Генка, поворачивая к отцу голову, глядя на него умными, влюбленными глазами.
— Давай читать по порядку, — улыбнулся Баженов, касаясь щекой щеки сына.
Генка облокотился на стол и вскоре стал клевать носом. Баженов увел его в соседнюю комнату. В открытую форточку донесся гудок паровоза. Баженов посмотрел в окно. Вдали, у леса показалась цепочка вагонок. Рабочий поезд. Он привез участников воскресника. С ними и Анастасия Васильевна. Он не может пойти к ней сегодня, и завтра, и послезавтра… Он не сможет больше сидеть с ней на скамейке под ивой в ее усадьбе, вести неторопливую беседу обо всем, что приходило ему на ум, он больше не увидит ее ласковой улыбки. Он лишился ее дружбы, любви. Он потерял ее…
Баженов помог сыну раздеться. Он долго укутывал его в одеяло, ласково касаясь руками его головы, плеч, рук. Мальчик прижался щекой к его руке и уснул сладко, безмятежно и крепко. Баженов сел с книгой у окна. Над поселком спускалась белая ночь. Она казалась ему непроглядным осенним мраком.
За стеной послышался кашель жены, стук каблуков по полу. Баженов оглянулся на дверь. «Только бы она не вошла сюда, — подумал он, проклиная себя за то, что вовремя не порвал свои отношения с женой. — Чего я ждал? Ах, глупец, глупец!»
Баженов отложил книгу. В голове кружились все одни и те же мысли: он опоздал написать жене, он сам виноват…
Нина вышла на крыльцо и щеткой чистила свое пальто. Баженов видел ее спину, обтянутую небесно-голубым шелком, темные локоны, рассыпанные по плечам, газовый синий шарфик, чалмой закрученный вокруг головы. Он представил ее в объятиях Погребицкого, и чувство злобы с новой силой вспыхнуло в нем. «Видеть не могу! Ненавижу…» — с отвращением проговорил он тихо и отвернулся.
Если бы Нина не приехала, Баженов не знал бы, насколько она ему стала противна. Приезд жены помог ему понять до конца его чувства к Анастасии Васильевне.
Баженов услышал голос жены. Она с кем-то разговаривала. Не оборачиваясь к окну, он невольно прислушался к ее словам.
— Вы к нам непременно приходите. Как-нибудь вечерком. Я сюда надолго. Увы! Приходится жертвовать собой ради семьи.
«Лицемерка! Разыгрывает благородство. Дрянь»… желчно подумал Баженов и подошел к окну, чтобы взглянуть на собеседника жены, но тотчас же отпрянул. Анастасия Васильевна! Видела она его или нет? Она стояла у низкой калитки, в рабочей одежде. Она пришла прямо с поезда. Конечно, она шла к нему, а он, как вор, прячется от нее в собственном доме…
— Я тоже пойду в магазин, — продолжала Нина. — Попозже. За вареньем. Алеша любит чай с клюквенным. Так вы нас не забывайте. Мы с Алексеем Ивановичем всегда вам рады.
В голосе Нины звучала наигранная бодрость. Баженов услышал, как хлопнула дверь большой комнаты. Он отделился от стены и осторожно взглянул в окно. Жены на крыльце не было. Не было и Анастасии Васильевны у калитки. Он тяжело опустился на стул.
Он сидел долго. Беспорядочные мысли толпились в голове. Душила злоба. Пойти и сказать ей: «Уезжай. Я ненавижу тебя». Она закатит истерику, напугает Г енку.
Баженов взглянул на спящего сына. Сердце его сжалось от любви и жалости. Если он сейчас выгонит жену, она увезет мальчика, сдаст его на попечение бабки, чтобы развязать себе руки для поисков нового сожителя. Что же делать? Как дальше жить?.. Баженов облокотился на колено и тупо глядел в пол.
На кухне зашумел примус. «Хозяйничает, — злобно подумал он. — «Тот» приучил. Раньше ленилась стакан после себя вымыть. «Тому», наверное, подавала завтрак и с собачьей преданностью смотрела в глаза, пока он не вышвырнул ее из своего дома.»
Осторожно притворив дверь Генкиной спальни, Баженов пошел в большую комнату за фуражкой. Две постели: одна — на кровати, другая — на диване вызвали в нем злобную усмешку. Какое внимание! Она приготовила для него постель…
В коридоре он столкнулся с женой. Она покорно посторонилась. Не взглянув на нее, он вышел на крыльцо.
На улице никого. И хорошо: не надо ни с кем здороваться, разговаривать. Куда уйти? Куда? Тихо. Только с танцевальной площадки несутся звуки аккордеона и песен. Баженов медленно пошел вдоль улицы. За курсовой базой начинался лес. Песня преследовала Баженова, слова назойливо лезли в уши. «Ты только одна, одна виновата».. Он углубился в лес, цепляясь сапогами за валежник, камни, коряги. «Что делать? Как дальше жить?» — вслух проговорил он, и странно прозвучал в лесной тишине его собственный голос.
Он долго колесил по сырому лесу, сидел на валунах, стоял под деревьями, бессмысленно глядел на окружающее, а в мозгу билась одна и та же мысль: «Что делать. Как быть?» Два образа носились перед ним, заслоняя друг друга: образ жены, с личиной напускного раскаяния, и образ Анастасии Васильевны, строгий, с глазами внимательными, понимающими и отчужденными. Баженов не заметил, как вышел на шоссе. Где-то далеко тоскливо и глухо прокричал паровозный гудок.
Баженов машинально свернул на тропинку, ведущую в лесничество.
…Когда Анастасия Васильевна увидела Нину, у нее помутилось в глазах, ноги ослабели. Она едва переломила себя и сделала вид, что просто шла мимо дома Баженова. Она заставила себя поздороваться с Ниной, поговорить с ней, хотя плохо понимала, о чем она говорит и больше всего боялась, как бы не вышел на крыльцо Алексей Иванович. Чего ей стоили эти пять минут, пока Нина тараторила о чем-то своем! Сердце у нее колотилось сильно, болезненно, горло сдавила спазма. Она приехала… Скорее отсюда… Только бы он не вышел… Наверно, из окон соседнего дома на нее смотрят…
Анастасия Васильевна не помнила, как прошла поселок и очутилась у ворот своей усадьбы. Она прислонилась к стволу ивы, что росла у ворот, и пустым взором смотрела в сторону поселка. Ей казалось, что не она, а кто-то другой, похожий на нее, был возле дома Алексея Ивановича и разговаривал с его женой.
— Настенька! Настюша!
Кто зовет ее? Ах, это мать вышла на крыльцо.
Анастасия Васильевна побрела к дому.
— Кого ты дожидалась, Настюша?
— Никого.
— Господи, да на тебе лица нету! — всполошилась мать, — Не заболела ли ты, доченька?
— Нет, мама, я не больна. Я очень устала.
Анастасия Васильевна машинально умывалась, переодевалась, причесывалась, не замечая пристально следивших за ней встревоженных глаз матери. За ужином мать расспрашивала о воскреснике. Анастасия Васильевна отвечала невпопад. Матвеевна не на шутку встревожилась: «Что стряслось с Настенькой?» Приставать к дочери с вопросами она не решалась. Старуха украдкой поглядывала на дочь и тихо вздыхала. Анастасия Васильевна сидела за
