В то утро, когда Карл спрятался у Битениеков, Сармите пришла к Зитарам и рассказала о случившемся. В следующую ночь к Зитарам явился патруль и произвел у них тщательный обыск, а старого капитана отвели к коменданту и долго допрашивали, добиваясь, чтобы он сказал, где находится сын. Обыск повторялся в следующие ночи. Зоркий глаз Янки скоро обнаружил, что днем в одном из соседних домов дежурит тайный наблюдатель, — очевидно, белые надеялись, что Карл ночью явится к родным.
Чтобы не выдать, где скрывается Карл, Янка окольным путем пробрался к Сармите и посоветовал ей некоторое время не приходить к своей матери: Если она станет чаще у них бывать, могут выследить, и в дом Битениека тоже явятся с обыском.
В страхе и тревоге прошли две недели. Многих жителей расстреляли, и белогвардейцы стали чувствовать себя увереннее.
Семья Зитаров решила как можно скорее отправиться в горы, вглубь Алтая. Они немедленно стали собираться в дорогу. Валтериене присоединилась к ним. «Если уж до этого держались вместе, не будем и дальше разлучаться…» — заявила она.
Приготовления в дорогу заняли два дня. Эрнест заявил хозяину об уходе с работы и помог отцу подыскать лошадей и подводы. Они купили двух старых кляч и две подержанные телеги, потому что в одной их вещи не уместились бы.
Пока собирались в дорогу, Янка позаботился о Карле. Он снес ему старую отцовскую одежду, а военный мундир принес домой. Прежняя одежда самого Карла уже не годилась: он сильно вырос за последние годы.
В ночь накануне отъезда нужно было доставить Карла на другой берег Оби. У перевоза постоянно дежурили военные, и он не мог ехать вместе со всеми. Но как переправить его через реку? Лодки, стоявшие у берега, — на замках, а ночами по берегу расхаживал патруль.
Янку выручила дружба с местными мальчиками. В Порт-Артуре у него был приятель — сын рыбака. Янка не раз ездил с ним на ночную рыбалку и доказал, что умеет обращаться с лодкой. Теперь он отправился к другу и попросил одолжить лодку. Они договорились, что с наступлением темноты Янка возьмет лодку, а утром до рассвета доставит ее обратно, привяжет к колу и ключ спрячет в условленном месте.
Прошло несколько часов. Переодевшись в платье отца, Карл ждал наступления вечера. Самым неприятным было то, что из дому надо было уходить засветло, потому что после десяти часов на улицах появлялись патрули. Выйти следовало, самое позднее, часов в девять, а в это время на улицах еще было многолюдно. Чтобы добраться до берега, Карл должен был пройти несколько центральных кварталов. Он договорился встретиться с Янкой у реки в полукилометре к югу от пристани.
Битениек с работниками уехал в деревню за скотом, мадам сразу же после ужина ушла в кино, и Карл смог незамеченным покинуть убежище. Сармите эту ночь еще ночевала у Битениеков,
Карл понимал, что теперь все зависит от случая и выдержки. Работая в милиции, он сталкивался со многими людьми. Кто поручится, что один из них не узнает его? В маленьком переулке можно попасться с таким же успехом, как и на центральной улице. Значит, осторожность тут ни при чем. Все это игра. И чем смелее, непринужденнее он будет держаться, тем больше шансов победить.
Карл выбрал наиболее прямой путь и скоро добрался до площади, расположенной против гимназии. Это было самое оживленное место. Здесь прохаживались флиртующие парочки, веселыми стайками порхала учащаяся молодежь; изредка встречались молодцеватые офицеры. Как в былые времена, на плечах у них сверкали золотые погоны, а на лакированных сапогах звенели шпоры. Может быть, лучше было бы надеть мундир поручика?
С площади Карл свернул налево, к реке Барнаулке. Перейдя через мост, он услышал громкие голоса и смех, доносившиеся из открытых окон гостиницы «Империал». Там гарнизонные офицеры пировали с девицами, а под окнами стояла толпа любопытствующих мальчишек и слушала, как граммофон исполняет цыганский романс.
Медленнее шаг, Карл, и не оборачивайся! Если хочешь, чтобы другие не обращали на тебя внимания, не замечай их сам…
Еще несколько улиц, церковка, кладбище, широкая высокая равнина над Обью — и он добрался до безопасного места. По крутому, обрывистому берегу реки сбегало вниз несколько узеньких тропинок — их протоптали дети: Карл присел на минутку на краю обрыва и выкурил папиросу. Солдату, который расхаживал у мостков переправы, он должен был казаться горожанином, вышедшим подышать свежим воздухом. Карл оглядел отсюда дальнейший путь. За той излучиной реки они условились встретиться с Янкой. На берегу к югу от переправы людей не было.
Солнце село. Правый берег Оби с его зелеными лугами, редким кустарником и далекими деревнями уже подернулся сумерками, и, казалось, с востока на реку наползает зеленовато-серая тень, которая тушит переливчатую игру предзакатных огней на спокойной поверхности реки и тихо поднимается по обрыву на левый берег Оби. Это был туман.
Карл отправился дальше. Спустя час он уже находился в лодке, мощными взмахами весел приближая ее к правому берегу реки. Янка сидел на руле. Течение было настолько стремительным, что все время приходилось нос лодки держать навстречу ему, и, несмотря на это, их отнесло вниз на большое расстояние. Они сошли на противоположном берегу всего шагах в двухстах выше перевоза. Привязав лодку в затишье, братья окольными путями вышли на степную дорогу и разыскали на лугах пустой шалаш. Скоро в кустах нашлось и удобное место, откуда можно было обозревать всю дорогу. Здесь Карл будет ожидать прибытия родных. Он помог Янке отвести лодку вверх по течению настолько, чтобы тот на обратном пути подошел к берегу у Порт-Артура, и они расстались.
…Оба семейства отправились в путь на следующий вечер, чтобы первый, самый опасный участок миновать ночью. Когда подводы съехали с парома и беглецы ступили на потрескавшуюся землю правого берега Оби, им показалось, что с их груди свалился огромный камень и вместе с покинутым городом за спиной осталась грозившая им опасность. Свободные степные просторы, ароматные луга и тихо шелестящий в придорожных кустах ветер сулили покой и пробуждали уверенность в завтрашнем дне. Только Янке было тяжело покидать город: здесь оставалась большая река, суда, книги, школы — все такое важное для его будущего. Ему казалось, что, уходя вглубь страны, он навеки затеряется в ее горах и лесах, его стремления и мечты будут похоронены и им никогда не воскреснуть.
В кустах их ждал Карл. Он мог теперь присоединиться к своим — на дороге не виднелось ни одной подводы. В каком-то овраге они поужинали и напоили лошадей, затем отправились дальше. Ехали всю ночь.
1
На рассвете беженцы миновали большую старообрядческую деревню. Лошади заметно выбились из сил, да и люди устали и решили отдохнуть. За деревней тянулся громадный выгон. Дальше дорога шла среди березовых рощиц. В тенистом овраге, на дне которого протекал еле приметный ручеек, беженцы расположились на отдых. Лошадей выпрягли и пустили пастись, а люди, вскипятив чай, позавтракали и улеглись под телегами, чтобы отоспаться после бессонной ночи, проведенной в дороге. Карл остался сторожить лошадей и вещи.
Вскоре показались едущие на поля крестьяне. Многие проехали мимо не останавливаясь, но вот крестьянин, отставший от других, сошел с телеги и направился к Карлу. Это был плечистый курносый мужчина с пышной бородой и стрижеными в кружок волосами. На голове у него была похожая на цилиндр войлочная шляпа.
— Откуда едете? — спросил он, здороваясь.
— Из Барнаула, — ответил Карл.
— Далеко направляетесь? — последовал обычный вопрос.
— В Бийск.
— Так, так, — протянул крестьянин, как бы раздумывая.
Подобные разговоры происходят всегда, когда на дороге встречаются два незнакомых между собой человека. Десятки раз они останавливали лошадь, чтобы выслушивать подобные вопросы; задавали их не столько из любопытства, сколько в силу привычки.
— Долго собираетесь пробыть здесь? — спросил крестьянин, взглянув на стреноженных лошадей, жадно щипавших траву.
— До вечера, — ответил Карл. — По прохладе лучше ехать.
— Так, так, — опять протянул задумчиво бородач. — Тогда лучше отъезжайте немного подальше и попасите лошадей на той стороне, — он указал через дорогу. — Этот участок принадлежит самому старосте этой деревни. А он человек — не приведи бог. Крику и неприятностей не оберетесь.
— Неужели такой сердитый? — улыбнулся Карл.
— Страсть какой человек. Он на месте опишет ваши вещи за потраву.
— Тогда придется уезжать, — согласился Карл.
Перспектива встретиться с сердитым деревенским старостой не обещала ничего хорошего: беглецу, который спасает жизнь, следует держаться подальше от представителей власти.
