В тот день ему исполнилось двадцать девять лет.
Шел уже пятый час вечера, когда он вошел в старое кафе на станции Тамати. Там было многолюдно. Его проводили к столику в глубине зала, и он заказал себе пива и спагетти-наполетано. Официантка, обслуживавшая его столик, работала первый день, и, подавая спагетти, видимо, забыла принести вилку.
Заметила она это, когда обходила столики и подливала желавшим воды по поручению старшей коллеги. Прошло уже больше десяти минут с тех пор, как она принесла ему спагетти.
За несколько шагов до его столика девушка обратила внимание, что он так и не прикоснулся к блюду. Пиво же выпил все, в стакане осталась одна белая пена.
Она налила ему воды в стакан. Тут он что-то пробормотал. «Что-что?» — переспросила она, не расслышав, «…вилку», — тихо произнес он.
Девушка сразу же поняла свою оплошность. «Ой, извините», — сказала она поспешно. И сообразив, что он вот так вот просто сидел и ждал больше десяти минут, почувствовала, как по спине пополз холодок. Он ни разу не посмотрел на нее. Сидел, словно оцепенев, уткнувшись взглядом в сахарницу на столе.
Она торопливо принесла вилку, и он начал медленно есть остывшие спагетти. Официантка уже несколько раз попросила прощения, поэтому больше не стала подходить к нему, а наблюдала за ним из-за кассы и словно раздумывала, не извиниться ли еще раз. Он расправился с «наполетано» минуты за три. Казалось, он не ел, а просто засовывал макароны в рот.
Вышел он из кафе чуть раньше пяти. Девушка, принимавшая заказ у очередного посетителя, увидела в окно кафе только его спину — он шел в сторону вокзала. Костюм на молодом человеке был опрятный, но было заметно, что носить костюмы он не привык.
Приняв заказ, девушка пошла убирать его столик. На влажной поверхности осталась вырезка из газеты по трудоустройству, на ней красной шариковой ручкой было написано — «собеседование, три часа».
В тот день он ходил на собеседование в небольшую компанию «Продукты питания Сакаэ» — эта организация, где работали всего три человека, находилась в Тамати и занималась продажей диетических продуктов питания (произведенных в основном из морской капусты и корня конняку[2]).
Собеседование проводил директор компании — раньше он владел маленьким кабаре в Эбису. В тот день он уже провел два собеседования, и это было последним. Первые два кандидата не слишком подходили по возрасту, и на третьего возлагались большие надежды.
«Смотрите-ка, а ведь сегодня ваш день рождения!» — сказал директор, просмотрев резюме молодого человека. Соискатель казался ему слишком напряженным, и директор сказал это, чтобы немного успокоить его. Но услышал только: «Да? Извините. Тогда в графе „возраст“ — ошибка. Надо исправить — двадцать девять лет». Действительно, в резюме было написано — двадцать восемь.
«И в такой день — день своего рождения — ищете работу?» — директор сказал это полушутя, надеясь на ответную улыбку. Но молодой человек просто кивнул в ответ.
В графе «опыт работы» были указаны названия трех фирм, о которых директору слышать не приходилось. По опыту он знал, что если в резюме указано три фирмы, то, скорее всего, кандидат менял место работы гораздо чаще.
«Если мы возьмем вас на работу, когда вы сможете приступить?» — спросил директор, чтобы завершить собеседование по всем правилам. Кандидат, казалось, немного удивился и ответил: «В любое время».
Вот уже пять дней подряд на собеседование приходило по три-четыре человека, но подходящий кандидат так и не появился. Директор понимал, что в небольшую компанию, которая не так уж и твердо стояла на ногах, вряд ли придут отличные работники, и в глубине души уже особо ни на что не надеялся.
Выйдя из кафе на станции Тамати, молодой человек пересел с линии Яманогэ на линию Тюо и на станции Огикубо сошел с поезда. В привокзальном магазине видеопроката он взял пару фильмов Эдварда Янга — «Маджонг» и «Яркий летний день»[3]. Фильмы выдали ему в шесть часов семь минут, и если подсчитать, сколько времени занимает дорога от Тамати до Огикубо, то можно предположить, что он выбирал не раздумывая. Более того, как потом выяснилось, он уже брал эти фильмы раньше: «Маджонг» — один раз, а «Яркий летний день» целых три раза за те полгода, что жил на Огикубо. В тот день он взял его в четвертый раз.
Если коротко изложить содержание, то «Маджонг» — это молодежный фильм, в авангардных образах и диалогах которого передано чувство безысходности, владеющее юношами и девушками современного Тайбэя. «Яркий летний день» — четырехчасовое полотно, в основе которого — убийство четырнадцатилетней девушки ее ровесником. Время действия: 1960-е годы, Тайбэй.
Многоквартирный дом, в котором он жил, находится в пятнадцати минутах ходьбы от южного выхода со станции Огикубо. Улица перед станцией довольно многолюдная, но стоит перейти Окружное шоссе номер восемь к западу, как начинается фешенебельный район — частные дома с обширными участками, вокруг почти нет круглосуточных магазинов, не говоря уже о торговых автоматах.
И среди этих элитных домов находится дом, где он жил. Раньше этот участок земли, принадлежал бывшей телезвезде и члену Верхней палаты парламента, но после его смерти перешел к государству в счет налога на наследство. После этого участок сразу же приобрело крупное агентство недвижимости и построило здесь дом с однокомнатными квартирами.
Он был первым съемщиком этой квартиры, переехав сюда около полугода назад из Икэбукуро. Квартира номер 105. Договор был составлен только на его имя, но в действительности с самого начала он, вероятно, жил там вместе с Юмико. Сто пятая квартира — последняя по коридору. В соседней сто четвертой живет девушка лет двадцати, студентка столичного вуза. По ее словам, соседи из сто пятой не доставляли особых хлопот. Только вот в последнее время при открытом окне иногда были слышны гневные крики Юмико: «Хватит! Надоело! Неужели не видишь, что все бесполезно?!» Других слов соседка не могла разобрать, но эти возгласы слышала отчетливо. Как только начиналась ссора, он сразу уходил из дома. Соседка говорит, бывало, когда он выходил за дверь, Юмико запускала чем-нибудь ему вслед.
Несколько раз соседи здоровались, встретившись в коридоре, но ни с ним, ни с Юмико девушка никогда не разговаривала. Гораздо подозрительнее казался ей одинокий сосед с другой стороны, из сто третьей квартиры (он был похож на студента хикикомори и занавески на его окнах целый день были задернуты). Соседка далее подумывала, что, если вдруг что-то случится, она побежит за помощью в сто пятую, к нему и Юмико.
В тот день она вернулась домой из Харадзюку, где подрабатывала, чуть позже семи. Солнце уже село, и, открыв дверь общего коридора, она увидела, что в соседней сто пятой горит свет. Войдя к себе, она открыла дверь на балкон. На соседнем балконе за тонкой перегородкой работала стиральная машина.
Потом подруга позвала ее поужинать в Сибуя, и она уехала. В половине двенадцатого ночи, когда она вернулась к себе после ужина во французском ресторане «Шинуа» в Сибуя, перед домом уже стояли патрульная машина и «скорая помощь», а вокруг собралась толпа зевак. В свете вращающихся красных огней привычная, малоосвещенная улица и лица людей казались охваченными пламенем.
В тот день около пяти часов вечера Юмико встречалась с господином И. в кафе на Синдзюку. Она работала медсестрой в больнице в Окубо и после ночной смены вернулась домой в седьмом часу, вздремнула, проводила его на собеседование и через час тоже ушла — на свидание с И. Около пяти вечера — как раз тогда, когда он сидел в кафе на станции Тамати и не сводил глаз с остывших спагетти.
И., сотрудник фармацевтической фирмы, и Юмико, по-видимому, познакомились в больнице, где она работала. У них было всего несколько свиданий, и до постели дело не дошло. Конечно, И. не раз уговаривал ее, но Юмико упорно отказывала: «Сначала мне надо определиться, тогда можно будет и об этом подумать». Правда, в тот день, в кафе на Синдзюку, Юмико, похоже, пообещала И., что вечером поговорит обо всем со своим парнем. «Тогда вечером жду звонка», — сказал И., а Юмико вроде бы ответила: «Если сможешь, то давай встретимся вечером».
Около семи вечера Юмико первая вышла из кафе и по дороге на станцию позвонила на мобильник матери, живущей в городе Камогава в соседней префектуре Тиба. Как раз в это время ее мать была за рулем — ехала в супермаркет — и звонка не услышала. Она заметила пропущенный звонок от дочери только в девять тридцать вечера, дома. Поужинав с мужем, она взяла мобильник, чтобы позвонить своей старшей сестре в Саппоро — хотела посоветоваться с ней по поводу заупокойной службы.
«Алё, мама, перезвони мне», — произнес автоответчик. Голос Юмико звучал как обычно, звонила она два-три раза в неделю, поэтому не похоже было, что произошло что-нибудь срочное. Но мать все-таки перезвонила. Правда, сигнал вызова сразу же переключился на автоответчик.
