В сборник вошли одиннадцать рассказов автора, взятых с сайта Самиздат. В состав вошли самые разные рассказы: реализм, любовный роман, фэнтези, фантастика, драма. Рассказы взяты с разрешения автора. Предупреждение: правки не производилось, могут присутствовать ошибки и опечатки, редактирование идет, за выкладку текстов автор ответственности не несет.
В Челябинске ясно, без осадков…
15 февраля 2013 года. Челябинск. Взрыв метеорита массой около десяти тысяч тонн, на входе в атмосферу скорость по некоторым данным была около 64 км/ч. Продержись он пару лишних секунд не взорвавшись, этого города больше не было бы на чудесной голубой планете. 3700 поврежденных зданий. Более 1000 пострадавших. В городе объявлен режим чрезвычайной ситуации.
Страшно, правда?
Мне - да, когда я смотрю новости, сюжеты каналов, читаю статьи в “Таймс”, слушаю рассказы людей, которые в Челябинске ни разу не были. А потом я выглядываю в окно. Вижу залитый светом двор, в котором катаются с ледяной горки дети. Вижу солнце, уже совсем по-весеннему яркое и припекающее. Вижу редкие трещины на окнах соседей и парочку, не больше, закрытых ДВП проемов. Вижу поток машин, в каждой из которых спешат куда-то люди. Череду развлекательных мероприятий в клубах и ресторанах. Вижу свой университет, в котором не осталось и следа от минувшей катастрофы, лишь все те же заклеенные окна напоминают о произошедшем. И хоть мне все еще не по себе подниматься на тот этаж, где меня застиг привет от гостя из космоса, жизнь течет своим чередом. Течет размеренно, лишь всколыхнувшись внезапным пятничным событием.
А тогда я, стоя на перекрестке в ожидании зеленого света (почему-то этот момент мне очень хорошо запомнился), не думала о том, что через час с небольшим оконная рама с радостным “бабах” влетит в аудиторию и освободит всех нас от занятий. Думала о предстоящей паре, о том, как хочется спать, какая красивая песня играет в плеере, как поздравлять однокурсников с близящимся 23 февраля. Обычные мысли, коими кишит, наверное, каждая голова по утрам.
И утро было обычным. Столпились у окна, залезли на подоконник, смеялись, разговаривали, пытались доспать последние минуты перед парой. Мечтали, что преподаватель не придет - куда уж без этого. Он и опоздал, минут на двадцать, кажется. И открыл аудиторию не ту, что в расписании была. Впрочем, мне они обе нравились. Есть такие аудитории, в которых интересно слушать любую лекцию. В 431 я была лишь раз, на втором курсе. Она мне тогда, помню, показалась странной. Парты располагались в один ряд, полукругом, оставляя пространство в центре комнаты. Где-то сзади стояли стенды. Широкая доска, хороший обзор, отличная слышимость, мягкие стулья. Окна выходили во двор, где обычно работают наши аспиранты. Жалюзи закрывали обзор, но даже через них в аудиторию лился утренний свет. Мы писали, слушали лекцию. Понятно было хоть и не все, но многое, и это не могло не радовать. Много ли таких пар было в моей жизни? Лучше и не браться за подсчет.
Вспышку я увидела даже сквозь достаточно плотные жалюзи. Сильная вспышка, красноватого оттенка, почти ослепила. В первое мгновение я подумала, что это солнышко встает, начали-то мы еще до рассвета. Потом поняла, что солнышко так не светит. Парни раздвинули жалюзи, пытаясь увидеть, что же там такое сверкнуло, но преподаватель призвал к порядку и усмехнулся:
- Не бойтесь, это не НЛО.
Все успокоились. И, правда, что случилось-то? Ну, вспыхнуло и вспыхнуло, может, какие испытания проводят: двор-то нашего, аэрокосмического корпуса. Мало ли, может, авиамодели какие светятся. И не кольнуло, не взволновало. Ни предчувствия, как это часто пишут, ни ощущения приближения беды. Просто продолжила писать, думать и изредка отвлекаться на собственные фантазии.
Сначала я услышала грохот, потом увидела стекло, разлетевшееся вдребезги и потом, словно в замедленной съемке, увидела раму, вылетевшую из проема и упавшую прямо на сидящих спиной к окну парней. Машинально отвернулась от осколков, летящих в лицо, увидела, как падает на пол Даня, вроде бы увлекая за собой Федю. В голове очень быстро пронеслось “И что теперь?”. Закричал преподаватель, подскочил к двери и распахнул ее. Я поняла, что надо действовать. Когда я выбегала, во мне еще жила уверенность, что рвануло только у нас из-за каких-то работ во дворе. Когда я вылетела в коридор, услышала под ногами хруст осколков стекла, увидела раму, лежащую посреди коридора, я поняла, что все гораздо серьезнее. Закричали девчонки с международного, какая-то женщина пронеслась мимо меня с криком “Все на улицу!”. Я, краем глаза заметив, что Ксюха рядом, рванула к лестнице.
Четвертый этаж. Пол, усыпанный стеклом, кричащие и напуганные студенты, преподаватели, сотрудники. Я бежала, не слишком быстро, чтобы не упасть на стекло, но достаточно, чтобы пролетать мимо уцелевших окон, думая о том, что будет, если последует второй взрыв. Естественно, я подумала, что это был теракт. Нас же пугали ими последние лет десять. Как я пролетела эти четыре этажа, помню смутно, лишь мысли запечатлелись в голове. Просчитывала варианты, пыталась вспомнить, где бомбоубежище в случае чего, думала, как дерну Ксюшу на пол, если рванет второй раз. Уже в холле от поднявшейся пыли закашлялась, но под чей-то крик “Быстрее!”, вылетела на улицу, прямо в рубашке и легком пиджаке, оставив в здании все: деньги, телефон, документы. Тогда было лишь желание убежать, действовать. Позже я узнала, что те, кто бы в аудиториях с евроокнами даже собрали сумки и куртки. Мы такой привилегии были лишены, мы чудом не пострадали.
Никогда я еще не была так рада вдыхать морозный воздух. Остановилась, огляделась. Увидела толпу напуганных студентов, которые наперебой спрашивали “Что происходит?!”. Видела, как снимали на мобильники корпус, будто сошедший с кадров какого-то фильма о войне. Видела, как девчонки просто выпрыгивали из окон на первом этаже, потому что в коридорах тем временем началась паника. Подбежала Алия.
- Девчонки, что со мной?
По лицу ее стекала кровь. В первое мгновение я вздрогнула, но то была лишь царапина. Неприятно, но в сложившихся условиях почти подарок судьбы.
- Идемте в общагу, - сказал Даня, не потерявший нас из виду.
И мы всемером побежали к дороге. Алие помогали парни, она то ли в шоке была, то ли просто порезалась и кровь, стекающая по лицу, мешала идти. Было холодно, скользко и, конечно, страшно. Сердце билось очень быстро, а руки немного дрожали. Я подсознательно ждала второго удара, даже на небо не посмотрела. Лишь чуть затормозила, увидев красный свет, но плюнула и понеслась вперед. В общежитие мы забежали и остановились, чтобы успокоиться и отдышаться. Вокруг никто ничего не понимал, Алию увели на вахту, где начали обрабатывать ссадину, те, кого задело осколками, тоже. Я бегло осмотрела руки, проверила лицо, не поранилась ли. Но, к удивлению, ни царапины. Ни на мне, ни на Ксюхе, ни на Феде с Даней.
Мы вышли в коридор. Посмотрели на выбитое окно, осторожно приблизились. Увиденное напоминало начальные кадры фильма про апокалипсис: выбитые окна, зияющие вместо них темные дыры, толпа людей, крики, гомон, бегущие к поликлинике люди. Мне так и представилось, как камера отъезжает от окна, показывая зрителю панораму пострадавшего университета и наши ошеломленные лица. Но это было не кино.
- Идите, погрейтесь. На диванчик присядьте, на втором этаже, - сказала нам вахтерша.
Мы с радостью бросились наверх, ибо замерзли порядочно. Расселись и начали гадать, что случилось. Версий было много: газовый взрыв, ракета, упавший самолет. На последнем и сошлись, потому как все давно (хоть и молча) ждали, когда на нас рухнет какой-нибудь самолет из Шагла. Кто-то даже сказал, что видел, как оторвался хвост и упал в районе Гагаринского. “У страха глаза велики” - говорят так, а спросонья не только хвост от самолета увидишь.
Заспанные студенты потихоньку выползали из комнат, ошарашенные взрывом. Кто-то мирно спал, кому-то прилетело осколком, а кто-то даже не заметил, собрался на пары и почти вышел, но был остановлен и направлен обратно.
Связи не было. Перегруженная сеть испугала всех, когда тысячи человек разом принялись звонить близким, в скорые и пожарные, когда сошел с ума весь город. Я пыталась позвонить маме, Ксюша телефон дала, свой я благополучно оставила в аудитории. Хорошо, что тогда я еще не знала о том, что на цинковом рухнуло здание. За здоровье своего сердца я спокойна, но минуты, в которых я бы не знала, что с родителями, дались бы не просто.
Мы смеялись. Когда страх прошел, мы много смеялись. Наверное, отчасти чтобы снять напряжение, потому что руки все еще чуть подрагивали. Даже сейчас, когда записываю все, отголоски того страха напоминают о себе. Легко, невесомо, но ощутимо. Эту раму я не забуду до конца жизни. Она была вдвое больше обычной, аудитория-то большая. Тяжелая, зараза. Как она никого не убила, до сих пор не понимаю, но тихо радуюсь. Везение, оказывается, это не успеть на последнюю маршрутку после занятий.
