Джон Кинг - Фабрика футбола

Ковентри – полное ничтожество. Хреновая команда и еще более хреновые болельщики. Гитлер знал, что делал, когда сравнял городишко с землей. Ничего хорошего, кроме Specials, из Ковентри не вышло – и то, это ж было давно… А теперь – равнина, братан – и даже не подраться с ними толком в последнее время. Пик случился пару лет назад, в Хаммерсмите – пересеклись с толпой типических, блин, среднеравнинных-закоренелых, рыщущих чего выжрать посреди центра.Человек пятнадцать, наверное. Невысокие мудаки, бритые, усы, все дела. Накаченные в прошлом ляжки – брюшки лягушачьи – пивные. Вид у них был, конечно, словно они должны пасти овец на ферме Эммердейл всю жизнь без остатка. Они нас засекли на подходе и рванули. Говном тащило повсюду, даже от бензозаправок, – а для Хаммерсмита это событие.Вообще, глупо получилось. Им надо было организоваться в ближайшем пабе и сидеть рыла не казать – мы же их даже не искали, на фига… Они же ничего толком не умеют, эти Ковентри. Мы вообще-то шли к Кингз Кроссу, встречать Тоттенхэмских с Лидса. Жидов по субботам бьют… Но эти сосунки нарвались. Сам понимаешь – когда кто-то делает ноги – ты, как собака, бросаешься вслед – инстинкт, думаешь после. В основном. А скорость они развили нехуевую -максимальную для таких богом забытых конечностей. Знаешь, как сейчас вижу эти красные морды, отражающиеся в витринах с уцененной техникой и банками фасоли. Мы прямо дышали им в шеи, и тут парень, который их как бы вел – как баран стадо на скотобойню – помчался на парковку. Думаешь, они чуяли запах крови и слышали звук ножа по точилу? Только нс эти козлы. Нет, блин – прямо иа парковку, к последним субботним покупателям, а те шарахнулись и пропустили нас. Ну, мы отмудохали их и отпустили – пришлось работать быстро – всяко разно позвали бы мусоров, так иль иначе. Ну и… Счет в нашу пользу – им хватило до следующей недели.Харрис присутствовал – исполосовал какому-то мудаку рожу своим охотничьим ножом. Он потом говорит: «Надо было расписаться на его морде, на тот случай, что если мужик выживет, детишкам будет ясно – папа в Лондон ездил. Что не проебал он жизнь свою на овечек и баранов, а пожил – видел свет». Но, ясен перец, это он шутит. Он так шутит, старик Харрис. Он типа не садист – знаешь, такие, как в газетах пишут, дадут детишкам раствор – и очко раз, и раскрылось, бери не хочу… У нас времени не было – зашли на парковку, вышли, оперативно. Прямо в метро Хаммерсмит, не успеешь ты даже проорать Гарри Робертса. Проучили ребят из славного города Ковентри. Не хрен разгуливать и выебываться. Надо выпить после матча – пиздуй из Западного Лондона, здесь – не святой источник.Час дня – время выпить перед матчем. Неделька на складе выдалась тяжкой, а пиво помогает забыться и настроиться на лучшее. Когда складываешь коробки всю неделю, одна к одной, это брат – ие… сам понимаешь. Трешь картонку о ладошки восемь часов в день – забываешь как оно, по-настоящему… Становишься пультом – и мозги уже не те. Хуже всего двадцатикилограммовые коробки со скороварками. Четыре тыщи таких сучар – ничего нс поделаешь – грузи-изнемогайся пару-тройку часов все это дело на поддоны, а Стив из Глазго, болела Рейнджере, сует свою вилку туда-сюда-обратно. Длинный, худющий обормот – орет «Ебать Папу» всякий раз, как бросает поддон на полку. Он тот еще тип – Иэн Пейсли в натуре, из тех Рейнджеровских фанатов, которые все время треплются о политике, спят и видят себя на битве при Бойне. Тоже мне – король Билли, блин. Ну, вообще-то, юмор он понимает и иногда снисходят до Челси, особенно теперь, когда изгнан с Айброкса. Говорит, Челси – классная протестантская команда. Никого даже по имени не знает из состава… но всяко ходит. Не со мной, впрочем.Этому столику больше не наливать. Счет со всеми этими тайными вылазками вырос до беспредела – так что надо себя контролировать. Не то, что раньше. Не так, как в детстве – когда сидишь у телека и смотришь беспорядки на футболе, а Джимми Хилл комментирует, или не он, а еще какой-нибудь безмозглый хуй за кадром, и тут такие замедленные повторы – круто. Теперь не то, камеры и полный контроль. Но это все равно херня, потому что прорывы на поле и мор-добойка в зоне доступа камер – ничто по сравнению с тем, что происходит за стадионом. Настоящие буйные бесчинствуют за версту от стадиона – в метро и переулках, а не за воротами в момент гола, когда объективы камер лезут тебе в ноздри. Это буйство – беспредельно. Ты не можешь изменить человеческую природу. Мужик всегда будет пиздить другого мужика, а напиздившись – отправится трахать телку. Такова жизнь. Вот Марк, например. Результат – налицо:

– Вчерашняя телка, – говорит, – сучка еще та. – Он чешет себе яйца для пущей убедительности. – Я упал в се хате в Уовдсворте, она мне предоставила банку Хайнекена и сказала сидеть в гостиной. Ну я сижу, тереблю пульт телика -и обана – она, вся напомаженная и в развратном белье. Свежевыбрита и открыта жизни, подходит, падает и достает мой член.Он смотрит на пару парней – они входят в паб. Джим Барнс из Слау и еще один, не узнаю. Высокий мужик с серебряной сережкой в ухе. Вид у него убитый – фингал под глазом и царапины на скулах – хорошее начало уикэнда.- Ну, она начала сосать, а тут этот лысый диктор по телеку беседует с секс-терапевтом. Знаешь, закомплексованной такой кошелкой – наверняка ни разу в жизни толком не трахалась. Безопасный секс, тюти-пути, и голубые виноваты, что СПИД не спит.Барнс идет к стойке и заказывает выпить. Он не один в баре, друганы щучат и он покупает им пиво. Соблюдает. Слау, конечно, наркопрнтон, но болеет за Челси. Жопа полная, но болеет за Челси. Кройдон тоже вроде стал за Челси. За Вест Хэм стоит Дагенхэм, а у «Шпор» есть Стивенэдж. Ради Бога. Кушайте – не подавитесь.- Ну вот, эта лысая башка кивает и кивает по телеку и слушает эту кошелку, а моя телка – сосет. Добавить? Лысина в телеке и бритая пизда, а я сижу и пью свой Хайнекен, склонившись ласково на ее плечо. Этот телегерой делает пару тысяч за час, а меня делает какая-то грязная сука из Южного Лондона.Марк любит жаловаться. Ясный перец – что это за жизнь? Тебе отсасывает гелка, а секс-терапевт виртуально наблюдает за этим грехом. Все эти телеэксперты – чудовищные уродки, и если все так, как это Род описал – эту телку вчерашнюю Марка, – если это, как бы правда, то, скажем так, она – не Мона Лиза. Род вообще ограничился своей рукой… и большой шаурмой – купил за углом рядом с метро. Неподалеку от Палэ, где тусуются негры и фрики всякие. Притворцы еще те, при малейшем стреме сразу забиваются в эти забавные пабы, где пинту лагера можно выпить только из-за его цены, если тебе приспичит телку снять по-быстрому или пару парней-малолеток забацать по харе. Просто так. Род вообще-то не впечатлился Марковой телкой. Ему кажется – она левая. По его словам она безбашенная. Всяко-разно – ее подружку он довел до угла.- Она была готова, так ведь? – сокрушался Род. – Идём к ней домой – она живёт со своей мамашей у эстакады. Сидим, ждём, когда мамаша пойдёт спать, и когда она в конце концов уходит, я думаю, ну вот, я в игре, но мой змей не хотел вылезать из норки, так что ей пришлось потискать меня на диване. Я кончил на её подушки с фазанами – она разозлилась. Говорит, индийские подушки, на рынке Уэмбли купила. Я ей сказал, ладно, забудь, и ушёл. Меня достала вся эта поебепь. И кровью от неё пёрло. Чего задерживаться, когда кончил? Пошёл я вниз по улице и чуть не напоролся на шеппердбушских раггамаффинс. Цепи, кожаные куртки и узоры на башке. Чертовы малолетки, и я подумал, ладно, в следующий раз разберёмся, сынки черномазые. Когда один, надо быть осторожным. Любой из них может быть вооружен, и я бы сейчас, возможно, уже дохлым был, и не сидел здесь, а БЫ бы слушали Марка, как он классно перепихнулся с королевой красоты.- Так и есть. Чего время зря тратить с такой свининой, как твоя бикса прошлым вечером, когда можно отдохнуть с тёлкой, которая ради тебя прикид надела, да ещё и презы купила сама. Спальня у неё – в зеркалах полностью, плюс широкий выбор презиков – красота. Мне обычно пофиг, но тут – все пачки открыты, и она достаёт гель, тюбик полупустой – девчонка, несомненно, трудилась. Если бы мы сегодня с кем-нибудь серьёзным играли, я бы после минета ушёл и выспался бы как следует. Но поскольку у нас всего лишь Ковентри в меню, я пустился во все тяжкие. Тёлка развратная оказалась. Сглотнула, не задумываясь, как автомат, не размышляла ни секунды. Единственный недостаток – кусачая как сучка. Укусы так и остались на руках и спине. Больно, блин. Её нужно на диету срочно сажать.Я иду к бару и покупаю раунд. Обслуживание здесь всегда медленное, могли бы набрать побольше штата, раз Челси играет дома. Вечно так. Мы никуда не уйдём всяко, вот они и заставляют нас ждать. Пиво на вкус разбавленное, в пластмассовых стаканах, никто не порежется. Смысл в этом есть, но с другой стороны – из-за этого у пива вкус мочи. Это тоже фан-паб, и его обустроили после битвы Челси с Вест Хэмом несколько лет назад, это был пик первых «Охотников за головами».Время одиннадцать утра и ICF начинают заполнять пабы Челси. То был золотой век. Вест Хэм ненавидит Челси, так же как мы ненавидим Тоттснхзм. Они считают – мы болтуны, а Восточный Лондон – самый что ни на есть настоящий Лондон. И что в челсинском мобе полно мелкого жулья. Они заходят, их горячо приветствуют, а мы припёрты к игровым автоматам. Они думают, они все родственники Креев. Билл Гарднер с твоими кукурузными хлопьями и газета «5мя». Вернутся сюда через пару недель. Тоттенхэм сначала, потом Вест Хэм. Лучше не бывает.Дэйв Харрнс стоит у бара и жалуется, что его другу дали полгода за то, что тот в Камбервелле раскроил щёку копу. Говорит, тот не знал, что парень был полицейским – он стоял рядом с клубом и не был на службе. Когда он стал выёбываться, его приятель дал мусору в глаз. Ему показалось, что тот был кокни-версией Йосссра Хыоза. Нос тоже ему разбил и легавые уж постарались его отыскать. В обычной ситуации не стали бы, а тут… Они о своих пекутся. Полгода, конечно – не смертный приговор, но тоже срок. По словам Харрнса, парень миллуоллский. По акценту чувствовалось. К Миллуоллу есть скрытое уважение, и кое-кто из их парней облагодельствовал Челси в разные годы, но когда мы с ними играем, это война.Странно всё получается. Это как с черными. Люди говорят, что ненавидят ннггеров, но если у них есть друг – чёрный, то он нормальный. Или если он осел тут, то он челсии-ский ниггер. Или если играем за границей, то все англичане нормально общаются, хотя и бывают стычки, между Челси и Вест Хэмом, например, потому что некоторые разрывы слишком глубоки. Хотя, в общем-то, мир состоит из отдельных людей, а не из мобов, поэтому механизм и работает. Но с Тоттснхэмом никто не дружит – жиды, а скаузеры – мелкое пиздливое ворьё. Поговори с фанатом Май 10 – он тебе выразит своё мнение о скаузерах.Харрис поворачивается ко мне, пока я жду, когда меня обслужат. Он псих, но умудряется держать себя в руках, в отличие от некоторых парней здесь, в пабе. У пего есть мозги, и он их использует как надо. Своя компания по установке крыш, или что-то такое Ему лет тридцать пять, свой человек, давний!- Половина двенадцатого – поезд на Тоттенхэм с Кингз Кросса. Выебонистые жиды были тут в прошлом году, обрабатывали наши пабы. Сегодня будет тяжкая суббота, ни как обычно. Здесь такие вольности не проходят. Вы, ребята, с нами там будете? Я еще организовал автобус в Ливерпуль, дайте мне знать, если вам места нужны будут. Мы в Норт-хэмптоне на обратном пути останавливаемся Хороший город, чтоб по пабам пройтись – погулять, и потом до Лондона час всего по шоссе. В автобусе туалет и видак, а водила – настоящий Шедский скин образца 69-го года, так что он с нами в Нортхэмптоне до упора будет. Путешествие с комфортом, билеты будут заказаны. Дай мне знать, пятнадцать фунтов с носа за автобус плюс билет на матч, если вам надо.Бармен – ленивый козёл, и часть парней уже начинает раздражаться, говорят ему вынуть палец из жопы – начать работать. На Ковентри никогда много народу не приходит, но они всё равно не спешат. Измываются как могут и заставляют народ ждать. Мы ведь всего лишь футбольные фанаты, но если бы мы решили перевернуть паб вверх дном, они бы сразу подсуетились. Но нет смысла ссать в своём лифте. А если ссышь, то надо незаметно. В конце концов черноволосая тёлка с хвостом доходит до меня. Наливает и смотрит то на стакан, то на стену, как будто меня нет, так что я фиксирую взгляд на её сиськах, чтобы дать о себе знать. Она краснеет, глупая корова. Я беру три пинты, отношу их к столу, а Марк говорит о ливерпульском матче.У него есть двоюродный брат Стив, живёт в Манчестере, говорит, мы можем остаться у него после матча. Манчестер будет получше Нортхэмптона, если есть где заночевать – не надо беспокоиться о дороге в Лондон. Мы столько раз были на Олд Траффорд и Мэйн Роуд, а центра так и не видели. С футболом всегда так. Только если специально не организуешь всё и заранее не приедешь, ничего кроме вокзала и парковки не увидишь – копы сопровождают, вокруг местное быдло. Местные из кожи вон лезут до тебя докопаться, и если голова варит – ты найдёшь способ улизнуть от сопровождения и найти их. Обычно этим всё и кончается. Приезжаешь, смотришь матч, если повезёт – побьёшься, и назад.Олд Траффорд – классная площадка, и когда пишут, что Ман Ю – крутой клуб, в глубине души соглашаешься – так оно и есть. Когда едешь в места, типа Олд Траффорд или Энфилд – это дополнительный стимул. В футболе важна атмосфера. Если бы трибуны были пустыми, и не было бы шума – смысла ходить на матчи бы не было. У Челси было несколько классных акций в Манчестере. Молотьба на Мэйн Роуд, когда мусора не контролируют ситуацию -вещь хорошая. Мобильные драки за стадионом. В прошлом году, когда мы шли к автобусу, толпа моссайдовских ниггеров стала кидать в нас кирпичи, мы пустились за ними. Они побежали вдоль дороги, потом опять стали бросать кирпичи. Мы опять за ними, и они снова пустились бежать. Нам пришлось это дело оставить – дыхания не хватило. Нас было человек двадцать всего, может быть они пытались заманить нас в ловушку. Есть много способов умереть, но попасться в лапы мосссайдовских фанов Ман Ю – не в десятке любимых. Ниггеры не церемонятся. Репутация заставляет, и когда видишь ниггера в белой толпе, знаешь наверняка – работать будет он.- Если поедем на автобусе с Харрисом, можем потом доехать из Ливерпуля в Манчестер на поезде, – говорит Марк. -Или если мой брат пойдёт на матч, то он нас подвезёт, помоемся, перекусим, и в город. Стив говорит, там не только Коронэйшн Стрит. Есть классные места. Дешёвое пиво и биксы северные приветливые. Кстати, вчерашняя тёлка тоже была приветливая, зеркала тряслись, когда её сзади делал. Билась головой об стенку, соседей будила. На какое-то время пришлось даже глаза закрыть и думать о Родине – свет с улицы бил по зеркалу, и мне казалось, что член в стенку вошёл. В один прекрасный день это зеркало отпадёт, и в Уонд-сворте найдут куски двух незнакомцев.Домашний матч с Ковентри – всегда немного подстава по сравнению с Ман Ю или Лидсом. Разные бывают тоскливые домашние матчи, но всё равно приходишь, а чего ещё делать? Мы сидим, немного с похмелья после вчерашнего, потом без двадцати три допиваем и встаём. На Фулхэм Роуд скапливается народ – идут к стадиону. Мы ждём, пока на перекрёстке остановятся машины, и огибаем полицию перед Фулхэм Бродвей. Воняет конским говном и гамбургерами, копы на лошадях кричат толпе не задерживаться при входе.Полный копов автобус движется медленно, они фиксируют всех, кому нет сорока. У церкви – лотки с фанзинами и сувенирами. Дети в сине-белых шарфах держат отцов за руку. У входа на северную и западную трибуну ещё полицейские автобусы, непонятно, чего они растревожились – ничего ведь не будет. Пьяный старик падает на асфальт и к нему подходят три копа. Молодые и выёбистые, и если бы была толпа поприличней, и не было бы этих ёбаных камер на домах, они бы получили по заслугам. Но на них форма, они при исполнении, и забирают безобидного пьяницу. Закидывают его в воронок сзади, со злобой явно переигрывают.- Я зашёл сегодня к Энди Маршаллу, – говорит Марк, подавая билет старику за металлической решёткой у турникета. – Я Маршалла уже пару лет точно не видел, а он живёт рядом с этой биксой в Уондсворте, так что, думаю, проверю, жив ли курилка. У него длинные волосы и борода -вылитый хиппи. Сидит перед теликом, смотрит Шварцнег-гера по видаку. Думает, он получеловек, полумашина. Начал тяжестями заниматься. Говорит, убивает время, пока работа не нашлась. Хочет вступить в стрелковый клуб и завалить двадцать мишеней одной пулей.- Они должны подписать его и отправить куда-нибудь подальше, – говорит Род, поднимаясь по ступеням и держась за поручни. – Маршалл был Особым Констеблем. Хотел стать копом, но мусора его не приняли – даже у них есть стандарты. Он из тех парией, что просиживают перед телевизором целыми днями, а потом выходят и делают Хангер-форд. Представь этого парня с пушкой в Уондсвортском торговом центре. Пройдётся по толпе, думая, что он – Арни, джунгли патрулирует.Мы поднялись наверх по лестнице, ведущей на западную трибуну. Прекрасный ясный день, я оглядываюсь вокруг, смотрю, что происходит. Хороший вид отсюда, и я вспоминаю тот вечер с золотым закатом, когда снаружи северной трибуны появился Вест Хзм. Мы уже были тогда на стадионе, когда началась драка на Фулхэм Роуд. Я слышу полицейские мегафоны. «Приезжие, продвигайтесь! Северная трибуна справа! Всем оставаться на тротуаре!»- Прибывают дополнительные воронки, копы всерьёз подошли к делу.Камеры стараются, работают, фиксируют жизнь. Горы плёнки с лицами для последующего разбора. Мы идём отлить, ждём, когда освободится место. В писсуарах литры мочи, одна из тех суббот, когда просто пьёшь пиво и не ожидаешь проблем. Мы показываем наши билеты ублюдочного вида стюарду и оказываемся на западной трибуне. Смотрим на приезжих, сколько народу приехало. Несколько сотен Ковентри мелкими группами. По всему стадиону куча незаполненных пятен, хотя до матча ещё осталось время. С такими ценами за билет, ни хера удивительного – столько проплешин.Мы сидим па своих местах, все обычные персонажи уже здесь. Харрис сидит в двух рядах от нас впереди, рядом с двумя шляпочно знакомыми мне злобными перцами, похлёбывает чай. Парень он не очень уж здоровый, но хороший организатор и всегда готов замутить. А больше и не надо. Здравого смысла немного и уверенности в себе – это производит на людей должное впечатление. Мусора знают его в лицо, и забирали не раз, но как-то у него получается не схватить сроки типа тех, что получили парни в ходе операции «Личная Цель». Он осторожный и учится на своих ошибках, делает выводы.Камера над крышей фиксирует наши грехи, и только малолетки и идиоты переступают определённую грань. Надо быть дураком, чтобы сделать это, хотя, конечно, иногда зашкаливает градус, и тогда газеты публикуют фотки и начинают охоту за ведьмами. Не верится, что были времена, когда можно было бесноваться внутри стадиона и не попадаться месяцами. Как северная трибуна Челси, когда я ещё малой был. Они же вскипали при первой возможности. Зверели регулярно, словно по расписанию. Миллуолл и Вест Хэм в Шеде – все на ушах стояли.- Эта тёлка вчерашняя, – говорит Марк, – бьётся башкой об стену, говорит глубже-глубже. Что она себе думала, я что, вообще, марафонец? Ныряльщик на большую глубину? Это же, блядь, не Олимпиада. Если ей такое по нраву, пусть идёт Маршалла навестит. Парню требуется серьёзная секс-терапия. Не потрахается в ближайшее время – начнёт убивать.- У него была когда-то большая коллекция порно, – задумался Род. – Где-то больше ста фильмов. Сидел часами после паба, держал пульт, картинку фиксировал. Я ничего не говорю, мне иногда по приколу порнушку посмотреть, как и любому, но потом надоедает смотреть, как кто-то другой делает то, что ты сам вроде должен делать. А он чем больше смотрел, тем больше покупал. Немецкие и голландские штуки. Жёсткие варианты, за них в Дувре вяжут. Только таможня может жёсткое порно смотреть.Это было, когда он жил в Хаммерсмите. Мы его со школы знаем. Примерный был мальчик. Похожий на миниатюрного банковского клерка. Я у него оказался однажды с группой других ребят, и тут он ставит кассету с групповым изнасилованием – тёлка и толпа солдат. Никаких звуков -только классическая музыка, Моцарт или Бетховен, что-то такое. Мёртвый немецкий козел всяко. Девчонка пытается от них отбиться – их четверо или пятеро, по очереди её делают, пока один работает, остальные её держут. Я ел свою китайскую еду в тот момент, и меня такой секс не прикалывал, а Маршалл сидел и ржал. Солдаты хреново играли, а девчонка ничего. Мне как-то всё-таки не по себе стало – видеть как с девчонкой вот так вот обращаются.Когда фильм закончился, Маршалл сказал, что это не актёры, и всё по-настоящему. Сто фунтов заплатил за кассету. В Олдершоте снято. Настоящее изнасилование. Парни поржали, но было заметно, что им это всё не понравилось. Надо быть охуенно повёрнутым, чтобы снимать настоящее изнасилование. Целить камеру на армейские задницы в процессе работы. Завести их, заплатить, а потом отправить в тюрягу лет на десять. Я извинился и свалил. После того, как я ушёл, Джон Николсон пригрозил ему кухонным ножом. Дал ему по башке и назвал мудаком. Потом разбил телевизор стулом. Единственный приличный парень оказался.Громкоговорители распевают «Ликвидатор» – челсинский гимн шестидесятых Гарри Джея и Всех Звёзд. Классика ска, из эпохи скинов. Затем «Синий – наш цвет» Питера Осгуда и Алана Хадсона в студии Top of the Pops. Выходят команды, мы встаём и аплодируем. Игроки машут руками, и начинается предматчевая мудотня. Толпа выглядит немного пореспектабельней, чем в прежние времена. Мужики идут с пабов. Начинаются речёвки, несутся по всей западной трибуне. Копы сидят на контроле. Площадка блестит зеленью на солнце. Харрис смеётся вместе с Билли Брайтом. Марк смотрит в свою программу, ноет про цены, Род поднимается и добавляет шуму. Я сижу и жду, когда капитаны с судьей подкинут монетку и начнётся матч. Ковентри вроде как запевает чего-то, и половина западной трибуны оглядывается в их сторону. Мы поднимаем правую руку и показываем им «дрочилы».