Любовь Рябикина - Разорванная тишина

Он и сам знал, что выглядит нелепо в этой длинной расклешенной юбке. Цветастая женская блузка потрескивала на плечах и он старался не делать резких движений, чтобы не лишиться хлипкой маскировки. Черные длинные волосы парика свисали по плечам почти до пояса. Лейтенант подумал, что сейчас он сильно напоминает хиппи, к тому же еще и несколько странного. Этот «маскарадный костюм» Артему удалось раздобыть в студенческом общежитии, куда он забежал случайно, удирая днем от милиции.

Посмотрел вниз. Из–под юбки предательски выглядывали армейские шнурованные бутсы сорок третьего размера, которые он сразу же постарался поджать под скамейку как можно сильнее. В животе заурчало от голода. Тошнота подкатила к горлу и он вспомнил, что не ел уже двое суток.

На улице становилось все темнее. Было около одиннадцати вечера. К тому же он находился глубоко в тени огромного куста сирени. Свет фонаря на углу аллеи не доставал до лейтенанта и он очень надеялся, что никто его здесь не найдет. Артем сидел уставившись перед собой и судорожно раздумывал, что же делать дальше? Выхода, казалось, не было. Его обложили со всех сторон. Каждый шаг грозил арестом. Даже выбраться из города он теперь не мог. Тот канал, что сообщил друг при последней встрече, оказался ненадежным. Мало того, молодой офицер едва не попался. Студенты общежития невольно помогли ему оторваться от милиции и вот теперь он сидел в парке.

Торопливые шаги неподалеку заставили повернуть голову. Тоненькая девичья фигура остановилась под фонарем. Он увидел, как девушка повертела головой во все стороны и решительно направилась к скамейке в кустах. Это была та самая журналистка, из–за которой, как он думал, его едва не сцапали в городе. Лейтенант замер на скамейке, надеясь, что она не заметит. Но не тут то было! Журналистка решительно направлялась прямо к нему. Чуть вглядевшись, она прошептала громко и удивленно:

— Ты здесь!?! Значит, правда! Ты хоть знаешь, что сюда патрули со всего города спешат? Я узнала случайно. Неужели ты действительно думаешь, что этот маскарад поможет? Куда ты спрячешь широкие плечи? — Она вдруг оглянулась и прошипела: — Молчи! Только молчи! Патруль сюда идет…

Повертела головой во все стороны, надеясь отыскать укрытие. Сразу поняла тщетность. Неожиданно и очень резко скомандовала:

— Подними юбку повыше и кофту эту дурацкую скинь! Я ведь знаю, что у тебя там камуфляж!

Он машинально выполнил приказ. Сорвал юбку, блузку и парик за долю секунды. Скомкал и зашвырнув в куст, вернулся на место. Сел в ожидании, что она еще скажет. Девушка за это время развязала пояс на плаще. Раскинула полы и неожиданно села ему на колени, прикрыв камуфляж своей одеждой. Обняла за шею, прошептав:

— Извини.

Прижалась сухими губами к его губам. Артем дернулся от удивления, но руки парня так и остались лежать по бокам. Журналистка на мгновение оторвалась от его губ и прошипела:

— Ты что, попасться хочешь? Хотя бы руки подними!

Артем обнял девичье тело, чувствуя, как что–то ломается в душе. Настороженность пропала. Появилось ощущение, что все идет несколько не так, как он думает. Девушка, сидевшая на коленях, явно старалась укрыть его от чего–то страшного.

Совсем рядом раздались тяжелые шаги нескольких пар ног. Он крепко прижал журналистку к себе и поцеловал по–настоящему. Сильные руки скользнули под плащ, скрывая камуфлированные рукава и прижимая упругое тело. Она вздрогнула, но не отстранилась, хотя и не ответила на его поцелуй. Мужские пальцы подрагивали на хрупкой спине.

Патруль поравнялся с ними. Раздался невнятный разговор, затем быстрые шаги. Артем определил, что двое отошли в стороны от старшего и сейчас охватывают его с боков… Начальник патруля подошел поближе и осветил их фонариком. Девушка резко обернулась, прикрыв собой мужчину, с досадой сказала:

— У вас совесть есть? Неужели даже целоваться надо под присмотром?

Не молодой прапорщик выключил фонарь и с ухмылкой сказал:

— Опять ложная тревога. Какому–то дураку показалось, что здесь преступник прячется, а мы отдувайся. Опять весь сон насмарку! Извините, барышня! Пошли, ребята! Это не он…

Патруль, чертыхаясь, ушел. По видимому он столкнулся по дороге с другим патрулем, так как раздались приглушенные голоса и легкий смешок. Девушка дождалась, когда шаги стихли, отчужденно отстранилась и встала с колен Артема:

— Пошли!

Он не пошевелился:

— Куда и зачем?

— Ко мне. Там тебя точно искать не будут.

Он продолжал сидеть на скамейке. Тихо спросил:

— Почему ты спасла меня сейчас и предала днем?

Она наклонилась к самому уху лейтенанта. Несколько раз коснувшись губами мочки, прошипела:

— Да потому, что Славик Шигаль, твой погибший дружок, мой родной брат. Я пишу в журнале под маминой девичьей фамилией. Славка успел кое–что мне рассказать в письмах о тебе и о войне. Я многого не поняла в прерывистых строках, но сейчас все встает на свои места. После того, как ты благополучно исчез от наших ментов, я решила осмотреть повнимательнее наш телефон. Нашла схему. Славик когда–то научил в них разбираться. Среди нужных деталей обнаружила кое–что интересное. Вот эта штучка…

Она вложила в руку офицера что–то маленькое и твердое. Артем ощупал деталь и сжал ее в пальцах так, что она хрустнула:

— Микрофон… Это многое объясняет. Знаешь, Нина, наверное, мне не стоит идти к вам. Во–первых, за квартирой наверняка установлено наблюдение. Во–вторых, к чему лишние хлопоты вашим родителям, да и вам. Вот, держите документы, здесь ясно говорится, кому продано оружие и сколько. Славку убили свои, это не чеченцы. Он кое–что успел мне сказать перед тем рейсом. Эти документы я добыл уже потом. Из–за них меня и ловят…

Оба немного помолчали. Нина нарушила затянувшуюся паузу первой:

— Тебе некуда идти. Выходы из города плотно перекрыты. Я выяснила кое–что по своим каналам. За родительской квартирой точно следят, а вот за моей навряд ли! Я ее совсем недавно получила и о ней практически никто не знает. А если кто и знает, то убеждены, что я не переселилась. Там почти ничего нет из мебели, зато тепло. Сейчас меня засечь не могли — я ушла по крышам. Дома вплотную друг к другу примыкают, только небольшие уступы метра в три. Я умею открывать замки на чердак обычной заколкой для волос, так что проблем не было.

Артем встал:

— Тогда пошли. Только как вы домой вернетесь?

— Тем же путем. Я веревки привязала за поручни.

— Вы отважная девушка.

Она смутилась:

— Какое там, смелая! Так перепугалась за тебя сегодня. Не думала, что еще раз встретимся. Ладно, идем! В квартире поговорим. Тут недалеко. Я иду первой и проверяю, нет ли патрулей поблизости. Ты идешь следом, метрах в ста, прячась в тени. Если увидишь, что я туфлю снимаю, прячься. Самое главное, вот эту площадь перескочить, а дальше нигде фонари не горят. И говори мне «ты»…

Он кивнул. Нина быстро пошла по аллее к выходу из парка. Артем крался следом, прячась за кустами и в тени деревьев. Он прислушивался к каждому шороху вокруг. Увидел, как девушка прошла через площадь, оглядываясь по сторонам. Уже хотел выйти, но она вдруг резко наклонилась, стащила туфлю с ноги и принялась старательно трясти ее. В свете фонаря показался патруль. Лейтенант замер под кустом у забора. Два солдата и капитан поравнялись с Ниной, разглядывая ее. Остановились в свете фонаря. Старший что–то сказал девушке. Она рассмеялась и громко сказала:

— Спасибо. Тут рядом, я и сама доберусь. Вам тоже отдыхать надо, а за заботу еще раз спасибо.

Нина скрылась в темноте, но едва патруль скрылся с глаз в другой улице, она появилась в свете фонарей и энергично помахала рукой:

— Давай быстрее!

Артем перемахнул через площадь за считанные секунды. Девушка схватила его за руку и бегом потащила за собой. Два квартала они пронеслись не останавливаясь. Затем девушка резко свернула в какой–то крошечный переулок…

Однокомнатная квартира Нины Красновой была пустой, если не считать стола, двух табуреток и старенького холодильника на кухне, да односпальной кровати в комнате. В окна заглядывала луна, освещая комнаты холодным голубоватым светом. Все было прекрасно видно и без электричества. Разве только читать было нельзя. Девушка попросила:

— Свет включать не стоит. Дом не заселен и это привлечет внимание.

К удивлению Артема, она что–то быстро вытащила из холодильника. Звякнула сковородкой, ставя ее на плиту. Вскоре вкусный запах защекотал ноздри голодного парня. Журналистка пригласила:

— Садись, поешь.

Он не заставил себя упрашивать. Наскоро ополоснул руки под краном в кухне. С жадностью накинулся на еду. Нина опустилась на табурет напротив: