Дейв Эггерс
Заметки к рассказу о человеке, который не хотел умирать в одиночестве
Темп быстрый. Язык простой. Не описывать комнаты и мебель.
Герою за семьдесят. Живой ум, несмотря на возраст. Легок на подъем.
Варианты имени: Энсон? Или лучше Бэзил? Грег?
Он не хочет умирать в одиночестве.
Мало того, он хочет, чтобы в момент смерти его окружало много людей. Чем больше, тем лучше. Удастся ли это ему? И как — об этом и история.
Почему он хочет умереть среди людей? Причин много, но одна из главных, конечно же, страх. Кроме того, людей он любит. Любит заводить новые знакомства. Для него нет большей радости, чем познакомиться с пятью десятками человек на дню, например, на церковном пикнике или при сборе подписей под какой-нибудь петицией. Ложась спать, не выключает телевизор — этот мотив проходит через весь рассказ. Многие из нас спят с включенным телевизором (правда, некоторые — лишь при ночевке в гостинице). Но почему мы это делаем, почему мы это делали в детстве? Почему, когда мы были маленькими, нам спокойнее всего было засыпать прямо под обеденным столом, за которым сидят гости? Или на диване с кусачей обивкой, под боком у старших, которые смотрят кино? Наверно, дело в том, что сон — это расставание с реальностью. Страшно проваливаться в неведомое, когда рядом никого.
Место действия — Мемфис, США. Где-нибудь упомянуть огромную стеклянную пирамиду — ту, которая у реки, за мостом.
Бэзил.
Бэзил смертельно болен. Рак костей. Но эта история не о суициде. Каким-то образом Бэзилу стало известно, что конец близок, и у него есть какой-то способ умереть в запланированный момент среди толпы, не совершая самоубийства в строгом смысле этого слова.
Все начинается с того, что его осеняет идея. Может быть, уже много лет вертелась у него в голове, но теперь вызрела, и он делится идеей со своими детьми и братом. Брат у него один, несколькими годами старше, детей трое. Две дочери, им уже за пятьдесят. Их он вырастил вместе со своей женой (прожили вместе долго, но уже двадцать лет ее нет в живых). Жена была выше его ростом. От нее пахло жасмином. Она страдала витилиго. Третий ребенок — сын, намного младше дочерей (сейчас ему, допустим, двадцать три), а его мать намного моложе Бэзила. Это был адюльтер. Она теперь живет в Токио, с новым мужем.
Обе дочери в ужасе. Шокированы. Не могут понять, как ему такое пришло в голову. Предпочли бы, чтобы он скончался дома. Возможно, в детстве и юности они иногда стыдились своего отца. Человек он был дельный — работал, допустим, врачом, акушером, — но при этом чудак. Одевался неряшливо: всегда где-нибудь да заляпано. А дочери у него чистюли, в мать. Иногда он позволял себе выпить лишку. В свободное время маниакально пытался отремонтировать форд Т, который купил еще в десятом классе. Это (Его?)отец в ресторане всегда вставал и, обращаясь к виновнице торжества, гулким басом пел «С днем рожденья тебя!». До шестидесяти лет ездил на старом транс аме, правда, потом все-таки сменил его на хундай, расходующий меньше топлива. Много лет коллекционирует кактусы.
Сын (год назад окончил колледж, работает в лесной пожарной охране) вполне понимает отца. Предположим, что сам он всегда панически боялся темноты. Однако сын несколько более замкнут, чем отец. Он любит дежурить в одиночестве на горе Сент-Хеленс — там он и работает, в Северных Каскадных горах — и при всей своей общительности и доброжелательности не может жить без уединения. Носит ли сын бороду? Да.
Сына зовут Деннис. Или Дэниэл. Или Дерек. Он вызывается помочь отцу осуществить его план.
Но в чем, собственно, состоит план? Как начать? Оба разводят руками.
Бэзил звонит Хелен, старой приятельнице, точнее, старой подружке, — между ними был роман, когда обоим едва перевалило за двадцать. Она преуспевающий менеджер по организации мероприятий: юбилейных торжеств и премьер, политических митингов и светских балов. Многолетний стаж. Известность. Хелен сумеет арендовать подходящую площадку и собрать людей. Решительная особа, лицом и манерами слегка похожа на техасскую губернаторшу Энн Ричардс. Последний раз Бэзил и Хелен разговаривали между собой лет двадцать назад, но все равно они друзья — такая вот ленивая дружба.
Бэзил находит Хелен. Просто приезжает к ней в офис, сознавая, что надо бы сначала позвонить. Но он любит делать сюрпризы — еще одна черта, которая бесит его дочерей. Он входит в кабинет Хелен, их взгляды встречаются, и оба сразу же подмечают взаимное сходство. Говорят, что люди, похожие между собой внешне, иногда друг к другу тянутся — именно это здесь и происходит. Их общие черты не подвластны возрасту — допустим, у обоих близко поставленные глаза и веснушки. Они обнимаются, потом она садится рядом и берет его за руку — бережно, за пальцы. «Она прекрасна», — думает он. «Он совсем спятил», — думает она и соглашается помочь.
Дерек возвращается в Теннесси — надо помогать отцу. Он останется с ним до конца. Бэзил, Дерек и Хелен собираются на совет в саду у Бэзила. У него три собаки, которые вечно дерутся. Каждый день возвращаются домой с новыми ранами. Но спят у хозяина в спальне, вповалку, мирно.
У Хелен масса идей — она ведь специалист. Где и когда: на футболе, в перерыве между таймами? На университетском стадионе? Или лучше на баскетбольном матче? Или на бейсбольном, между командами низшей лиги? Проблема в том, что не всем присутствующим захочется смотреть на такое. Нехорошо их принуждать. Бэзил твердо решает, что никому не станет навязывать зрелище своей смерти. Пусть люди придут добровольно.
«И все-таки… если на расстоянии… что-то в этом есть», — говорит Дерек. Смотреть с трибун на Бэзила, который находится в центре футбольного поля, было бы гораздо легче, чем находиться бок о бок. На глазах Дерека умирал его друг-пожарный, весь обгоревший. Умер в кузове грузовика. Дерека потрясло, до чего тяжело смотреть, как человек дышит все слабее и слабее, каждый вдох вполовину тише предыдущего. Лучше соблюдать дистанцию, — настаивает Дерек.
Составляется четкий список пожеланий Бэзила. Он хочет собрать сотни, если не тысячи зрителей. Дать людям возможность выбора: подойти близко или смотреть издали. Знакомиться — пусть желающие в порядке живой очереди подходят к нему сказать несколько добрых слов, погладить по руке, потрепать по плечу. Почти как на отпевании, только тут, конечно, покойник пока живой, и толку от добрых слов, конечно, больше. Диалог Дерека и Бэзила:
Дерек: Тебе не кажется, что для прощания надо допускать только знакомых?
Бэзил: Нет-нет, пусть подходят все.
Дерек: И совершенно незнакомые тоже? Пусть подходят поздороваться с тобой и заодно попрощаться?
Бэзил: Да-да.
Дерек: Но люди — странные существа. Странных людей полным-полно. Неужели ты не боишься, что явятся люди со странностями?
Бэзил: На такое зрелище случайные люди не придут, сам посуди. Неподходящие отсеются сами. Да, люди существа странные, но прежде всего хорошие. В первую очередь, хорошие, а что странные — это второстепенно.
Дерек: Да, наверно… Но готы заявятся, это уж точно. И сектанты.
«А как насчет аккомпанемента? спрашивает Хелен. — Может быть, пригласить оркестр? Пусть это будет концерт. Расставание под музыку, а?» Это предложение одобряют все. Подобрать музыку так, чтобы она изображала все стадии пути: рождение, смерть и основные вехи между ними.
Идея концерта захватила Бэзила. Только пусть играют не слишком громко. Никакого бряцания литавр.
Или зря не мудрить — просто арендовать стадион и пригласить людей прийти и попрощаться с человеком по имени Бэзил? Все трое обсуждают этот план.
«Все говорят прощай человеку по имени Бэзил» — хорошее название для рассказа.
Возможно, они устраивают репетицию на небольшой площадке. Помещают в газете объявление (см. текст двумя абзацами выше). Ждут, долго ждут, а приходит только семь человек, да и те мигом уходят, увидев, что кроме Бэзила, Хелен и Дерека никого нет.
Но подход нащупан. Уже ясно: церемония должна быть масштабной, должна звучать музыка. И пусть люди даже танцуют, только неспешно. «Никаких безумных плясок, — говорит Бэзил. Но медленные танцы, вальс — это было бы мило».
Сам Бэзил плохой оратор — не умеет облекать свои чувства в слова, но его сын и Хелен берут переговоры с возможными помощниками и участниками на себя. Говорят за Бэзила. Вот для примера диалог между Дереком и дирижером Мемфисского симфонического оркестра (Дерек пытается договориться, чтобы оркестр играл на церемонии):
Дерек: Думаю, ему просто нравится быть среди людей. Чем их больше, тем лучше.
Дирижер (его зовут Никита, он русский): Просто застрелился бы на хоккейном матче, и дело с концом… Извините, шутка, наверно, неудачная.
Дерек: Он не хочет навязываться людям. Лучше пусть придут добровольно. Мы хотели бы, чтобы на церемонии выступил ваш оркестр, под вашим управлением.
