Ююко Такэмия
ТораДора! — 3
«Это всё ты виноват!» — монотонно протянула она, но с таким явным недовольством, что её низкий голос прокатился по тихим коридорам ночного отделения скорой помощи.
«Всё ты виноват! Всё из-за тебя!» — как бы желая подчеркнуть своё утверждение, снова пробубнила Айсака Тайга, угрюмо сидя на самом правом краю дивана.
Такасу Рюдзи, сидевший на том же диване как можно дальше слева от неё, посмотрел на свои ногти злобным, острым как бритва взглядом исподлобья. Он уже давно пришёл к выводу, что никакие слова здесь не помогут, он бы только зря терял время. Кроме того, сил на споры у него уже не было, да и час был неподходящий.
За окном проехала машина скорой помощи, и пронзительный звук сирены заставил Рюдзи подпрыгнуть. Оглушительный вой внезапно оборвался, будто его кто-то придушил. Остался только вращающийся красный свет; его всполохи гоняли тени Рюдзи и Тайги по линолеуму, покрывавшему пол. Похоже, у отделения скорой помощи при университетской больнице работы было невпроворот, даже ночью в будни.
«…Который час?»
Раздражённо буркнув «Я забыла часы» так, как будто говорила сама с собой, Тайга повернулась к Рюдзи; её лицо бледно светилось даже в такой темноте. Однако, она отказалась смотреть ему в глаза. Не позволяя этому факту беспокоить его, Рюдзи раскрыл свой мобильник.
«Почти десять», — коротко произнёс он. Получается, прошёл уже почти час с тех пор, как они прилетели сюда на такси. Ощущая уныние и невыносимую усталость, Рюдзи неосознанно вздохнул. Тайга рядом с ним тоже вздохнула и стала скручивать колечки из своих длинных, до пояса, волос.
Глядя на её занятие, Рюдзи сказал:
«Тебе лучше поехать домой».
Сказал он это от беспокойства за неё, потому что у неё был усталый вид, но…
«…Ну всё, докатилась, уже какой-то пёс волнуется обо мне. Что мне делать — это решаю я, а не ты! Если снова вздумаешь мне указывать…»
…Когда её глухое ворчание, как туман, застелилось по полу, окружающая обстановка превратилась в джунгли, пропитанные запахом крови. Стоя в центре этого мира, которым она правила, Тайга отчётливо хрустнула костяшками пальцев на правой руке. Её глаза, почти целый час избегавшие Рюдзи, теперь смотрели прямо на него, светясь жуткой кровожадностью и крайним отвращением.
В смысле внешнего вида Рюдзи ей не уступал — почти чёрные глаза с синеватым отливом остро сверкали, как кинжал, когда встретились со взглядом Тайги… Или так казалось. На самом деле эти глаза были не более чем наследственной чертой внешности.
«Ну, чего ты?.. Ладно, делай как знаешь», — ответил Рюдзи слабым голосом. Не в силах больше сидеть на одном диване с диким зверем, Рюдзи быстро поднялся, напуская на себя безразличный вид.
«…Фе».
Тайга надменно хмыкнула, потом, не вставая, передвинулась к середине дивана, отвоёванного в единоличное пользование. А затем, по-королевски выпятив маленькую грудь, холодно вздёрнула подбородок.
Даже в такой момент она оставалась королём хищников, свирепым и диким тигром.
С маленьким, соблазнительно-красивым лицом и элегантным телом, которое было так мало, что она была совсем не похожа на старшеклассницу-второгодку, она носила платье в цветочек, пышно отделанное кружевами и оборками. Её светло-каштановые волосы мягко спускались по платью и дальше вниз по спине. Каждая черта её облика выглядела до того изящно, что это казалось почти невозможным; её миловидность, напоминавшая о французских куклах, была утончённой, как розовый бутон. Но, к несчастью, этот бутон скрывал в себе смертельную дозу яда. Хотя нет, не скрывал, а разбрызгивал во все стороны.
Вот почему эту жестокую, безжалостную, свирепую девушку звали Карманным Тигром.
После множества различных событий, Рюдзи можно было бы считать человеком, которому каким-то чудом удавалось всё это время мирно уживаться с Карманным Тигром, однако…
«Ха-а…»
Ссутулившись, он потёр глаза обеими руками. Обстоятельства круто изменились в худшую сторону.
Рюдзи, который обычно был спокойным, сейчас испытывал сильнейшее напряжение. После стремительной поездки до больницы посреди ночи он ничего больше не мог сделать — только стоять и смотреть на закрытые двери кабинета, где проводился осмотр. Оставив их ждать в тёмном коридоре, врач пока не появлялся. Оставаясь в неведении относительно происходящего внутри кабинета — как шло лечение и насколько серьёзным было положение — то есть, не зная практически ничего, они всё ждали и ждали, а время шло. В напряжённой атмосфере, нарушаемой только звуками их дыхания, тревога, переполнявшая Рюдзи, продолжала расти.
«…Да… Интересно, что ж там происходит?..»
Даже голос Тайги, наконец прервавшей молчание, быстро снова затих. Не двигаясь с места несмотря на всё своё недовольство, Тайга, возможно, также частично ощущала то же беспокойство, что и Рюдзи. Может быть, вопреки её недавним словам («Это всё ты виноват»), она чувствовала, что и сама отчасти виновата.
Действительно, как обстоят дела, хотелось бы знать.
Если случилось худшее… Нет. Об этом он не хотел даже думать. Он закрыл глаза и стал мотать головой, как будто стараясь прогнать из головы мысли о наихудших возможных исходах.
«Такасу-сан, пожалуйста, входите».
Дверь в кабинет открылась, и раздавшийся оклик заставил его поспешно поднять глаза.
«Д-доктор! Как он, каково его состояние?!»
«Для начала зайдите».
Быстро шагнув в кабинет, как ему было сказано, он на секунду был ослеплён светом мощных ламп. Когда в глазах перестали плыть белые пятна, и он снова смог различать цвета, он увидел фигуру хилого члена семьи, лежащую перед ним.
«Т… Только не это!..»
Он не чувствовал в этом неподвижном теле ни единой частицы тепла и никаких иных признаков жизни.
Тайга у него за спиной тоже задержала дыхание, погрузившись в молчание. Она отступила к стене.
Опустив руку на спину дрожащего Рюдзи, доктор указал на мирно лежавшую фигуру.
«…Отвратный у него видок, тебе не кажется?»
Он ткнул кончиком пальца в тёмный клюв.
Торчащий язык был мерзкого синевато-серого цвета, несвойственного длиннохвостым попугаям.
«Он ещё жив».
Наступила короткая пауза.
«…Э-э?!»
«Быть не может! Да он явно дохлый, разве ж нет?!»
После слов Тайги врач, или скорее ветеринар, медленно покачал головой.
«Он жив. С его телом ничего такого не случилось».
Робко и с недоверием, Рюдзи медленно приблизился к бесценному домашнему любимцу семейства Такасу — Инко-тяну. Тот лежал спиной на столе, лапы, похожие на ветки, были беспорядочно перепутаны; душа его явно была не здесь. Его клюв, как упоминалось ранее, похожий скорее на кусок мозаики, был широко открыт, и оба глаза были абсолютно белыми. Перья на крыльях были как бы взъерошены, и с кончика клюва текла какая-то липкая жидкость. И хотя с него так и сыпались перья, когда они принесли его, сейчас их слой оставался по-прежнему плотным, лишь нескольких странных клочков придавали ему уродливый, пятнистый вид.
«Ин… Инко-тян?.. Это я. Ты меня слышишь?»
«…»
«Инко-тян! Если ты жив, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь! Умоляю, ответь мне!»
«…»
Инко-тян, по виду — просто гротескный труп, только деревянно покачивался и не отвечал. Напряжение, повисшее в воздухе, определённо должно было означать, что уже наступило трупное окоченение.
«Доктор! Он не откликается!»
«…Длиннохвостые попугаи вообще редко откликаются».
«Но не наш Инко-тян!»
Когда Рюдзи в отчаянии глянул на него своим угрожающим взглядом, ветеринар молча отвёл глаза. Затем отступил на три шага, чтобы оказаться подальше… Что ж он так? Более того, он просто взял и назвал его домашнего питомца отвратным.
Когда обычно мягкий Рюдзи уже готов был сорваться…
«Минуточку, подвинься».
Толкнув Рюдзи в плечо, Тайга живо подступила к медицинскому столу.
«Если с его телом всё нормально… значит, весь этот припадок был притворным?»
Склонившись над спящим Инко-тяном и созерцая его причудливое уродство, Тайга молча присмотрелась, чтобы удостовериться. Он не мог видеть её лица, так как оно было скрыто её спадавшими волосами, но…
«Т-Тайга? Погоди минутку. Что ты пытаешься сделать?»
«Фальшивый припадок. Это же фальшивый припадок. Заставлять нас так волноваться, заставлять нас потратить две тысячи иен на такси — и теперь выясняется, что он прикидывался… Очень смешно. Эй, Рюдзи… Смешно ведь, правда?»
Только вот на лице у неё не было и следа весёлости.
«Фе… Если и дальше собираешься упорствовать, что ты болен, тогда почему бы тебе не сыграть свою роль как следует? Э? Птичка-урод».
И тут Рюдзи увидел.
Инко-тян, который до сих пор был совершенно неподвижным, вдруг дёрнул веком, наверное, от страха… Тайга, должно быть, тоже это заметила.
