— Что с вами случилось? — решился наконец Янка. — Вы кого-нибудь разыскиваете?
— Я… я приехала к брату… — захлебываясь от рыданий, произнесла девушка.
— И его здесь нет?
— Там, в каюте… — она кивнула на дверь матросского кубрика и заплакала еще безудержнее. Больше от нее ничего нельзя было добиться.
Янка пожал плечами и постучал в дверь. Никто не отозвался. Он нерешительно открыл дверь. Горела керосиновая лампа с сильно закопченным стеклом. На матросских койках валялись грязные полотенца и одежда. На нижней койке кто-то храпел. В углу слышался плеск воды. С одной из коек на Янку смотрело сердитое бледное лицо женщины: растрепанные волосы, голые плечи, одна лямка на сорочке оборвана…
— Чего пялишь глаза? Если входишь, входи, а нет, так выметайся! — проговорила женщина осипшим, пропитым голосом.
Он вошел в кубрик. На столе стояла сдвинутая в беспорядке немытая посуда, облипший кофейной гущей кофейник, тарелки с остатками еды, а посредине — две пустые бутылки из-под водки.
— У тебя нет курева? — спросила женщина.
— Я не курю, — смущенно сказал Янка.
— Какой же ты мужчина? — послышался голос другой женщины с койки нижнего яруса, и, вглядевшись пристальнее, Янка увидел там другое полуобнаженное, растрепанное существо. Из стоявшего в углу ведра с нечистотами несло зловонием.
— Сеглинь в кубрике? — спросил Янка.
На той койке, откуда доносился голос второй женщины, кто-то заворчал:
— Кто там?.. Что нужно?
— Это ты, Рудис? — Янка подошел ближе.
На него смотрело тупое, пьяное лицо друга.
— Ты приехал? Олрайт. Я уже говорил старику… ммм… все в порядке…
— Скоро монопольку откроют, — пробормотал еще чей-то голос на верхней койке. — Ты можешь сходить за водкой? Магарыч все равно придется пить.
— Принеси мне сельтерской, — добавила женщина, лежавшая рядом с говорившим.
— Там за дверью какая-то девушка, — сказал Янка. — Заплаканная. Говорит, что пришла к брату.
— Что она, ошалела, что ли? В такую рань явилась. Ведь я ей сказал, чтобы после обеда… — пробормотал любитель водки.
Это, вероятно, был брат девушки. Когда Янка спросил его, тот подтвердил — да, это на самом деле он. Но разве его вина, что сестра пришла в такой момент.
— Не лучше ли вам выйти и поговорить с ней? — продолжал Янка.
— Кто ей запрещает войти? — проворчал моряк.
— Может быть, она хочет рассказать о домашних делах, а здесь это неудобно.
— Ну, правильно. Разве я не знаю, что у них за песня? Деньги, подавай деньги! Тоже большое счастье.
«И среди таких людей я собирался жить…» — содрогнулся Янка. Полуобнаженные женщины равнодушно смотрели, как он поморщился. Та, что лежала в койке Рудиса, зевнула и принялась тормошить Рудиса, но он опять уснул.
Янка поднялся.
— Так я пойду на берег, Рудис, — произнес он.
— Да. Возьми два полуштофа, — промямлил в ответ Рудис.
— И папиросы «Рига», большую пачку, — напомнила женщина.
— У тебя деньги есть? — пробудившийся Рудис взглянул на Янку.
— Найдутся.
— Олрайт. А потом мы сходим к капитану.
Янка вышел в коридор. Облако угольной пыли, взвившееся из первого люка, было ничто по сравнению с воздухом, стоявшим в кубрике. Незнакомая девушка все еще стояла на прежнем месте,
— Знаете что? — обратился к ней Янка. — Поезжайте лучше домой, потому что вам вряд ли удастся сегодня поговорить с вашим братом. Вы приехали в неудачный день. Ведь не всегда бывает так, как сегодня.
И для Янки этот день оказался неудачным. Впрочем, не все моряки жили так, как эти. Вероятно, Рудис и брат девушки в другое время были порядочными ребятами, с которыми приятно работать. Но Янке пришлось в самом начале раскрыть наиболее мрачную страницу жизненной книги моряков. Заглянув в нее, он не захотел читать остальные.
— Вы еще останетесь? — спросил он у девушки.
— Надо подождать, может быть, он выйдет, — ответила она.
Но в тот момент, когда Янка уже собирался уходить, из другого кубрика вылез кочегар, такой же пьяный, как все матросы. Шагая через порог, он качнулся в сторону девушки и, расслабленно улыбнувшись, спросил:
— Деточка, о чем плачешь? Заходи к нам.
Удивленная и испуганная, она взяла свой чемодан и последовала за Янкой. Они вместе сошли с корабля. Грузчики обменивались на их счет циничными замечаниями.
— Кто же это, в конце концов — люди или скоты? — заговорила девушка, когда они выбрались из этого ада.
— Как когда, — ответил Янка. — Иногда это порядочные и славные ребята, а иногда такие, как сегодня. Вытрите лицо, мы черны как трубочисты…
«Какие впечатления унесет с собой эта девушка? — думал Янка. — Что она расскажет родителям, братьям, сестрам?»
Он не пошел в монопольку за водкой для магарыча, не вернулся на судно и не представился капитану. Рудису Сеглиню он послал открытку: «Мне подвернулась более выгодная работа. Остаюсь на берегу».
Пока «Нейбад» разгружался и принимал новый груз, Янка ходил по лавкам. Он купил поперечную пилу, шведский стальной топор и так называемые сапоги якорщиков.
Возвратившись домой, Янка не объяснил никому причину своего возвращения и со всеми покупками сразу же отправился к Карлу на Болотный остров.
3
На Болотном острове летом изрядно поработали, и поэтому кое-что здесь уже изменилось. Окруженный трясиной, омываемый водами реки, этот остров все же походил на жаждущий влаги песок пустыни, жадно впитывающий в себя каждую каплю пота, тяжкий труд крестьянина и последний заработанный сантим. Ему все было мало. Как только сделано одно, он звал на другую работу; потребность за потребностью всплывали из его топей. И человек трудился не разгибая спины: копал, корчевал, рубил, пахал, сеял. Зачастую у него не хватало даже времени на то, чтобы утереть пот с лица, и он, как слезы, щипал глаза.
Весною поставили сруб жилого дома из толстых досок с тесовой крышей и вывели трубу. В свободное время Карл настелил черный потолок, засыпал его опилками и выстрогал доски для пола. Дальше дело не двигалось. Чтобы поселиться в новом доме, нужно было сложить плиту и печь, вставить три окна и двери. Для этой работы надо пригласить мастеров; это стоило денег, а их у Карла и Сармите не было.
— Придется жить еще одну зиму в сарайчике, — сказал Карл.
— Ничего, нам не привыкать! — улыбнулась Сармите.
И вот в те дни к ним пришел Янка — настоящий работник, отправившийся на отхожий промысел с мешком за плечами, с пилой под мышкой. Он приготовился к серьезной работе. Узнав планы брата и осмотрев его хозяйство, он сказал:
— Ты думаешь, я, как Робинзон, буду спать в хижине? Тогда мне не было смысла приходить на остров.
Он сел за стол и взял карандаш и бумагу. Измерив оконные и дверные проемы, он определил их стоимость и отослал Карла к столяру: не позже чем через две недели двери и рамы должны быть готовы!
Картофель был выкопан, хлеб обмолочен, а озимую рожь Карл посеял еще раньше. Братья наточили топоры и взялись за работу.
— Надо строить так, чтобы потом не пришлось переделывать, — сказал Янка.
В доме они возвели две капитальные стены, затем отделили кухню и будущее подсобное помещение. Стены делали из дюймовых досок в два ряда, оставив между ними пространство в полфута; его засыпали опилками и залили раствором извести. Жилое помещение временно оклеили всякой бумагой — штукатурить было поздно, не успеет высохнуть и потрескается. Это пришлось отложить до будущей весны, когда стены как следует просохнут. Потолки тоже обили простыми тонкими досками, чтобы потом оштукатурить их. Подошла очередь пола, и тут у братьев дело застопорилось, так что в конце концов им все же пришлось пригласить на помощь плотника. Общими усилиями они за две недели настолько продвинули отделку кухни и одной комнаты, что можно было уже вселяться. Но Янка заупрямился — необходимо покрасить пол и подождать, пока он высохнет. За это время они поставили остальные перегородки в доме и сделали дверные проемы. Окончательно заделать эти стены еще нельзя было — не хватило опилок. Но это Карл мог спокойно закончить в будущем году. Всего предполагались в доме три комнаты, кухня, коридорчик и кладовая,
— В комнатах тебе обязательно нужно делать изразцовые печи, — сказал Янка брату. — В большой комнате не мешало бы даже соорудить камин.
— Может быть, еще и паркетный пол положить, — засмеялся Карл. — И панель из красного дерева по стенам.
— А почему бы и нет? — удивился Янка. — Неужели только те там, в Риге, имеют право на такие вещи? Конечно, тогда ты должен действовать осмотрительно, с расчетом. И вот на Болотном острове появится благоустроенный дом. Покажи этим обитателям дымных лачуг, как живет культурный крестьянин. А в случае необходимости прижми немного Эрнеста. Сколько скота ты думаешь прокормить, когда все луга будут возделаны?
