Алена Любимова
Вокруг да около гламура
Я осталась у разбитого корыта. Корыто, правда, вполне качественное, из разряда элитной техники. Стиральная машина «Миель», напичканная «умной» электроникой, которая даже режим стирки выбирала самостоятельно, мне не доверяла. И работала вполне нормально. А вот жизнь моя сломалась, разбилась вдребезги и разлетелась на кусочки.
Отъезд Романа стал последней каплей, которая переполнила чашу наших проблем. Пятилетний «роман с Романом» закончился. Даже последнего разговора между нами не было. Он просто собрал вещи и отбыл, оставив на столе связку ключей и записку отнюдь не сентиментального содержания: «Квартиру оплатил на год вперед, живи спокойно». Прощай, так сказать, дорогая, и не поминай лихом.
Тупо глядя на записку, я ничего не могла понять. Мне-то казалось, что смогу его уговорить. И вообще как-то не думала, что отъезд произойдет так скоро. Видимо, он поставил меня в известность, когда уже все было решено. А я-то, наивная, полагала, будто он со мной советуется.
А может, он еще не уехал, просто ушел от меня, но по-прежнему где-то в Москве? Устроился у кого-нибудь из друзей. В таком случае, я должна немедленно его найти. Кровь с шумом билась в висках. Ну не мог ведь он просто так, не сказав даже «последнего прости», выкинуть из жизни целых пять лет! Не верю!
Чем дольше я смотрела на записку, тем настойчивее убеждала себя, что он действительно не уехал, а просто скрывается, боясь поддаться на мои уговоры и доводы против его поездки. Если так, может, чары мои еще сильны, и не все еще потеряно?
Я схватила телефон, однако палец мой замер на первой же кнопке. Всю жизнь презирала теток, которые разыскивают бросивших их возлюбленных или мужей по друзьям и знакомым! И вот сама чуть было в такую не превратилась. Это же так унизительно! Все станут жалеть меня и одновременно презирать!.. Отвратительное сочетание. Я живо представила, как Ирка, жена лучшего Роминого друга Славика, вздыхая, рассказывает вечером своему благоверному: «Представляешь, сегодня Юлька звонила. Федоровский ее бросил. Жалко ее, ужас. Она так хочет его вернуть, ищет. Ох, бедная!»
От одной этой мысли меня передернуло. Да и без толку эти обзвоны. Если Роман решил от меня скрыться, друзья его поддержат: мужская солидарность. Тем более, у него куча знакомых, в том числе и неженатых. То есть, с одной стороны, есть, где остановиться, а с другой — никакого риска, что их половины проявят женскую солидарность и выдадут его мне. Не стану унижаться!
Но ведь если он уедет, то надолго, а для меня, наверное, — навсегда. Поговорить с ним сейчас — действительно мой последний шанс. Я снова схватилась за телефон и даже набрала Иркин номер. Однако едва услыхав ее голос, положила трубку. Язык не повернулся начать расспросы…
С Романом мы познакомились шесть лет назад на вручении премии «Творец года». Я это мероприятие освещала от своей газеты, выступавшей в качестве информационного спонсора, а фирма Романа по производству соков (не его собственная, конечно, он в ней работал) была одним из основных спонсоров торжественной церемонии. Меня лично в тот момент больше интересовали творцы, у которых я должна была успеть взять хотя бы короткие интервью, причем до начала банкета. Потому что после одни к интервью уже не расположены, а прочие, наоборот, — чересчур расположены и жаждут продолжения банкета, желательно у меня дома. Культурные события я к тому времени освещала уже несколько лет и успела хорошо изучить повадки «деятелей искусств». Вот почему, не жалея сил, отлавливала довольных, но еще не успевших устать лауреатов.
Сначала мужчины. С женщинами время терпело — на них банкеты так сильно не действуют. (За исключением, правда, одной скульпторши: уж очень она женским полом интересуется; поэтому с ней я отработала в первую очередь, и она, к счастью, на меня не клюнула.) Ей больше пришлась по сердцу юная корреспондентка из «Домового». Девица, по-моему, ничего не понимала. Что ж, ей же хуже!
Романа, напротив, заинтересовала именно я, и он приложил все усилия, чтобы со мной познакомиться. Смею заверить, это было не так уж просто. Я металась от лауреата к лауреату, и больше меня никто и ничто не волновало.
Только набрав достаточно материала, я позволила себе расслабиться. Тут и банкет подоспел. Каково же было мое удивление, когда рядом с собой я обнаружила Романа, что-то с увлечением мне рассказывающего. «Черт, как же тебя зовут?» — делая вид, будто внимательно его слушаю, судорожно пыталась сообразить я.
Обычно попав в такую конфузную ситуацию, я попросту ретируюсь. Но мужик мне понравился. Вполне в моем вкусе — высокий, статный блондин, не тип Иванушки-дурачка с курносым носом, а вполне такой европейский. Нет, мне совсем не хотелось отказываться от знакомства. Только вот кто он? Может, из молодых соискателей? Однако на отечественного деятеля культуры или искусства он как-то не походил.
И взгляд не тот, и повадки другие. Значит, из спонсоров? Или просто приглашенный? У меня в голове совершенно не зафиксировался момент нашего знакомства. В то же время нас явно кто-то представлял друг другу, потому что он то и дело фамильярно называл меня Юленькой.
Рассеяно кивая головой, я украдкой оглядывалась вокруг. Вдруг у нас общие знакомые найдутся? Тогда можно, улучив подходящий момент, ненавязчиво выяснить, как зовут этого обладателя столь обезоруживающей улыбки. Однако все, кого я здесь знала, кивали только мне, усиленно налегая при этом на выпивку и закуску.
— Юля, вы устали? — заботливо осведомился мой новый знакомый незнакомец.
Я неопределенно пожала плечами.
— Может, сбежим отсюда? Им, — он обвел взглядом порядком опустевший стол, — по-моему, и без нас хорошо. А мы где-нибудь в тихом уютном месте посидели бы, поговорили…
По сути я ничего не имела против. Кроме одного: сомневалась, что даже в тихом уютном месте мне будет уютно с человеком, имени которого не знаю. Неужели мне его так никто и не подскажет?
— Не возражаю, но если только чуть-чуть попозже, — мне пришлось пуститься на уловку. — У меня тут еще остались кое-какие дела.
Я вновь начала озираться, по-прежнему лелея надежду на помощь извне. Знакомый незнакомец забеспокоился:
— Кого-то ждете?
Своим вопросом он подсказал мне план действий. Скажу, будто вынуждена ненадолго его покинуть, так как должна найти человека, который мне срочно требуется по делу. А сама пройдусь, поспрашиваю людей. Кто-то ведь тут должен его знать.
— Если вы немного подождете, я быстренько отыщу нужного человека, коротенько переговорю с ним, а потом мы с вами сможем удалиться, — наконец озвучила я свою невинную ложь.
— Без проблем, — улыбнулся он. — Буду вас здесь ждать до победного конца.
Его ответ мне понравился: если собирается ждать до победного, выходит, я ему приглянулась. А он еще и добавил:
— Только не обманывайте. А то знаете, какой я обидчивый!
— А я девушка честная и с детства говорю только правду!
Медленно шествуя по обширному банкетному залу и скользя взглядом по успевшей изрядно захмелеть публике, я размышляла: «Странная все-таки у мужиков логика. Если бы в мои планы входило его „продинамить“, какое мне было бы дело до его обидчивости? Да обижайся себе на здоровье!» Впрочем, поскольку динамить его я не собиралась, передо мной продолжала маячить так и не разрешенная проблема. Как же его, черт возьми, зовут?
Несколько коллег-журналистов из других печатных органов, попавшиеся мне на пути, знать его не знали. Однако женский пол единодушно признавал, что «мужик фактурный и симпатичный». Спасибо им, конечно, но это я и сама видела.
Существовал, правда, старый проверенный способ: попросить кого-нибудь из присутствовавших здесь приятельниц подойти к нему и познакомиться. Однако тут был и большой риск. Что, если она потом отойти не захочет? Нет уж, спасибо. Я своего счастья столь глупым образом упускать не собиралась. И вместо особы женского пола нашла знакомого фотографа. Про него, правда, ходили упорные слухи насчет нетрадиционных сексуальных склонностей, но это меня не пугало. Если даже, предположим, фотограф Сева западет на моего знакомого незнакомца, и он ответит ему взаимностью, значит, мне там делать нечего. И сколь ни будет мне обидно, ясность в подобных случаях предпочтительнее неизвестности. К тому же я была практически уверена, что тот, чье имя мне приходилось выяснять с такими хитростями, сексуально ориентирован исключительно традиционно.
Сева сходу начал расспрашивать меня о жизни и вообще, куда я пропала.
— Некогда, — оборвала я его. — А если ты мне друг, выполни мелкую посьбу.
— Ну, конечно, я тебе друг, — просюсюкал он. — Ты, Юлька, разве когда-нибудь сомневалась?
— Не сомневалась, — заверила я, но сказала не совсем правду: этот чертов Севка один раз меня крупно подставил. Но, во-первых, как говорится, дело прошлое, я из той газеты все равно уволилась, а во-вторых, он сейчас мне был позарез нужен. Как известно, когда хочешь попросить человека об одолжении, не время сводить с ним старые счеты.
