Девушка смущается еще больше. Публика с интересом ждет, чем все это кончится. Счастливец отрывает наконец глаза от газеты. Он замечает, что все, усмехаясь, смотрят на его колени.
Он опускает глаза, видит что-то белое и судорожно запихивает платочек в штаны, думая, что это высунувшийся конец нижней рубахи.
Под общий смех он выскакивает из вагона. Опомнившись, проверяет, на месте ли билет. Прячет его в другой карман, но, не сделав и двух шагов, вынимает снова.
Боязнь потерять билет так велика, он его перекладывает так часто, что билет все время на виду и трепещет, как голубь, готовый вырваться из рук. Наконец билет укладывается в бумажник. Однако бумажник – помещение ненадежное для столь драгоценного предмета, как пятимиллионный билет.
Счастливец покупает портфель и прячет туда бумажник.
Но и этого ему мало. Покупается чемодан, в который запирается портфель.
Секунда спокойствия и блаженства сменяется новым припадком ужаса. Все распаковывается и выбрасывается. Самое надежное – держать билет в руке. По крайней мере видно, что он тут.
У павильона Флоры счастливец видит, как толпа фотографов, кинематографистов и репортеров набрасывается на предыдущего счастливца.
Этот пришел за выигрышем со всей семьей. Тут – папа, мама, бабушка, которую держат под руки, идиотически улыбающийся дедушка и дети.
Их бесцеремонно фотографируют – заставляют принимать различные позы, отцу впихивают на руки младенца. Дедушку теребят репортеры с записными книжками – берут у него интервью.
Диктор спешно кричит в радиомикрофон.
Диктор. Вниманье, вниманье! Говорим из павильона Флоры. Сейчас перед вами выступит бакалейщик, господин Жаклен, только что получивший миллион франков. Он еще держит его в руках. Пожалуйста, господин Жаклен.
Микрофон подносят ко рту бакалейщика, и он, бледно улыбаясь, начинает:
Бакалейщик. Я никогда не думал, господа, что выиграю миллион франков. Но теперь я очень доволен…
Фотограф грубо поворачивает его лицо в нужную сторону.
– …Я чувствую себя очень хорошо. Что я сделаю с миллионом, господа? Немножко я дам родственникам…
Жена (перебивает). Кому? Кому?
Бакалейщик. Моим родственникам, господа.
Жена (в микрофон). Родственникам! Ну, вы видели большего идиота, господа? (Мужу.) А родственники тебе что-нибудь давали? Дурак!
Бакалейщик (тупо улыбаясь). Жизнь прекрасна, господа.
Обладатель пятимиллионного билета с тоской наблюдает страдания бакалейщика.
Пользуясь тем, что внимание толпы отвлечено, он проскальзывает в павильон и предъявляет чиновнику свой билет.
Увидев пятимиллионный билет, чиновник вскакивает, чтобы позвать людей.
Но счастливец силою усаживает его на место.
Счастливец. Ради бога… умоляю вас… никого не зовите!
Чиновник. Ваша фамилия?
Счастливец. У меня нет фамилии… То есть у меня есть фамилия, но я хочу остаться неизвестным.
Чиновник. Это ваше право.
Выполняет формальности.
Счастливец смотрит в окно. Лицо его выражает ужас.
Чиновник. Но вы живете в Париже?
Счастливец видит сверху новые «пытки», которым подвергается бакалейщик и его семья. Теперь этих добрых людей снимают для звуковой кинохроники, и они растерянно отступают под натиском кинооператоров.
Счастливец (испуганно). Нет, нет, не в Париже, только не в Париже!
Чиновник. Ах, в провинции! В каком же городе?
Счастливец. В таком… в небольшом…
Растерянно водит пальцем по карте Франции, которая висит тут же. Палец останавливается на первой попавшейся точке.
Счастливец. Бург-сюр-Орм.
Чиновник (пишет). Бург-сюр-Орм. Отлично.
Раннее чистое летнее утро в провинциальном городке. Центральная площадь городка.
Два отеля с кафе, расположенные друг против друга.
В утреннем полусвете все-таки можно прочитать надписи на полотняных навесах кафе.
Одно заведение называется:
«Друг желудка»
Г-н Огюст Лево
Другое:
«Веселая устрица»
Г-н Виктор Бранден
Перед «Другом желудка» помещается бензиновая колонка «Шелл». Перед «Веселой устрицей» колонка «Стандарт».
В перспективе улички показывается обнявшаяся парочка. Парочка медленно подвигается к площади, ежесекундно целуясь.
Наконец он снимает руку с ее плеча.
Молодые люди нежно прощаются, осторожно оглядываются по сторонам и расходятся.
Она снимает туфли и влезает в окно кафе «Веселая устрица».
Он перелезает забор двора «Друга желудка».
На площади снова пусто и чисто.
Солнечный луч скользит по плакату, наклеенному на стене «Веселой устрицы»:
КО ВСЕМ ГРАЖДАНАМ ГОРОДА БУРГ-СЮР-OPМ
В четверг, 12 июня, состоится торжественное
открытие и пуск кареты
СКОРОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ,
которую г. Бранден в заботах о гражданах его родного города учредил для перевозки жертв несчастных случаев в городскую лечебницу.
Да здравствует партия республиканских радикалов города Бург-сюр-Орм и ее непреклонный вождь г. Бранден!
На выборах мэра все голосуйте за г. Брандена!
Утро дышит миром.
И только другая афиша на стене «Друга желудка» показывает, что в городке бушуют микроскопические страсти и между владельцами обоих гостиничных запведений идет отчаянная борьба.
ГРАЖДАНИН!
Если с тобой произойдет несчастный случай, если ты внезапно сломаешь ногу или скоропостижно заболеешь – ничего не бойся. Тебе обеспечена быстрая помощь.
О тебе позаботился старик Лево. Старый Лево никогда не забывает о гражданах своего родного города. Ровно в 9.30 утра состоится торжественный пуск
СКОРОЙ МЕДИЦИНСКОЙ КАРЕТЫ.
Да здравствует партия радикальных республиканцев и ее дальновидный вождь старик Лево!
На выборах мэра голосуйте только за старика Лево!
Перед дверью «Друга желудка» появляется мадам Лево. Она вывешивает на веревке брюки мужа и начинает их выколачивать. Это широкие и прочные штаны добродетельного человека. Сразу видно, что их носит не какой-нибудь шалопай. Это чудные штаны в полоску с большими пуговицами, пришитыми на всю жизнь.
В дверях «Веселой устрицы» происходит такая же сцена. Мадам Бранден проветривает и выбивает клетчатые брюки. Это грандиозное вместилище, и можно сразу понять, что это брюки г. Брандена, кандидата в мэры, а не какого-нибудь незначительного лица.
Матроны усердно работают над брюками великих людей. Они с напускным равнодушием поглядывают друг на друга, но чувствуется, что под их корсетами клокочет ярость.
Через площадь, между обоими кафе торопливо проходит агент по страхованию г. Писанли. Это немолодой сердцеед с маленькими усиками и в котелке, элегантно нахлобученном на самые уши.
Он раскланивается с обеими дамами грациознейшим образом.
Дамы провожают его страстными взглядами.
Когда г. Писанли исчезает, взоры их встречаются.
Сладчайшие улыбки сменяются грозными. Женщины готовы схватиться. Однако благоразумие берет верх, и они возвращаются к прежнему занятию.
Кидая воинственные взгляды друг на друга, они колотят брюки все сильнее и сильнее, вкладывая в удары ненависть, предназначающуюся сопернице.
Брюки взвиваются, трещат под ударами – и облако пыли застилает площадь.
Когда оно расходится, соперниц уже нет.
Из «Друга желудка» выходит на площадь тринадцатилетний гарсон г. Лево – мальчик Тити. В руках у него рулон афиш, ведерко с клейстером и кисть. За ним плетется собака.
Он подходит к афише, восхваляющей достоинства г. Брандена, и заклеивает ее афишей, превозносящей добродетели г. Лево.
Покуда Тити занят своим делом, собаке тоже находится занятие.
Она бросается на кошку, появившуюся из «Веселой устрицы», и загоняет ее на дерево.
На помощь кошке спешит Мак-Магон, по виду хотя и дремучий, но совершенно вздорный старик, гарсон г. Брандена.
Он видит страшную работу Тити, бросается в дом и сейчас же появляется снова с рулоном афиш, клейстером и кистью.
Он подкрадывается к мальчику, отбрасывает его в сторону и срывает афишу врага.
Одержав эту победу, старик приступает к расклейке своих афиш. Но пока он возится с ведерком, Тити подменяет сверток с афишами. Упоенный успехом, старик ничего не замечает и заклеивает всю стену афишами г. Лево. Во время работы он бормочет:
– Я тебе покажу, Лево, молокосос! Лево! Лево! Дерьмо твой Лево, вот что! Плевал я на Лево! Тоже кандидат в мэры нашелся!..
Закончив расклейку, он отходит, чтоб полюбоваться своей работой.
