Юрий Бригадир
Машка, Рыжик и Джульбарс
За мою довольно пеструю жизнь я много где успел поработать. В том числе – и в нескольких научных экспедициях.
Если кто в них бывал, то знает, что главным продуктом в этом деле всегда была тушенка. Еда, конечно, сытная, но очень быстро надоедающая. Без свежего мяса откровенно, знаете ли, скучно, да и для здоровья, само собой, не полезно.
Наш базовый лагерь располагался в таежной деревне, в нескольких вагончиках на колесах. В ту весну мы решили купить поросенка, откормить его, и к осени забить, чтобы было чем отпраздновать окончание сезона. Идея, конечно, была интересной. Но теория в очередной раз напрочь разошлась с практикой. В экспедиции ученые были доками во многих, самых экзотических областях. Но поросят, как оказалось, сроду никто не откармливал.
Машку привезли на легендарном, незаменимом в той местности, ГАЗ-66. Мешок, с розовым любопытным животным внутри, лежал в кузове на свежем сене, нетерпеливо шевелился и мелодично хрюкал. Когда мешок сняли с машины и вытряхнули поросенка на землю, перед нами оказалось такое милое существо, что невольно все засмеялись. Порода, как сказал пьяненький хозяин, у Машки была «крупная белая», во что ученые поверили с трудом. Ничего там ни «крупного», ни, тем более, «белого» не было. А были килограмм десять любопытства, задора, врожденного юмора и, пожалуй, наглости. К вечеру как-то незаметно поросенка назвали Машкой.
Базовый лагерь был огорожен обычным деревянным забором. С одной стороны – ворота на улицу, справа-слева – соседские дома с огородами, сзади обрыв и тайга километров на шестьсот. Штакетник пришлось срочно ремонтировать. Двум студентам-практикантам было дано задание с топором и ножовкой обойти весь периметр и все дыры ликвидировать. Простое, казалось бы, задание, но в его выполнении Машка приняла самое активное участие, отчего вместо положенного часа на это дело ушло часа три. В сарае, куда поселили поросенка, дыр оказалось тоже немало, и животное их все обнаружило. Но не сразу, а постепенно. То есть, студенты закрывали Машку в сарае, уходили чинить забор, но не проходило и минуты, как чудо местного свиноводства бежало к студентам и заинтересованно проверяло – что они там делают. С руганью поросенка загоняли в сарай, затыкали дыру доской или фанерой, но не успевали взять в руки молоток, как любопытное розовое животное опять втискивалось между практикантами. В конце концов, студенты решили использовать поросенка, как калибратор. Они все втроем ходили вдоль забора и при нахождении подозрительной прорехи мерили ее непосредственно Машкой. Пролезет – не пролезет.
Когда последнее отверстие было заделано, практиканты пошли на летнюю кухню перекусить и закрыли дверь. Машка потолкалась пятаком в доски, фыркнула и пошла по двору – изучать мир. В это время скрипнула калитка и во двор вошел экспедиционный сторож дядя Миша в неизменных резиновых сапогах и противоэнцефалитном костюме.
Вместе с дядей Мишей во двор протиснулись две его собаки. Рыжик – маленький, кривоногий, наглый до безумия пес, и здоровый полуовчар, полу- черт знает кто! – серый с подпалинами, Джульбарс. Но Джульбарс – это сильно официально и так его никто никогда не величал. Вся деревня знала его как Жулика, и это, само собой, не без причины!
Умные собаки прекрасно знали, что территорией дяди Миши (а значит – и их!) было не только его подворье, но и беспокойный летом, а зимой безжизненный двор с вагончиками, сарайчиком и летней кухней. Поэтому, даже когда дядя Миша был далеко, они сами патрулировали подступы к базе и наказывали виновных в посягательстве на ненужное им самим имущество. Нужное, то есть – кости, мослы, вообще все, что можно было съесть, они трескали сами, а что не могли прожевать – закапывали на черный день.
Заскочив на территорию базы, они с недоумением увидели розовый и совершенно беспризорный кусок парной поросятины. Но поросятина не помчалась прочь, визжа и спасая свою жизнь, а дружелюбно подбежала к хищникам и стала тыкаться пятачком в их морды.
– Фу! – сказал дядя Миша, и у двух собак несколько испортилось настроение. Потому что «фу» означало «нельзя», а тут очень хотелось. Машка же этого, само собой, не понимала и упрямо лезла дружить.
Дядя Миша пошел проверять работу студентов. Джульбарс зевнул так, что клацнули зубы, и лег в тенёчке под вагончиком. Рыжик постоял рядом, поискал на боку блоху-самоубийцу и тоже завалился. Машка погуляла рядом, помахивая хвостиком-колечком и вдруг плюхнулась прямо между ними, расталкивая двух сонных «полицаев». При других обстоятельствах поросенок, скорее всего, тут же пошел бы на сырой фарш, но «фу» дяди Миши – приказ, который не обсуждается, и собаки, поворчав, щелкнули для порядка зубами и положили морды на лапы – спать дальше. Общительная же Машка спать не желала, а желала действовать. В конце концов, оба пса вскочили, зарычали и пошли под другой вагончик.
К вечеру свинья «крупной белой» породы, однако, победила. Каким-то чудом собаки приняли жизнерадостную Машку в свою компанию. А еще через пару дней они шлялись по деревне вместе.
Но почему, с какой такой стати – по деревне? Ведь любой, даже не сильно соображающий в свиноводстве, человек понимает – поросенок должен стоять, сидеть, а еще лучше – лежать в тесном сарайчике, плотно кушать и набирать драгоценные прослойки, чтобы сало было не белым, а мраморным. Но то – в идеале. А суровая правда жизни была иной. Во-первых, дежурный по кухне едва успевал приготовить первое-второе-третье, а на свинью недорезанную, у него, естественно, времени не было. Все-таки, 20 человек – не 2. А тут еще поросенок, который, жрать, само собой, хочет, а вот вести себя прилично – нет. Сарайчик Машка упорно игнорировала, а поскольку она это делала не молча, а с электрическим визгом, все решили – пусть ходит-бродит, а то нам по ночам спать надо. Еду поросенку вываливали в пластмассовый тазик.
Время от времени, без особого расписания, к летней кухне невесть откуда прибегало энергичное животное цвета раннего заката, сопя, быстро съедало то, что было в тазике и так же быстро убегало. Иногда к ней присоединялись два «полицая». Но в основном вся троица шлялась неизвестно где, развлекаясь воровством чего-то съедобного, и вообще – радовалась жизни. За три месяца вольницы Машка вытянулась, как лошадь, приобрела стать, камуфляжную щетину, не нагуляв, однако, ни грамма так нужного в хозяйстве сала. Прогонистая, спортивная свинья не отставала в беге от друзей-собак и нисколько не уступала им в силе и сообразительности.
Временами в Машке просыпалось домашнее животное, и она по два-три дня обитала на территории базы, видимо, отдыхая от коллективных варяжских набегов на чужие подворья. В такие дни она охотилась за мылом. Нет, вы не ослышались! Именно мыло, и лучше всего – «Хозяйственное», притягивало поросенка, как магнитом. Мылись мы и стирались за летней кухней, где прямо на ее стену был прибит стандартный умывальник и стоял деревянный ящик, заменяющий туалетный столик. На нем всегда (до Машки, естественно) валялась пара-тройка обмылков. Какой такой «витамин» искал поросенок в мыле – узнать нам не удалось. Но хряпала Машка брусочки с надписями «Хозяйственное» и «Банное» регулярно. Ну, то есть, как увидит – так и съест. Тогда мы прибили деревянный брусок на недосягаемой для «голодного» животного высоте и стали класть мыло туда. Ага. Сейчас! Как только Машка поняла, что лакомство находится там – тут же стала бросаться на стену всем своим, хоть и спортивным, но отнюдь не худосочным телом. Одного удара хватало, чтобы не только мыло – на землю, но и крышка умывальника, а то и сам умывальник! Безобразие повторялось довольно долго, пока животное случайно не наткнулось на целых пять (?) кусков хозяйственного деликатеса. Три штуки животное съело. А на четвертом мыло полезло обратно, красиво пузырясь из обеих ноздрей и пасти. Мутило Машку полдня, после чего она сама возненавидела эту дрянь, и, я так понимаю, детям своим тоже наказала.
Сдружившись с Рыжиком и Жуликом, розовая бестия стала активно принимать участие в собачьих конфликтах. Троица патрулировала деревню так. Впереди по улице бежали Машка и Рыжик, а тяжеловесный Джульбарс шел сзади и секунда в секунду успевал к началу драки. Какой-нибудь неопытный или не совсем местный пес поначалу обязательно открывал пасть. Но не тут-то было! Жулик рвал противника по диагонали в три секунды. Справиться с Джульбарсом мог бы только невероятной величины кобель Алтай с соседней улицы, но тот уже второй год спал на улице возле своей калитки (во дворе было ему тесновато) и, кроме своей «миски» (на самом деле то была детская ванночка!), ничем не интересовался. К концу лета деревенские псы оценили тактику трех неразлучных друзей и исчезали сразу, еще только увидев на горизонте либо рыжее, либо розовое пятно.
