В этот момент зазвонил телефон. Боголюб снял трубку.
— Небеса, Боги слушают, — устало произнес он вместо приветствия. Тебя, Алтаев!
Ивар потянулся за телефоном.
— Алло!
Это была Леденцова.
— Все! Нам трындец! — взволнованно закричала она.
Ивар почувствовал, как у него напряглись все мышцы.
— Что случилось?
Леденцова чуть не плакала.
— «Тело» вот уже час сидит в местном ресторане и обнимается с какой-то бабой! Я его пыталась приструнить, но оно меня на фиг посылает!
— Что там? — встревожено произнес Никитин, но Ивар только помотал головой, показывая, что сейчас не до объяснений.
— Что он сейчас делает? — спросил он Леденцову.
— Да черт его знает! Рассказывает этой суке о своем пролетарском происхождении.
— Ты где сейчас? Рядом с ним? Дай ему трубку!
— Сейчас попробую, — всхлипнула Леденцова. — Он не берет! — объявила она, спустя некоторое время.
Ивар понял, что происходящее разыгрывается по самому худшему сценарию.
— Он там один сидит? — спросил он. — Ну, в смысле, журналисты уже набежали?
— Нет, слава богу. Я договорилась с администрацией ресторана, и они закрыли свое заведение на спецобслуживание. Но в любой момент сюда может проникнуть кто-нибудь с фотоаппаратом или с камерой… Ив, а может быть ты приедешь? Стольников тебя слушает…
Ивар сжал губы. Ох, черт! Как ему не хотелось ехать в этот Удоев! Но делать было нечего.
— Ладно, жди, — процедил он. — Если сможешь, постарайся никого не допускать к «телу» до моего приезда.
— Хорошо, хорошо! — обрадовано воскликнула Леденцова. — Жду.
* * *
Кристина сама на себя удивлялась: она — мирное и во всех отношениях положительное существо — участвует в каких-то суперагентских событиях!
Ровно в пять вечера они с Танюшей Петровной заехали за Щеглицкой, и теплой компанией, в состав которой входила еще и «ударная группа», отправились в Удоев.
Как и ожидалось, Щеглицкая произвела на Стольникова неизгладимое впечатление. Во время банкета, устроенного в честь приезда губернатора местными хлебосолами, она подсела к Василию Ивановичу и уже не отходила от него ни на шаг.
Через час Танюша Петровна обзвонила по мобильнику всех находившихся в пределах досягаемости журналистов и сообщила им, что в настоящий момент Стольников квасит вместе с какой-то девкой в ресторане гостиницы «Удоевец».
Сами же организаторши провокации укрылись в номере той же гостиницы и ждали результатов.
— Что-то они долго, — проговорила Кристина, поглядывая на часы. — Уже сто раз можно было все заснять. Может, что-нибудь не так с Щеглицкой?
Но Танюша была не склонна разделять ее волнение.
— Все будет нормально. Я сама видела, Стольников вцепился в нее мертвой хваткой. А намекнуть ему, что так делать не стоит, никто не осмелится — губернатор как-никак!
Кристина мерила шагами номер, смотрела на деревянные домики в окошке.
— Не знаю, не знаю… Кстати, как тебе показалась Щеглицкая? — спросила она Танюшу Петровну.
— В смысле? — не поняла та.
— Ну, на внешность, на поведение? Как думаешь, она красивая?
Танюша Петровна поглядела на нее как на ненормальную.
— Я что, лесбиянка, что ли — девок разглядывать?
Кристина вздохнула. Все-таки Щеглицкая не давала ей покоя. По дороге в Удоев, например, половина мальчиков из «ударной группы» только и делала, что кокетничала с ней. А Кристине было ревностно: ей казалось, что из-за Щеглицкой ее не замечают.
Внезапно ручка двери дернулась, Кристина и Танюша Петровна вздрогнули и подались навстречу входящей.
Это была Щеглицкая.
— Ты чего тут делаешь?! — завопила Танюша. — Где Стольников?!
Щеглицкая развела руками, всем своим видом показывая, что она ни в чем не виновата.
— Меня оттуда выставили.
— Кто?!
— Кажется, его зовут Алтаев… — неуверенно произнесла она. — А может, и не он.
Танюша Петровна побагровела лицом.
— Откуда он здесь взялся?! Он же должен быть в городе!
— Понятия не имею.
— Это начальник стольниковских негативщиков? — побледнев, спросила Кристина.
— Он самый, — процедила сквозь зубы Танюша Петровна. — Так что там у вас произошло? Журналисты успели хоть что-нибудь заснять?
Щеглицкая опустилась в кресло и достала из сумочки свои тоненькие сигареты.
— Я вообще не видела никаких журналистов. В зале были только свои…
— А что Стольников?
— Да он ничего — нормальный мужик. Только пьянеет уж больно быстро…
— Он тебе что-нибудь предлагал? — перебила Танюша Петровна. Встретиться? Позвонить?
— Я оставила ему свой телефон, но Алтаев увидел мою записку и порвал ее.
— То есть он просто вошел в ресторан…
— И направился прямо к нашему столику. А потом схватил меня за руку и…
— И послал матом, — заключила Танюша Петровна.
Щеглицкая прикурила.
— Что-то вроде этого.
— И Стольников ничего не сказал против? — изумленно спросила Кристина.
— Да я говорю, он пьяный был в никуда!
— Черт! — простонала Танюша Петровна. — Такую возможность проворонили! Разумеется, завтра охрана уже на пушечный выстрел не подпустит ее к губернатору.
— Думаешь, Алтаев не даст нам даже шанса? — спросила Кристина.
Танюша Петровна достала из кармана сотовый.
— А ты бы дала? Да он сейчас таких пинков навешает губернаторской службе безопасности за то, что они допустили к Стольникову нашу девочку! Завтра они будут злее черта. Алло! — закричала она в телефон. — Я же вам сказала, что губернатор сидит внизу в ресторане! Какое спецобслуживание? Вас что, туда не пускали? Табличка просто висела? Гриш, ты меня за дуру совсем держишь?! А плюнуть на табличку у вас ума не хватило? Вот ты сам пойдешь завтра к Синему и будешь объяснять ему, за какие такие дела ты получаешь свою зарплату. Все, иди в жопу! Слышать тебя не могу!
Танюша Петровна с остервенением захлопнула крышечку на своем сотовом.
— Придурок, блин! Можешь ехать домой, — бросила она Щеглицкой. — Тебе уже заплатили? Ну и все тогда.
— А как я доберусь? — спросила та, несколько возмущенная таким отношением к себе.
— Ну жди тогда до завтра. Мы с утра уедем по делам, а потом можем тебя захватить. Переночуешь у Тарасевич в номере, он у нее все равно двухкомнатный. Ты не против? — осведомилась она у Кристины.
Честно говоря, та не очень обрадовалась такому соседству, но отказываться было невежливо.
— Ладно, пусть остается.
— Тогда спокойной ночи! — попрощалась Танюша Петровна. — Только смотрите, не высовывайтесь из номера, а то стольниковская команда разместилась здесь же, в «Удоевце», только в другом крыле, и не надо, чтобы вас кто-нибудь видел.
* * *
Сидя в кресле, Кристина смотрела через открытую дверь ванной, как Щеглицкая ловкими умелыми движениями смывала макияж. Без косметики она была другой, но ничуть не хуже.
Все-таки ее присутствие в номере несколько давило Кристине на психику. Она никак не могла понять, что же ее так напрягает в этой девушке. Вроде бы она для себя решила, что Щеглицкая не такая уж крутая, чтобы придавать ее хоть какое-то значение… И тем не менее…
Скорее всего дело было в том, что Кристина одновременно и презирала ее за то, что та была куртизанкой, и завидовала ей по той же самой причине.
— Марин, — позвала она Щеглицкую.
Та обернулась.
— Что?
— Можно вопрос?
— Да, конечно.
— Почему вы согласились на эту работу? Я имею в виду…
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — мягко перебила ее Щеглицкая. Наверное я поступила так по нескольким причинам. Во-первых, мне это интересно. Неужели не здóрово потом вспомнить, что ты смогла соблазнить губернатора и…
— Но ведь он противный!
— Нет, прежде всего, он губернатор, — сказала Щеглицкая с явным осознанием своей правоты. — В нашей жизни нет ничего хуже несостоявшихся мужчин. А Стольников, каким бы он ни был, — человек состоявшийся. Он смог, а другие не смогли. Поэтому с ним уже интересно. А кроме того, близко знать губернатора может быть крайне полезно и для карьеры и по деньгам. В таком деле главное — не упустить свой шанс.
«И мое предложение было для нее шансом, — вдруг обозлившись, подумала Кристина. — Если Стольников выиграет, она наверняка сумеет втереться к нему в доверие! При этом ни мало ни смущаясь, что только что она пыталась поработать на его смертного врага».
— А вы знаете, как в народе называют таких женщин как вы? — спросила Кристина, прищурив глаза.
Но Щеглицкую ничуть не задел ее язвительный тон.
— Подавляющее большинство женщин с удовольствием делала бы то же самое, что и я — находило бы себе толковых мужиков и использовало их ради своих целей. Но они просто не могут. Не в состоянии. Им легче обвинить меня в разврате или еще в чем похуже. И это несмотря на то, что все женщины спят и общаются со своими мужчинами ради денег, крыши над головой или хотя бы светлого чувства под названием «у меня есть муж, значит я не хуже всех».
