Эльдар шел по улице и старался не думать. Ни о чем не думать, чтоб никакой даже капельной мыслишки не проскользнуло, иначе… Нет, даже представить страшно. И так уже народу пострадало — не счесть. И ладно бы только сволочи или просто неприятные люди, а то уже до родни докатилось. Нет, тетя Земфира, конечно, не подарок, но перелом обеих ног и ячмени на глазах за одну только мысль «чтоб не ходила и не подсматривала» — это перебор. А вот то, что никто ее внятно не вразумил, чтоб она под ногами не путалась и порядки свои кочевнические в доме не наводила — это прокол. Причем крупный.
Ну ладно батя — он вроде пока ни хрена не просекает в ситуации, а вот маман уже явно догадалась, откуда ветер дует. Иначе с чего бы она такая ласковая заделалась? «Эльдарчик, обед готов, Эльдарчик, я ушла до вечера» (читай — квартира свободна, приводи кого хочешь), и так далее. Чует, ох, чует лиса. Что ж она сестрицу-то свою тогда так подставила, а? Или… Решила насолить Земфирке за старые обиды? Вроде того, что в детстве заставляла в свином хлеву убираться? И новые одежки отбирала, пока мать не видела? Да, наверное. Тем более что Земфирка в гости свалилась, как снег на голову, никого не спросясь. Дала телеграмму, чтоб встречали такого-то числа такой-то поезд, и все. Ублажай ее, клушу, прыгай вокруг, пока не соизволит обратно лыжи развернуть. А теперь еще хуже вышло: пока не залечится, хрен ты ее обратно выставишь. Сами себя наказали. А ведь как здорово все было поначалу!…
Глаза Эльдара заволокла мечтательная дымка. Свой Дар он почувствовал, наверное, лет в тринадцать или в четырнадцать. Как раз пришла пора первых девочек и пива в подворотне, а на груди обнаружились приличные черные завитки, которые так эффектно смотрелись с рубашкой, расстегнутой на две пуговицы. Как же это было в первый раз? Ах, да. Михаил. Конечно же, Михаил.
Михаил, или как его звали во дворе, Миха, был бугаем в самом классическом понимании этого слова. Плечи и бицепсы, заставлявшие мужскую половину двора тихо стонать от зависти, а женскую — трепетать от восторга, квадратное лицо с глазами Рембо-зомби и черепная коробка, явно превосходящая размерами свое содержимое. Видимо, про запас соорудили. Вдруг что проклюнется?
Тем вечером Эльдар с приятелями собрались попить пивка на старых качелях и втихаря от домашних выкурить пару-тройку сигарет. Они только-только удобно расселись и начали наслаждаться теплым майским вечером и неспешным мужским разговором за жизнь, как приперся Миха. Наплевав на все приличия, Миха принялся рассуждать о непродвинутости нынешней молодежи, обильно сдабривая все рассказами о своих бесчисленных победах над слабым полом, и не забывая присасываться к чужому пиву и стрелять у малолеток сигареты.
Эльдара с души воротило от разглагольствований недалекого Михи, но попросить его заткнуться и идти, откуда пришел, означало бы обрести серьезные проблемы с собственным здоровьем. Пришлось, стиснув зубы, терпеть его самохвальство и мечтать о том, чтоб этот неандерталец отстал от их компании раз и навсегда. Воображение мстительно рисовало Эльдару, как Миха разом теряет мужскую силу, его бицепсы сдуваются, как старый воздушный шарик, а девушки — все до единой — смеются над ним, таким жалким и нелепым. Девушки. Смеются. Над Михой.
От размышлений Эльдара отвлек звонкий девичий смех. Напротив них стояла первая красавица двора Наташка вместе со своей подругой Ариной — красавицей двора под номером два, и они взахлеб хихикали, бросая недвусмысленные взгляды на Миху. Разве что пальцем в него не тыкали.
Поняв, что никто его больше не слушает, и все внимание аудитории обращено на кого-то еще, Миха заткнулся и озадаченно посмотрел вокруг. Девушки захохотали еще громче. Уразумев, что смеются именно над ним, Миха побагровел и двинулся к девчонкам. Глупые подружки даже не подумали замолчать, а напротив, принялись хихикать еще сильнее, до слез. Михин приказ закрыть пасти и валить отсюда подобру-поздорову, девки напрочь проигнорировали. Эльдар аж сжался весь в предчувствии сладкого ужаса расправы Михи над подружками, как во двор выскочил щуплый человечек лет сорока — отец Арины. Миха уже занес свою лапу, чтобы надавать нахалкам пощечин, но тут подскочивший к нему папаша сделал что-то такое неуловимое, как в фильмах с Брюсом Ли, и Миха безвольным кулем рухнул в дворовую пыль. Ариновский папаша еще поругался над ним для порядка, а потом уволок свою дочку домой. Наташка увязалась следом за ними.
Авторитет Михи был подорван окончательно и бесповоротно. Когда он, похожий на бомжа в грязной порваной футболке и спортивных штанах, приполз обратно на качели и потребовал пива, приятель Эльдара Сашка, к бутылке которого бесцеремонно протянул свои грабли Миха, переложил бутылку из руки в руку и сказал: «Обойдешься». А когда Миха вскинулся в намерении объяснить малолетке, откуда ноги растут, Сашка невозмутимо произнес: «Иди отсюда, пока не добавили». И произошло чудо: гроза двора Миха на глазах как-то скукожился, врос головой в плечи и понуро побрел прочь от приятелей. Эльдар видел, как Миха утер рукой непрошенные слезы. Больше он к ним не приставал.
Тогда связать внезапное поражение Михи со своим желанием избавиться от него Эльдару и в голову не пришло, несмотря на всю сумбурность и нелепость происшедшего. Девчоночий смех ни с того ни с сего, Аринкин папаша-каратист, внезапно осмелевший Сашка, — Эльдар никак не складывал это в единую картинку. Тень понимания забрезжила перед ним позднее, когда сами собой начали исполняться даже самые затаенные его мечты и желания. Девушки замучили его признаниями в любви, парни уважали и слегка побаивались (правда, сами не знали, почему), учителя ставили исключительно положительные оценки, несмотря на весьма посредственное усвоение Эльдаром материала, и так далее.
Когда Эльдар понял, что обладает уникальным Даром, и тот дает ему поистине безграничные возможности, то начал всячески испытывать Дар. А можно ли сместить с поста директора школы? А вернуть его обратно? И чтобы математичка исполнила перед всей школой танец живота, стоя на подоконнике третьего этажа? Оказалось, что теперь Эльдару подвластно практически все. И самое главное — никто не связывал его с происходящими событиями, в эпицентре которых оказывались близкие ему люди — одноклассники, учителя, знакомые. И с каждым выполненным желанием Дар ощутимо становился все сильнее и сильнее, подбивая Эльдара на все новые авантюры и розыгрыши.
Эльдару доставляло истинное наслаждение измываться над всеми теми, кто когда-то заставлял ощущать его свою ничтожность или обижал его. Месть всегда настигала обидчика в самом жестоком варианте, иногда заставляя Эльдара запоздало раскаиваться в несоответствии размеров обиды и возмездия. Но что сделано — то сделано, и успокоив свою совесть, Эльдар начинал выискивать новых и новых врагов, припоминая им даже те проступки, которые имели место быть в розовом детсадовском периоде.
Бочку меда под названием Дар портило лишь одно маленькое, но весомое обстоятельство: Дар был практически неподконтролен своему хозяину. Вначале Эльдар не обращал на это особого внимания, но со временем все переросло в серьезную проблему. Дар реагировал даже на малейшие желания хозяина, вне зависимости от того, действительно ли хотел Эльдар их исполнения, или нет. Стоило только подумать «давненько дождя не было», как Эльдар оказывался облитым с ног до головы из проходящей мимо поливальной машины. Артист одного театра, куда однажды занесло Эльдара за компанию с девчонкой из параллельного класса, внезапно забыл текст роли и невпопад, но с чувством произнес «Кушать подано!», когда заскучавшему Эльдару захотелось навестить местный буфет. А теперь вот и Земфиру лечить придется.
Елки-палки! А ведь Земфира в больницу ни за что не ляжет! Она же врачей боится, как черт ладана. Будет торчать у них дома и с удвоенной энергией совать свой нос во все, до чего доберется, поскольку других развлечений для провинциальной калеки в ближайшее время явно не предвидится. А раз так, то наверняка снова попытается влезть в его, Эльдара, личную жизнь. И что тогда произойдет — даже подумать страшно. Мысленное безобидное «а пошла ты на…» грозит либо изнасилованием Земфиры, либо тем, что она устроит в их квартире форменный бордель, и переломанные ноги ей в этом ничуть не помешают. Пожелание, чтобы Земфира сидела в своей комнате и не выходила оттуда — тем, что туалет Земфире придется устраивать в той же комнате. Ведь «сидеть и не выходить» на санузел тоже распространяется, как ни крути.
Может, пожелать, чтобы Земфира побыстрее слиняла в свой колхоз? Хм, заманчиво. Только увы: неосуществимо. Она с кровати-то почти не встает, как уж ей до вокзала добраться? Черт, куда не кинь, везде клин! Боже, дай мне знак!
И тут на глаза Эльдару попалась вывеска: «Салон практической магии. Обучение. Управление Даром». Эльдара что-то кольнуло изнутри, и он, не отдавая себе отчета в своих действиях, как сомнамбула потянул на себя тяжелую дверь с позолоченной ручкой и вошел внутрь.
