рассказ
Они не походили на обычных автобусных контроллёров, которых не очень-то опасалась безбилетная братия. Ну что могли женщины предпенсионного возраста, почти бабульки, единственным оружием которых было "слово" – поругать, посрамотить перед прочими пассажирами. Но взять штраф, высадить из автобуса какого-нибудь верзилу, или просто горластую бабу... Да что женщины, даже мужчины-контроллёры, как правило, бывшие водители автобусов, которых по различным причинам не допускали до баранки, разве они могли сделать больше? Но эти ...
Они вошли ... трое рослых, широкоплечих, молодых, спортивных. Вошли уверенно, даже нагло, не сомневаясь в физическом превосходстве над всеми этими зачуханными пассажирами.
- Контроль! ... Просим предъявить талоны, проездные билеты и документы, подтверждающие право бесплатного проезда!
Объявление сделано вроде бы вежливо, но снисходительным, не терпящим возражений тоном, так что почти битком набитый автобус сразу присмирел, потом в его недрах завошкались, зашуршали сумки, кто-то кинулся к компостерам ...
Безбилетников оказалось довольно много, но с взыманием штрафов проблем не возникало. Глядя на могучих контролёров, кто имел деньги, предпочитали без лишних слов платить червонцы, а кто не имел ... Какой-то мужик-пролетарий усомнился в том, что контролёры настоящие. На это один из здоровяков продемонстрировал удостоверение и громко на весь автобус, дабы пресечь в корне подобные сомнения заявил:
- Для неверующих: мы теперь регулярно будем контролировать этот маршрут, так что запомните нас, встречаться предстоит часто!
Салон ответил недоброжелательным молчанием, ибо добираться на автобусе до городского анклава считающегося Москвой, но расположенного за МКАД, большинство как всегда предпочитало бесплатно.
Безбилетники, не имевшие денег, начали скулить, упрашивать контролёров, жаловаться, что без работы, что зарплату не платят ... Те, снисходительно покивав в знак понимания, вдруг потребовали от водителя остановить автобус и высадили их далеко от остановки прямо в "чистом поле" уже за окружной. Стоял август и погода хорошая, однако автобусы ходили редко.
Но трое "зайцев" не вышли. Автобус вновь тронулся, а они остались стоять, где стояли, в хвосте салона. Богатыри-контролёры с удивлением пригляделись к смельчакам. Обмена взглядами оказалось достаточно: гнетущая тяжесть в глазах этих невысоких смуглых пассажиров отдавала могильным холодом. Румяные ряшки контролёров, до того насмешливо-наглые, сразу стали беспокойно-озабоченными. Наверное, каждый из них ощутил примерно то, что чувствуют большие сытые домашние псы при встрече с худыми, голодными волками – подспудный ужас. Но ведь они такие большие, мощные, молодые, а те не выше среднего роста, щуплые, причём только один молод, лет двадцати, двум другим заметно за тридцать. И всё равно вряд ли бы у здоровяков хватило духу ... если бы не остальные пассажиры ... пассажиры, имевшие прокомпостированные талоны, проездные билеты, всевозможные удостоверения, наконец, заплатившие штраф и получившие квитанции. Именно в глазах последних читалось: как же так, с нас содрали, а этих даже не высадили. И ещё одно негласное, но очевидное: как же так, с русских штраф берут, в поле высаживают, а этих ... мы что же и в самом деле второй сорт?!
Именно витавшее в атмосфере автобуса "общественное мнение", заставило контролёров собраться с духом и подступиться к чернявым "зайцам". Впрочем, сначала им предоставили возможность избежать конфликта – чернявые могли выскочить на очередной остановке. Контролёры в этот момент вроде бы невзначай замешкались и не преграждали им дороги к дверям. Потом бы здоровяки наверняка изобразили, что спохватились: "Ах ты, чёрт, срыгнули чурки... ну ничего в следующий раз мы их точно уроем". Но этого не случилось – чернявые не вышли, и контролёрам ничего не оставалось ...
- Ваши билеты?- обратился к ним самый здоровый, будто только что увидел, хоть они ехали вместе уже вторую остановку, и за это время было взыскано и высажено ...
- Нэт билета,- хмуро, но спокойно ответил один из них, который постарше.
- Платите штраф,- старался в свою очередь держаться спокойней контролёр, чувствуя на себе пристальное внимание всего автобуса.
- Нет денег,- по-прежнему равнодушно отвечал Старший, не глядя на контролёра.
- Тогда выметайтесь!- пренебрежение подействовало на здоровяка и он начал заводиться.
- Мы ещё не приехали,- с вызывающе наглой улыбкой вступил в перепалку самый молодой из "зайцев".
Третий "заяц", напротив, заметно нервничал, и по всему хотел покинуть автобус, но не решался на это из-за своих спутников. Контролёры в замешательстве медлили, но зрители-пассажиры ждали от них решительных действий.
Автобус подъехал к безлюдной остановке. Вокруг громоздились контуры большого брошенного или законсервированного строительства.
- Ладно ребята, заплатим мы штраф, только не здесь, давайте сойдём, если не боитесь,- специально громко, чтобы все слышали, сказал старший из "зайцев", и чуть заметно с прищуром кивнул второму, молодому. Третий при этом еще больше занервничал ...
2
Хохол сменил Рыжего под вечер. Вообще-то меняться пологалось утром, но Хохлу позарез нужен был следующий свободный вечер и он уговорил напарника заступить в ночь, с условием, что назавтра сменит его также вечером. Большинство учителей не вышли из отпусков, и директриса ещё "гуляла", а замещавшая её завуч не вникала в работу охранников, потому всё обходилось без лишнего шума.
Рыжий вышел за ограду школьного двора. Вокруг возвышались новые, сданные в последние год-два жилые многоэтажные дома, чуть дальше сплошная полоса незавершённого строительства. На вид нескладный, мосластый, но ступающий по кошачьи мягко, Рыжий на несколько секунд призадумался, куда идти: на магистраль, где можно быстро дождаться маршрутки, или в противоположную сторону, через стройку, где изредка ходил рейсовый автобус, на котором можно было доехать бесплатно. Последнее обстоятельство перевесило – он пошёл к стройке.
Рыжий шёл через двор, образованный недавно сданными домами. Новосёлы стеклили балконы, производили всевозможный ремонт. Проходя мимо одного подъезда, Рыжий вспомнил, как неделю назад, здесь же, стал свидетелем сцены: группа чернявых детей двое мальчиков примерно двенадцати и десяти лет и девочка лет тринадцати стояли перед закрытой дверью подъезда, за которой прятался от них худенький белёсый паренёк, бросая испуганные взгляды из-за стеклянных стенок подъезда.
- Открывай сука ... открывай, а то убью!- шипел старший из маленьких джигитов и остервенело рвал ручку двери.
Младший брат стоял рядом, в готовности прийти на помощь, а сестра ... Как и положено женщинам их этноса, она не встревала в мужские дела, но с интересом и удовлетворением наблюдала, как её единоутробные братья пугали этого белобрысого слизняка ... Тогда Рыжий не помог парнишке, не шуганул агрессивных пришельцев. Это было бесполезно ...
Когда Рыжий вывернул на безлюдную улицу, образованную громадами недостроенных зданий, он увидел встречный автобус и стал высчитывать, сколько времени понадобится тому, чтобы доехать до конечной остановки и вернуться. Тем временем автобус остановился метрах в ста пятидесяти от него на остановке. С него сошли шестеро. Рядом с остановкой располагалось обширное, но едва поднявшееся на один этаж заброшенное строительство. По всей улицы, казалось, совсем ни какой жизни – день был короткий, пятница. Три крупных в спортивного покроя ветровках парня шли сзади, а впереди ... Рыжий сразу не то что определил, но почуял, кто эти трое шедшие впереди, и даже более того, он сразу понял, зачем они ведут за собой, как баранов на верёвочке этих, по всей видимости, не понимающих с кем связались бугаёв.
Четыре века предки Рыжего на берегах бурной степной реки противостояли предкам тех, кто шёл впереди. Они с молоком матери впитывали инстинкт постоянной готовности к борьбе, отражению набега волков из-за реки, вероломного, бесстрашного, и безжалостного врага. За четыреста лет непрекращающейся войны с волками они превратились в волкодавов. Сама жизнь, История вывела эту породу, как противовес специфически жестокому племени.
