Людмила Петрушевская
Город света
волшебные истории
глава первая. Кузя и бабушка
Жил-был один мальчик, звали его Кузя.
Он довольно туго соображал, хотя ему исполнилось уже четыре года.
Так, например, гуляя в парке, Кузя всегда отдавал свои игрушки, мяч и велосипед первому попавшемуся ребенку или какому-нибудь оборванному дедушке.
Если ему покупали мороженое, он тут же оказывался в кружке желающих откусить или, что еще интересней, не протестовал и кивал, когда у него ловко брали сразу все мороженое целиком.
Бабушка и мама обижались:
— Не можем же мы кормить всех мороженым и покупать велосипеды на целую роту!
А Кузя не понимал и спрашивал:
— Почему не можете?
— Да потому, дурья твоя голова, — сердилась бабушка, — что мы не напасемся тут на всех!
— А почему? — повторял Кузя глупо-преглупо.
— Да денежек нету!
— Да есть! Есть, бабушка! У нас их много!
— Здравствуйте! Где это ты видел у нас много денег? — тихо спрашивала бабушка и уводила ребенка подальше.
— А в шкафу! Вот ты, бабушка, не знаешь! А я сам видел, как мама считала. Пошли, покажу!
— Тихо! — командовала бабушка. — Не ори! Это… Это мама собирает на диванчик тебе! Надо много денег, чтобы купить тебе диванчик!
— Мне не надо диванчика!
— Как?! Ты же растешь! Скоро ты в своей кроватке не будешь помещаться!
— Знаешь, — отвечал на это Кузя, — я как-нибудь обойдусь.
— И что ты предлагаешь? — бабушка довольно свирепо оглядывала Кузю. — Ты предлагаешь эти деньги им отдать? Всем твоим так называемым друзьям и этим бомжам?
— Да, бабушка!
— Но ведь ты видишь, что мама с папой работают целыми днями, страшно устают и зарабатывают не так уж много!
— Но мне не нужно ничего!
— А кроме тебя, есть еще и другие люди в доме! А нам нужна стиральная машина, эта все время ломается. И я тогда стираю руками! Смотри, какие у меня руки! Ты же ни о чем не думаешь и ползаешь прямо по песку! И нам нужен второй телевизор, чтобы папа с мамой не ругались каждый вечер из-за его футбола. А твой отец считает, что вообще все надо бросить и купить подержанную машину. Чтобы он мог лежать под ней все выходные, я думаю! И тратить последние деньги на запасные части! Этим все и кончится! А ты говоришь диванчик…
— Бабушка! Но я ведь не хотел мороженого… Поэтому и отдал!
— А я вот хотела! А купила только тебе! А ты немедленно все роздал этим твоим друзьям! Ты думаешь только о них! А обо мне не думаешь!
Бабушка была готова заплакать.
— Ну давай купим мороженое тебе! — восклицал Кузя. Но она горестно говорила:
— Мне нужно еще на обед что-то сообразить. Может не хватить. И потом! Почему мы должны на всех пахать! У этих твоих дружков у всех есть свои родители, вот пусть они им и покупают мороженое.
— Нет, — отвечал Кузя, — у него нету родителей.
— У кого?
— У того грязного дедушки! Который лежит там в кустах!
— Разумеется, что нету! — ворчала бабушка. — Он сам дедушка, сам себе может купить! А не лежать как лодырь!
— Но он ведь не купил!
— Значит, не захотел! — говорила бабушка.
— Нет, — возражал малыш Кузя, — у него слюнки потекли, он сказал «дай куснуть». Он очень захотел мороженого!
— А на всякое хотение есть терпение.
— Что это значит?
— То и значит! Надо сдерживаться! И зарабатывать на себя! Вон бабушки около метро торгуют сигаретами, букетами. А дедушки ни фига ничем не торгуют! Барство! Лежат в кустах и бутылки собирают!
— Но если человек хочет велосипед или мороженое, а у меня есть, а у него нет, почему ему не дать? — опять, как попугай, повторял Кузя.
— Но это твое мороженое! — кипятилась бабушка. — Твой же велосипед! А не их!
— Ну вот если это мое, вот я и отдам свое мороженое и свой велосипед, — в который раз возражал Кузя.
— Но куплено-то тебе! А не им! И, между прочим, на твоей мамы денежки! Опять снова начинается! Замолчи!
— Баба! Этот дедушка сказал: «Не надо быть жадным, сынок!»
— А тогда чего этот твой дедушка сам жадный и у тебя отбирает?
— Он не жадный!
— И мама с папой имеют право спросить, куда ты деваешь ихнее добро! То, что тебе дали! — снова объясняла ему бабушка, выйдя из терпения. — Когда сам начнешь зарабатывать, будешь швырять деньги как карты, направо-налево, я уже предвижу, а сейчас деньги не твои, мороженое не твое, велосипед не твой, отдавать всякой шпане не имеешь права! Дурачок ты у меня.
И она обнимала его и шла отнимать обратно велосипед и игрушки, пока люди не опомнились и не унесли все это к себе домой. А мороженое уже успевал дожрать всегда лежавший в кустах нетрезвый дедушка.
И дома все жаловались друг другу на Кузю.
Кузя на первый же звонок открывал дверь, и к нему полюбили приходить друзья со двора, довольно взрослые хулиганы лет семи и даже восьми, здоровенные лбы.
Всем уже была известна тупость Кузи. Зайдут и спрашивают:
— А можно я это возьму?
Кузя же отвечает:
— Бери, бери! Что хочешь бери, не жалко!
То есть совершенно по-дурацки себя ведет.
А потом прибегает из кухни разгоряченная бабушка и не дает выносить из дома игрушки, телевизор и магнитофон, а также куртки и шапки. А Кузя расстраивается:
— Почему ты обидела моих друзей? Им так понравилось ко мне ходить! Они так любят меня!
— Понравилось, как же! — отвечает бабушка. — Им понравились наши вещи, вот что!
— Ну и хорошо, — говорит этот совершенно невыносимый мальчик. — Им понравилось, пусть забирают.
— Ну ладно, — вступает в разговор папа, — а если мой телевизор, например, нравится и мне тоже, как тогда?
— Тебе тоже нравится? — спрашивает удивленный Кузя. — Ты же все время смотришь передачи и ругаешься, что нечего смотреть, ты же кричишь «вот идиоты», ты же говоришь про него «этот дурацкий ящик»!
Папа молчит, не зная что сказать, и готовит хороший подзатыльник вместо этого.
— Мало ли, — вступает в борьбу умная бабушка, — мало ли, мы и тобой сейчас, например, недовольны, но не отдавать же тебя! И по телефону не всегда нам звонят с хорошими новостями, но не выкидывать же его! Ты понял?
— Нет, — отвечает малыш Кузя, — я считаю, что надо все отдать, и тогда не о чем будет горевать, понимаете?
— Хорошо, а эти твои друзья, которые к тебе приходили, они отдадут тебе что-нибудь из своего?
— А мне это не страшно. Мне ничего не нужно, — так отвечал этот Кузя.
— Ага! — восклицал выведенный из терпения отец. — Тебе, дураку, ничего не нужно, потому что у тебя все есть! А вот ты не будешь же спать прямо на земле в каком-нибудь окопе и жевать траву, как тот козел? Вместо того чтобы спать в своей кровати и есть, как сейчас, жареную картошку?
— А это можно, есть траву? Тогда вообще все было бы просто!
— Нет! — вопила в ответ бабушка. — Нельзя! Мы не козлы и не баранье какое-то! Чтобы жевать траву и хлебать из лужи! Мы люди! А люди должны жить в доме! В тепле, есть вареное и носить одежду! И быть людьми! А то все придет в негодность! Вообще везде! Дома развалятся, дороги будут разбитые, одна грязь, есть будет нечего и топить нечем! А чтобы этого не случилось, надо трудиться! Понял?
— Не знаю, — честно отвечал Кузя.
— Вот как мама с папой все время вкалывают! Слышишь меня? Ой, я вижу, ты ничего опять не понял. Ну, мал еще.
— Я уже большой! — заявлял Кузя. — Вы сами говорили, что я уже большой и должен уметь сам одеваться! Сам застегиваться!
— Ну вот попробуй поспорь с ним, — махала рукой бабушка. — Все, иди мой руки и обедать.
глава вторая. Сирень и топор
А по соседству на планете происходили такие дела, что одна фея должна была скоро улетать с Земли.
Ее звали фея Сирени.
Обычно феи проводят на земле срок в несколько тысяч лет, и за это время они худо-бедно стараются навести порядок в своем хозяйстве, и этой фее кое-что удалось сделать, правда не везде, а только в некоторых странах с теплой весной. И вот теперь этой фее Сирени уже пора было лететь в свой Город Света за новыми силами.
Жизнь на Земле вещь дико утомительная. Для обыкновенных жителей это дело всегда кончается полным и безоговорочным отдыхом ото всех забот, хотя многие надеются на лучший исход (и напрасно).
С феей Сирени все это происходило тоже впервые, и она не знала, когда точно придет ее время, только было предчувствие, что оно скоро наступит. Фею уже ждал Город Света.
Может, ей предстоял длительный отпуск, а потом — смотря по обстоятельствам.
Если и возвращаться уже будет некуда, то фея, само собой, застрянет в своем прекрасном Городе Света на две-три вечности, пока не зародится на месте Земли какой-то новый сгусток туманов, свежего воздуха, ночной росы и утренних лучей.
