел на палубу. Какой-то портовый рабочий купил его за пол-литра. Когда пропили шарф, Андерсон вытащил свою знаменитую бритву и тоже вышел. За нее он получил целую четвертинку. Больше продавать было нечего. Правда, Блав достал тельняшку и вынес ее на палубу, но покупателя не нашлось.
Андерсон задумался: ему самому очень хотелось еще выпить, да и друзья сгорали от жажды. Подумав, он сказал Зоммеру:
— Надо кого-нибудь завербовать, иначе водочки не достанешь. Надень-ка ты, Зоммер, свою новую фуражку и изобрази механика.
Это был старый номер. Кочегары одобрительно усмехались.
Андерсон вышел на палубу и принялся изучать набережную. Там не было недостатка в искателях счастья, Андерсону недолго пришлось ждать. Коренастый деревенский парень показался ему вполне подходящим для намеченной цели, — Андерсон поманил парня пальцем. Белобрысый здоровяк сначала широко разинул рот, не понимая, очевидно, чего от него хотят, но, когда Андерсон поманил его еще раз, он поспешно подошел к пароходу.
— Что надо? — тихо спросил он.
Андерсон сделал таинственное лицо и зашептал:
— Не знаешь ли ты какого-нибудь дюжего парня, который хотел бы отправиться в плавание? Нам сейчас нужен кочегар. Механик просил меня подыскать.
Слова Андерсона произвели на парня совершенно неотразимое впечатление: на его широком простодушном лице появилась улыбка, в синих глазах загорелись хитрые огоньки.
— Я бы и сам мог… — конфузливо сказал он.
— Вот видишь, как хорошо! Мне тогда не придется искать на берегу. Пойдем к механику.
Его не надо было приглашать вторично. Тяжелая фигура перевалилась через борт и грузно, как мешок, упала на палубу.
— Куда этот пароход идет? — задыхаясь, спросил парень.
— Наверно, в Африку. Точно не знаю, может быть, и в Индию. Во всяком случае — далеко.
— Ой, как хорошо! Мне так хочется побывать где-нибудь далеко!
— Ну, тем более. Ты только не стесняйся, подходи прямо к механику и говори о деле.
Андерсон провел парня в кочегарский кубрик. Увидев его, Ирбе отвернулся, пряча улыбку.
— Вот видишь, это механик, — указал Андерсон на Зоммера, который, засунув руки в карманы, расхаживал по кубрику в новой фуражке. Вид у него был достаточно самоуверенный, и он вполне мог сойти за лицо, облеченное властью.
Парень смутился и, словно ища поддержки, посмотрел на Андерсона, но тот только ободряюще кивал ему головой. Наконец он собрался с духом.
— Господин механик… мистер механик… говорят, вам нужен кочегар? — тихо проговорил он.
Зоммер остановился, многозначительно оглядел парня с ног до головы и пожал плечами.
— Да, мне действительно нужен кочегар. Понимаете, кочегар… Разве вы кочегар.
Парень сразу преисполнился самоуверенности.
— О, еще бы! В деревне я целое лето топил котел локомобиля.
— Так. Дровами?
— Да, березовыми поленьями.
— Ну, если вы умеете дровами топить, с углем у вас дело пойдет еще лучше.
— Ну, конечно, уголь крепче будет.
Зоммер сделал вид, что задумался.
— Не знаю, как и быть… У вас есть документы о том, что вы плавали на пароходах?
— Нет…
— Я так и думал. Без документов нельзя.
Парень помрачнел. Но Андерсон тут же поспешил к нему на помощь.
— Господин механик, — смиренно обратился он к Зоммеру, — на этот раз, я думаю, можно без документов. Посмотрите, какой детина. — Затем он нагнулся к парню и шепнул на ухо: — Ты не зевай, беги в винную лавку и возьми пол-литра. А я пока буду уговаривать механика. Дело пойдет.
На мгновение парень как будто заколебался, но, увидев со стороны окружающих горячее одобрение, заторопился.
— До свиданья! — крикнул он в дверях, показывая таким образом, что хорошо воспитан. Оставшиеся ждали его, хохоча и зубоскаля в предвкушении выпивки. Скоро парень вернулся, запыхавшийся и потный, так как мчался во всю прыть.
Андерсон откупорил бутылку и подобострастно пригласил Зоммера:
— Господин механик, выпейте, пожалуйста, с новым товарищем…
Новый товарищ! Простак покраснел до кончиков ушей, он сам себе не верил:
— Разве меня все-таки… примут?
— Все сделано. А сколько нам пришлось уламывать механика, пока уговорили!
— Да… — сдержанно заметил Зоммер. — Я только потому принял, что они за вас поручились. К тому же, видать, вы настоящий мужчина.
Все пили, бутылка скоро опустела, и Андерсон сказал:
— Теперь не будь выжигой, докажи, что уважаешь своих товарищей. Мы же за тебя поручились.
Еще бы! Детина решил не ударить лицом в грязь. Они ведь возьмут его с собой, поедут в Африку, возможно, даже в Индию!
— Как вы думаете, может, лучше сразу принести две поллитровки?
— Правильно! — крикнул Андерсон. — Вот это парень! Я буду работать с тобой в паре. Прихвати там какой-нибудь закуски. Купи колбасы…
— Олрайт.
— И возьми большую пачку папирос «Рига».
— Возьму!
Он поспешно ушел, охмелев от выпитой водки и от предчувствия счастья. Африка! Индия! Индия! Африка! Обезьяны, попугаи, слоны! Ликуй, будущий моряк!
Он вернулся подобно бумерангу, и в кочегарском кубрике весь день продолжалось веселье, велись задушевные беседы. А чтобы в этом веселье участвовали все — и виновники торжества и не имеющие к нему прямого отношения, Андерсон вышел и пригласил дункемана и налил ему стопку. Потом в каюту зазвали боцмана и судового столяра. Все они пили за здоровье новоиспеченного моряка, говорили по-английски и рассказывали об Индии. Простак слушал с замиранием сердца. Его воображение рисовало пеструю панораму, множество обезьян — больших и маленьких. Кочегары расхваливали парня, щупали мускулатуру и заставляли рассказывать о том, как он работал у локомобиля. Парень встал и продемонстрировал:
— Я брал полено и бросал вот так!
Поднялся Андерсон и показал:
— А мы лопату берем вот так и бросаем уголь вот так!
Все хохотали, похлопывали парня по плечу, а он тайком ощупывал кошелек. Там еще оставалось несколько латов.
— Знаете что? — сказал он голосом, прерывающимся от избытка чувств. — Я принесу еще пол-литра!
На мгновение все были ошеломлены. Первым пришел в себя Андерсон:
— Если у тебя есть сердце, принеси!
Парень умчался и через четверть часа уже вернулся, и компания распила последнюю поллитровку. Когда с этим было покончено, Андерсон спросил у парня:
— Где ты остановился?
— Я? На постоялом дворе.
— Тогда иди-ка домой, собери вещи и завтра утром приходи с ними на пароход.
— А нельзя сегодня вечером?
— Нет, сегодня нельзя.
Парень ушел. На берегу он еще несколько раз оглянулся, радуясь, что ему придется плыть на таком красивом пароходе. И название парохода такое звучное — «Эрика»!..
— Чтобы только потом ерунды не получилось… — забеспокоился Зейферт.
— Почему? — пожал плечами Андерсон. — Ведь мы сегодня вечером выходим в море. Завтра утром, когда он придет, мы уже будем у мыса Колки. Вот это была добыча!
— Да, подвезло… — согласились все.
Зоммер не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь на своем веку видел такого простофилю.
— Как ошалелый, рвется в море!
Обстоятельства, относящиеся к категории «непредвиденных», создают больше всего осложнений. «Эрика» в тот вечер не вышла в море, так как осталось несколько непогруженных стандартов. Это неприятно взволновало кое-кого из кочегаров. Утром Зоммер с Андерсоном ушли в котельную стирать белье, хотя накануне у них совсем не было такого намерения. Они стирали слишком долго, гораздо дольше, чем того требовали их старые комбинезоны. Если кто-нибудь из товарищей спускался вниз, они интересовались;
— Что, тот шальной еще не приходил?
Парень явился к семи часам утра. У него было довольно много вещей — целый мешок, доверху набитый всякими узелками, маленький сундучок и желтая фанерная коробка.
Как раз в тот момент, когда он торопливо, как и полагается рабочему человеку, перелезал через борт, его заметил боцман. Парень, вероятно, узнал вчерашнего собутыльника и широко улыбнулся.
— С добрым утром! Вот я и явился.
Но боцман вытаращил на него злые глаза.
— Что? Что вам здесь надо? Зачем вы лезете на пароход?
Парень смутился, улыбка сошла с его лица.
— Меня приняли…
— Кто вас принял?
— Механик.
— Вы оставляли кому-нибудь свой паспорт?
— Нет, паспорта у меня не спрашивали.
— Тогда убирайся' Катись вместе со своим барахлом! Ну, ну. пошевеливайся, живей! Нечего здесь стоять.
— Да меня ведь приняли на работу… кочегаром…
— Не мели ерунду, убирайся!
Чтобы подбодрить парня, боцман схватил тяжелый железный лом и замахнулся им. Но парень, упрямый в своей наивности, не двигался с места.
