Гюлюш Агамамедова
Виртуальная реальность
Лев прыгнул, разинув страшную кровавую пасть. Музыка за кадром подтверждала самые худшие предположения. Охотники, безуспешно охотившиеся за львом — людоедом, потерпят поражение и один из них сейчас станет жертвой свирепого хищника. Но произошло то, чего никак не ожидал сидевший в кресле мужчина, с замиранием сердца и за затаенной кровожадностью, следивший за происходящим на экране. Лев завис в прыжке, а опустился он, выпрыгнув через экран телевизора на плечи мужчины. Мужчина, тихо охнул, почувствовав на своих плечах когтистые лапы хищника. Лев застыл, попав, из раскаленной саванны в малогабаритную квартиру, он почувствовал себя не совсем уютно и на некоторое время потерял остроту реакции. Он помедлил прежде, чем вцепиться в горло жертвы, как он делал это на протяжение всего действа, происходившего в родной саванне. Мужчина, в мыслях распростившийся со своими родными и близкими, в последнее мгновение повинуясь привычке, сложившейся под влиянием частого просмотра телевизионных передач, нажал на кнопку пульта, который он судорожно сжимал в правой руке. Лев исчез также внезапно как и появился.
Мужчина встал, постоял на негнущихся ногах, вздохнул и побрел в кухню. Жена сидела за кухонным столом и просматривала толстую стопку бумаг, набранных мелким шрифтом.:
— Ужастик закончился? — Спросила она, не отрываясь от чтения. Наконец сделала паузу в чтении — По моим предположениям лев должен был сожрать всех, за исключением самого «обаятельного и привлекательного» главного героя, сразившего льва в финале и сделавшего это элегантно и эффектно. — Она подняла глаза на мужа и удивилась землистому цвету лица.
— Я ошиблась, и лев сожрал также главного героя, а заодно и главного режиссера фильма и в финальных титрах их фамилии были обведены траурной рамкой?
Муж не отвечал, безучастно сидел на стуле и смотрел куда-то вдаль. Жена встала взяла с полки пузырек с валерьянкой, накапала тридцать капель и протянула стаканчик мужу:
— Выпей, американские фильмы сняты слишком профессионально и иногда создается полная иллюзия реальности.
— Да, — неуверенно протянул муж. Ты права как всегда, полная иллюзия реальности.
Жене показалось, что от этого утверждения ему стало заметно легче. И цвет лица улучшился на глазах.
В тот вечер муж не рискнул больше включить телевизор. Жена закончив читать многостраничный труд, хотела нажать на кнопочку пульта, чтобы послушать, что же произошло в мире за прошедший день.
Новости, как правило, состояли из сенсаций вроде: пропажа любимого кота президента Буша и поимка злоумышленников, рискнувших сыграть злую шутку с президентом, тут же сразу без перехода и паузы, информация о террористах, угнавших самолет и удерживающих заложников, землетрясения, наводнения и прочие стихийные бедствия. С наступлением демократии, все положительные новости, присутствовавшие в прошлом коммунистическом обществе ежедневно, в виде посева, жатвы зерновых, борьбы за большой хлеб, большое белое и черное золото, наград за коммунистический труд, канули в лету вместе с обществом, а на смену пришли кошмары. Складывалось впечатление, что все катаклизмы, как в природе так и в обществе, ждали момента неизбежной победы демократии, с тем, чтобы свалиться на голову освобожденному победившему демократу. Муж, потакая извращенным вкусам жены, терпеливо выдерживал, выливающийся на них поток негатива. На этот раз он воспротивился изо всех сил:
— Прошу тебя не включай телевизор, я как-то очень устал сегодня и мне не хочется на сон грядущий получать очередную долю адреналина.
Жена посмотрела на него внимательно:
— Я поняла так, что свою долю адреналина ты уже получил и в данном случае заботишься обо мне.
— Именно так, я забочусь о тебе, мой птенчик.
Жена вздохнула, но не стала настаивать, зная по своему многолетнему супружескому опыту, что в мелочах всегда лучше уступить и сохранить мир в семье.
Вечером следующего дня мизансцена была такой же, как и в предыдущие вечера. Жена что-то читала и чиркала карандашом на полях, потом пересела к компьютеру. Все это она проделывала на кухне, бывшей одновременно ее рабочим кабинетом. Муж маялся в гостиной с газетой в руках, в кресле перед телевизором, не решаясь нажать на заветную кнопку. К полуночи он созрел. Нажал на кнопку. Затемненные кадры, в которых он не сразу смог разобраться. Когда же он понял, что происходит на экране, у него перехватило дыхание. Крутая эротика. Девиц было сразу две. Хороши, ничего не скажешь, он задумался: какую бы выбрал он. Так и не решил. Вдруг одна из них, та, у которой формы были более выраженные, в то самое мгновение, когда он наконец сделал выбор в ее пользу, подмигнула ему томным глазом и стала медленно переползать через экран и мягко приземлилась прямо ему на колени. Он вздохнул, зажмурился, решив переждать и посмотреть что же будет происходить дальше, тем более, что ему совсем не хотелось удирать от нее, как в случае со львом. Горячая девица, прильнувшая к нему и не собиравшаяся отлипать, тоже, казалось, ожидала развития событий. Музыка, продолжавшая звучать с экрана, звала к более решительным действиям. Муж наконец решился и обнял томившуюся девицу и крепко прижал к себе. Из кухни раздался скучный голос жены:
— Что это за песня, я не знаю эту певицу, если это клип, скажи мне.
Муж вздрогнул и машинально нажал на кнопку пульта. Нимфа пропала в ту же секунду. Он перевел дух:
— Нет, дорогая, — наконец сказал он немного раздраженным тоном, — не клип, а исторический сериал, ничего интересного. Но я смотрю другой канал, сейчас будут новости.
— Неужели, верится с трудом, — донесся противный голос жены из кухни, ты смотришь новости, редкий зверь сдох в лесу.
Муж не ответил. Пытаясь сосредоточиться на том, что происходило на экране, он одновременно раздумывал над тем, каким волшебным образом, экранные картинки, пусть даже очень реалистичные и хорошо сделанные, могли вторгаться в его реальную, не киношную жизнь. В результате своих раздумий он решил произвести то, что в криминалистике называется следственным экспериментом.
— Птенчик, тебе не хочется посмотреть на последние достижения голливудской науки и техники, — позвал он сладким голосом жену. Совсем свежая картина, 2000 год, иди посмотри, какие чудеса.
Фильм был заявлен в анонсе, как триллер со спецэффектами. Муж ждал с замиранием сердце обещанного чудовища, громадную змею, сожравшую половину населения города. Жена не реагировала на призывы. Он позвал ее еще и еще раз. Почувствовав в его голосе, нотки страха, она наконец выплыла из кухни с книгой в руках.
На экране, приближался кульминационный момент. Правда кульминацией это можно было назвать с натяжкой. Действие фильма только начинало разворачиваться и множество второстепенных персонажей, скорее всего фигурировавших в фильме для того, чтобы быть съеденными, бодро расхаживали, не подозревая, судя по их безмятежным репликам, об уготованной им трагической участи. Появилась громаднейшая змея, она, как и полагается подобного рода твари, шипела, покачивалась, закручивалась в громадные кольца, переливавшиеся радугой. Все живое вокруг жуткого чудовища застыло в оцепенении. По законам жанра, первый пошевелившийся объект становился жертвой чудовища. Первым не выдержал муж. Он вскочил с кресла и устремился на кухню. Наливая себе в стакан воду дрожащими руками, он дал себе слово, что сразу же вернется обратно и спасет жену от неминуемой гибели, нажав на спасительную кнопку пульта. Он пил прохладную воду маленькими глотками и одновременно прислушивался к происходящему в гостиной. Шипение жуткой змеи раздавалось с той же настойчивостью, что и минуту назад. Видимо никто так и не пошевелился. Муж допил воды и медленно пошел в сторону гостиной. Раздался леденящий душу крик. Он вбежал в комнату. Жена сидела в кресле, на его прежнем месте и смотрела, в лежащую у нее на коленях рукопись. На крик несчастной жертвы, съеденной змеей на экране, она подняла голову и тут же опустила ее. Пульт лежал на телевизоре и если бы фантастическое совмещение виртуальности с действительностью случилось бы и на этот раз, то съеденной оказалась бы она, его жена. Он подошел к ней, погладил по голове.
— Я рад, что на тебя совершенно не действуют все эти ужасы и кошмары, у тебя хорошая нервная система, глупо, но когда я услышал крик, то испугался за тебя. — он посмотрел на нее, виновато улыбнулся.
Жена оторвалась от текста и подала голос:
— Признайся, дорогой, если бы она меня сожрала, ты бы почувствовал некоторое облегчение, после вполне оправданной печали, разве не так? — Она смотрела на него снизу вверх, по интонации было непонятно, говорит она серьезно или ее обычная ирония на этот раз перешла в ярко выраженный сарказм.
