взгляд на режиссера.
— Начните вы!
Вскакивает молодой человек в темно-синем костюме.
Лоб в продольных морщинах, над переносицей вертикальная складка.
— Стагутай! — представляется он.
— Есть у вас свой репертуар? — спрашивает режиссер.
— Есть! — отзывается Стагутай. Говорит он быстро и как будто даже презрительно. — Отрывки из «Швейка»!
— Прочтите.
Стагутай — прирожденный комик. У самого Швейка навряд ли получилось бы лучше. Мы смеемся, веселье нарастает, как снежный ком, катящийся с горы.
Стагутай внезапно умолкает.
— Больше не буду! — говорит он.
— Хорошо, садитесь, — соглашается режиссер.
— Благодарю! — Стагутай потешно отвешивает поклон.
В первом ряду сидит Роберт, радиоинженер, он шепчет, давясь от смеха:
— Швейк, ну вылитый Швейк!
— Годится, — говорит кто-то негромко у меня за спиной. Да, можно считать, боевое крещение принято.
Поднимается следующий.
— Хак!
Ему тридцать лет, невысокий, плотный, голова крупная, черты лица грубые, взгляд сердитый, угловатые движения.
Хак читает что-то про собаку, она лежит на пороге магазина и рычит, а мальчику надо пройти, он ужасно ее боится. Хак все это показывает в картинках, исполняя роли мальчика и собаки. Когда он заканчивает, ему аплодируют.
— Чем вы занимаетесь? — спрашивает режиссер.
— Я учитель, — отвечает Хак.
— А теперь попрошу Линду Каспарсон.
Моя соседка встает, легким движением головы отбрасывает за спину волосы.
Она читает балладу о сером камне. В ее голосе звучит то низкий, теплый тон гобоя, то бронзовый звон колокольчика — такой молодой, раскованный голос с очень своеобразным тембром, слушаешь его и забываешь обо всем.
Отзвучало последнее слово, в зале еще некоторое время стоит тишина.
Занятия кончились поздно. Я не спеша прошел через Белый зал. Горят только две люстры, в настенных зеркалах мелькает моя долговязая темная фигура.
— Александр, где ты? — кричат мне с лестницы.
Быстро спускаюсь вниз.
Линды там уже нет.
2
Прошло два дня.
Сегодня вечером в Белом зале урок ритмики.
Преподавательница Руса, невысокая, дебелая брюнетка, строгим голосом отсчитывает под аккорды рояля:
— Раз, два, три! Раз, два, три!
На ее уроках нельзя разговаривать, и это очень кстати: напротив меня Линда, и не знаю, смог бы я сейчас хоть слово из себя выдавить, мысли в голове перепутались.
Разучиваем полонез.
— Боже мой! — возмущается Руса. — Какие вы все деревянные! И вы еще собираетесь двигаться по сцене?
Стоп! Вообразите, что вы герцоги, графы, принцессы!
Для облегчения вашей задачи приказываю вам разговаривать во время полонеза! Только не выпадайте из роли. Непринужденно, чинно, непринужденно, чинно! Начали!
Звучат аккорды рояля.
— Линда, — говорю я, — как вам понравился мой замок?
— В нем слишком холодно, — отвечает она.
— Потому что зима, посмотрите, на окнах ледяные цветы.
— Мои любимые цветы — маргаритки, они бы замерзли в вашем замке, доблестный рыцарь! Кстати, кто этот господин в соседней с нами паре?
Я обернулся.
— О, это бравый Швейк, он же Стагутай, вы должны его знать.
— Да, мы как будто живем с ним в одном районе.
— Это где же, позвольте узнать?
— На Красной Даугаве.
— Стоп! — Руса стоит рядом со мной. — Содержание вашей беседы, граф?
— Мадам, я описывал принцессе великую битву у стен моего замка на берегу Даугавы. Река обагрилась кровью… И принцесса воскликнула: «Красная Даугава…»
Когда опять зазвучал полонез, Линда заметила:
— А вы находчивы, граф!
— К сожалению, не всегда, принцесса. Мне бы хотелось многое вам сказать, однако же я не решаюсь.
— А что бы вы хотели сказать?
— Только три слова!
— Стоп! — Руса хлопнула в ладоши, взглянула на часы. — Урок окончен, вы свободны! Улдис, Роберт, Александр, передвиньте на место рояль!
Когда я спустился в раздевалку, Линда была еще там. Она разговаривала со Стагутаем, изредка поглядывая на меня.
Подошел к вешалке, надеваю пальто.
Это надо же, намолоть столько чепухи во время полонеза!
Но отступать уже некуда. Беру шляпу, тихо считаю: «Пять, четыре, три…» — после слова «один» подойду к Линде и скажу Стагутаю: «Извини», — возьму Линду под руку и уведу ее, на прощание вежливо приподняв шляпу и простившись с коллегами. «Два…» И тут на весь вестибюль раздается крик:
— Александр! Как хорошо, что ты не ушел, мне нужно с тобой поговорить!
Подходит Аустра, худая брюнетка с накрашенным ртом. Она секретарша у большого начальника. И моя прежняя партнерша на уроках ритмики.
— Извини, — отговариваюсь, — у меня нет времени, я тороплюсь.
— Всего на пять минут! — перебивает меня Аустра берет под руку и ведет к дивану. Краем глаза наблюдаю за Линдой. Стагутай открывает дверь «Спасибо», — говорит Линда, выходя. Стагутай следует за ней
— Дело вот в чем. У нас будет вечер, — тараторит Аустра. — И поскольку ты играешь на кларнете и саксофоне, может, соберешь какой-нибудь ансамбль?
— Об этом и завтра можно поговорить! — отвечаю сердито. — Ладно, подумаю, но обещать наверняка не могу.
Похоже на то, что я стал жертвой заговора — еще три девушки обступили меня и во что бы то ни стало хотят поговорить со мной именно сегодня.
Мимо проходит Айвар, широкоплечий токарь с завода ВЭФ. По Айвару вздыхают все наши девчонки но дома у него любимая жена, и он никого не замечает
— А ну, козочки, — говорит Айвар, — отпустите Александра, а то Линду не догонит.
