Иосиф Гольман - Игры для мужчин среднего возраста

© Гольман И., 2013

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

12 июля

17.57, 9-й километр Ярославского шоссе

«Нива» ходко шла по полупустому Ярославскому шоссе. В другое время Виктор Скрепов, водитель со стажем, только бы порадовался на такую нечастую в последние годы автосвободу. Но это в другое время.

Потому что сейчас Скрепер был собран и четок, как никогда.

Кликуху, кстати, он поимел не только по сходству с фамилией. А скорее по сходству с неким самоходным агрегатом, умеющим аккуратно закатывать дорожное полотно. Те, кто хорошо знал Виктора, могли бы даже скаламбурить насчет аккуратного закатывания в дорожное полотно — такой опыт в непростой профессиональной деятельности бывшего инженера-строителя тоже имелся.

Конечно, уже в далеком прошлом. Там же остались и многочисленные «стрелки», нередко заканчивавшиеся перестрелками. Там же навсегда осталось подавляющее большинство тех, кто знал про Виктора Скрепова существенно больше того, чем ему бы хотелось.

В новой своей жизни Скрепер был бизнесмен. Ну, или почти бизнесмен. Потому что старые дрожжи просто так не перезаквасишь. И когда выпадал бизнес-случай применить некие не до конца забытые навыки, они применялись.

Разумеется, Скрепер в такие моменты даже в Москве не оставался — мало ли дел за границей у человека, уже и средний бизнес потихоньку перераставшего?

Дела делались через две, а то и три промежуточные «прокладки», и тот, кто нажимал на курок, понятия не имел о том, кто, сидя на верхушке пирамиды, дергал за ниточки.

И вот — на тебе. Скрепер едет на дело самолично, за поясом джинсов — древний, но ухоженный «наган», когда-то вороненый, а сейчас грязно-серый. В тяжелых случаях консервативный Виктор всегда отдавал ему предпочтение, считая, что даже одна-единственная осечка в жизни способна жизни и лишить. Простая же конструкция старого револьвера практически гарантировала от осечек.

И ладно бы только «наган»! В машине имелся полный джентльменский набор: от героина до пластита. Не дай бог, ДТП, поежился Скрепер, никакие наработанные за опасные годы связи не помогут. Особенно со взрывчаткой, черт бы ее побрал!

Скрепер спиной чувствовал чудовищную скрытую мощь, притаившуюся в невзрачном сероватом веществе, похожем на пластилин. Эх, подальше бы от него!

Но в деле, которое предстояло буквально через 30–40 минут, ни на кого положиться нельзя. Все нужно делать самому, чтобы потом мучительно не пожалеть о допущенных чужими людьми ошибках.

Мучительно в прямом смысле слова. Виктор аж зубами скрипнул, на мгновение представив, что бы с ним сделал Али, будь у него такая возможность.

Вот и не надо ему такую возможность давать!

Виктор, напряженно вглядывавшийся в даль, наконец позволил себе чуть расслабиться. Впереди на обочине, несомненно, стоял Пашка. Выражения лица видно еще не было, но Скрепер и так его прекрасно представлял: Пашке постоянно было весело. И в Афганистане, где они впервые встретились, и здесь, в России, невзирая на окружавшие жизненные реалии. Он даже в палате улыбался, все четыре месяца, что решались немаловажные для Паши вопросы: сначала — будет ли жить, потом — с ногами или без. Остался и живой, и с ногами. И с улыбкой, понятное дело. Хотя эта его улыбка порой заставляла Скрепера усомниться в состоянии мозгов младшего компаньона.

— Здорово, Скрепер! — втиснулся в салон Пашка. Знает ведь, что Скрепов терпеть не может, когда вслух поминают его бандитское погоняло, но каждый раз зовет его только так. Ладно, хоть не прилюдно. — Ты сегодня не на «Круизере», — не унимался Пашка. — Может, и «наган» в карман положил? — точно угадал он.

— Не мели, — оборвал Скрепов. — Забыл, куда едем?

— Почему забыл? — широко улыбнулся компаньон. — Очень хорошо помню. Мы с тобой как последние самураи. Романтика, блин!

— Заткнись! — уже со злобой сказал Скрепер. — И делай свое дело.

Пашка обиженно замолчал, начал возню с пультом и своей чертовой электроникой. А Скрепер вдруг подумал, что сегодняшний инцидент и в самом деле должен стать последним. Финальным проявлением той идиотской романтики, на которую его потянуло пятнадцать лет назад. Казалось, так круто быть хозяином жизни, подминая ее собственными ногами. И еще тогда казалось, что эту прорвавшуюся изнутри силу не остановит никто.

Но не так уж много утекло воды, а большинство вчерашних хозяев жизни тихо возлегли под ставшими еще одним стандартом нового времени огромными, в человеческий рост, мраморными надгробиями.

Не все, конечно. Многие топчут зоны. И лишь малой части крутых удалось стать бизнесменами. «Да и тех все равно тянет в «романтику»», — зло подумал Скрепер. Хотя сам понимал, что отказаться от выпавшей возможности все равно бы не смог.

— Не переживай, — опять прочел его мысли Пашка. — Маркс говорил, что нормальный буржуй за пятьдесят процентов годовых маманю свою кокнет. А здесь сколько годовых?

— Маманю кокнуть безопаснее будет, — буркнул Скрепер, мать даже не помнивший.

— Это точно! — заржав, согласился Пашка. И тут же заорал: — Тормози, съезд проскочишь!

И действительно, вправо вела узкая асфальтированная дорога.

12 июля

18.22, 27 километров северо-восточнее Москвы

Со стороны — ни дать ни взять пикничок. Машинка поодаль стоит, непростая, но и не навороченная излишне — «Икс-Трэйл» ниссановский. Так себе вездеход, но по сухой грунтовке на эту полянку дочапал легко.

Костерчик уже разгорелся, на расстеленном полиэтилене — снедь нехитрая, однако на свежем лесном воздухе, да еще под коньячок — весьма приятная. Нестандартно, пожалуй, что девушки отсутствуют. Пара мужичков явно не «голубой» внешности имеется, а девушек нет. Может, отошли куда.

— Ну, где ж они? Лишнего прожить хотят? — с характерным акцентом, выговаривая букву «и» после «ж», произнес тот, что помладше.

Старший, подкладывавший полешко в костер, не ответил.

— Может, сорвалось что? — вновь не выдержал молодой.

— Аллах не допустит, — спокойно ответил второй. — Ты же знаешь, что делается. Последнее дело — и уходим. Успокойся, брат.

Молодой пристыженно замолчал. Но ненадолго:

— А зачем с ними разговоры говорить? Может, замочить сразу, и дело с концом?

— А если у них товар не с собой? — мягко возразил старший. — А если прикрытие сзади? Нет, сразу нельзя.

— Спокойный ты человек, Али, — со вздохом сказал младший.

— Ты тоже станешь спокойным, брат, — улыбнулся тот. И уже без улыбки добавил: — Если, конечно, по нервности не умрешь.

Вдали послышался шум приближающейся машины.

— Все, базар окончен, — сразу подобрался Али. — Следи за мной, ничего сам не делай.

— Да, конечно, — согласился заметно побледневший боец.

— Стрелять только по команде.

— Да, — подтвердил молодой. Вряд ли ему было больше двадцати.

12 июля

18.25, 27 километров северо-восточнее Москвы

«Нива» уже давно съехала с асфальта и бодро катила по грунтовке.

— Слушай, а может, их сразу замочить? — широко улыбаясь, предложил Пашка. — Подъехали, остановились — и бабах! Их же там двое.

— Там — двое, — согласился Скрепер. — Так мы договорились. И еще машина за нами. Сколько в ней, не знаю.

— Я ее тоже на повороте заметил. Но она ведь остановилась.

— Правильно. Наше прикрытие ждет. А может, нас, на обратном пути.

— А почему ты знаешь, что Али человек десять еще на полянке не припас? Щас как вмажут залпом!

— Не вмажут. Во-первых, нет у него десяти человек, — нехотя ответил Скрепер. — Трудные у них времена, разве не слышал?

Пашка широко улыбнулся:

— А во-вторых?

— Во-вторых, он должен убедиться, что товар с нами. И уже только после этого попытаться нас пришить.

«Нива» въехала на поляну и остановилась метрах в пятнадцати от костра. Али спокойно встал и пошел к гостям.