Ознакомительная версия.
— Повезло, — Павел хихикнул над комичностью ситуации, приложил руку к сердцу. Улыбка слетела с его лица. Он рванул молнию куртки, сунул руку в карман. Глаза у Павла округлились и заблестели от слез. Он подхватил сумки и бросился бежать; пробежал метров двадцать, остановился.
— Нет, нет, — белыми губами прошептал он, — бесполезно. Это он. Тот очкарик с газетой в метро. Сука, карманник, гнида паршивая. Бестолочь! Бестолочь!
Пространство вокруг как-то сузилось. Звук притупился, преображаясь в неразборчивый гул. Дома, люди, машины застыли. Мир закачался. Земля поехала из-под ног. Глядя перед собой, Павел шагнул. Какой-то прохожий налетел, споткнулся, обматерил его, но он не услышал.
Двигаясь прямо, не сознавая, куда и зачем направляется, Павел поволочил сумки в сторону Крымского Вала. Он не замечал ничего вокруг. Шел, опустив голову. Только по тому, как потемнело вокруг, как сильней потянул насыщенный влагой, обжигающий ветер, Крючков понял, что пересекает широкую реку. Куда идет, он не знал. Но и стоять не мог. Затмив все остальное, в сознании пылал сатанинским, безумным, собачьим огнем безответный вопрос — что делать дальше?
Он достиг Калужской площади, по переходу пересек Ленинский проспект. Остановился у огромного постамента, расстегнул сумку, зачем-то вынул икону и долго смотрел на нее.
Неожиданно кольнула мысль, что он хоть и обещал, до сих пор не сообщил ничего маме. Поставив на гранитную ступень сумки, Павел сел на нее, бережно спрятал икону под куртку. Снег таял на его шапке и конопатых щеках. Он достал телефон и принялся набирать SMS сообщение: «Дорогая мама, я в Москве. Со мной все нормально. Устроился хорошо. Твой сын Паша».
Над устроившимся у подножия памятника гостем столицы маршировали бронзовые солдаты. Еще выше летела такая же металлическая женщина-вдохновитель, а на самом верху громоздился глядящий вдаль гигантский развенчанный идол. Былые герои ушли. Настоящее жаждало новых. Может быть, тех, кто сидит сейчас в теплых квартирах перед светящимися мониторами и телевизорами.
Глава III
Змеи, блохи, магический талисман и тридцатипроцентный раствор крови дикой кобылы
После того как в закромах Крючкова пошарил умелый карманник, финансовое состояние Павла уменьшилось до трех тысяч пятисот рублей плюс какая-то мелочь. Этих денег с лихвой хватило бы на билет в родной город. Только Павел решил предпринять отчаянный шаг — попробовать договориться об отсрочке оплаты аренды жилплощади в городе Лобня. Созвонившись с арендодателем, Крючков прямо с Калужской площади двинул на Савеловский вокзал, сел на вечернюю электричку и отбыл в подмосковную темноту. Через сорок минут он вышел на залитую электрическим светом платформу.
Благополучно минуя двух одетых в камуфляжную форму безумцев, которые, пьяно крича, били о свои головы пустые пивные бутылки, Павел, ориентируясь по известным приметам, двинулся в глубь темных кварталов. Вскоре он разыскал нужный дом и подъезд. Рядом с подъездом на сухой ветке мрачного дерева громко каркала черная ворона. Вокруг было пустынно. Дул ветер. По небу носились тучи. Павел вдруг пожалел, что не рассказал хозяину квартиры всю правду о своем положении. Он заколебался. Внезапно ему стало страшно: «Ну о чем я буду сейчас с ним болтать? Как уговаривать?»
Вдруг заскрипела и хлопнула форточка. Из светящегося окна с третьего этажа высунулась лысая голова и произнесла:
— Вы Павел?
— Я, — подтвердил Павел.
— У нас в подъезде сломан замок. Заходите. Поднимайтесь на третий этаж. Квартира тринадцать.
Через минуту Павел очутился в небольшой, заваленной всяким хозяйственным хламом прихожей. Перед ним стоял плешивый пятидесятилетний мужчина в растянутых трениках, чьи колени, как флюгеры, перекидывались со стороны на сторону. Мужчина, которого величали Табрелутс Арнольд Валерьянович, смотрел на Павла добрыми голубыми глазами и, разведя руки в стороны, бормотал:
— Вот… Вот… Проходите, смотрите. У нас тут все скромно. Это можно убрать. Обои подклеить, — Арнольд Валерьянович дотрагивался до отогнувшегося от стены слоя обоев. — Мыши у нас по объективным причинам водятся только в клеточке, а тараканы случаются. Но это не большая беда. Здесь зала, где живу я и мои друзья. А здесь, пожалуйста… Вон ваша комната.
— Вы с друзьями живете? — поинтересовался Крючков, слегка задержавшись в прихожей. Его заинтересовал старинный велосипед и огромный дюралевый таз, они висели у пожелтевшего потолка.
— Да. Смотрите. Это мои друзья, — Арнольд Валерьянович тихонечко подтолкнул Крючкова в сторону большой комнаты.
Оказавшись в зале, Павел в крайнем изумлении обнаружил освещенные яркими лампами два яруса прямоугольных стеклянных аквариумов, стоящих вдоль стены на специально устроенных стеллажах. В аквариумах неподвижно висели на веточках либо лежали скрученные в узлы пестрые ленты. Некоторые напоминали канаты, такие они были толстые. Напротив аквариумов стоял деревянный топчан, холодильник и клетка с живыми мышами. Мышей в клетке было так много, что они, попискивая, бегали друг у друга по головам.
— Ух ты! — воскликнул Крючков. — Зачем они здесь?!
— Это мой маленький бизнес, — с гордостью произнес Арнольд Валерьянович. — Я собираю и продаю яд. Да вы не бойтесь. В аквариумах они безопасны. Только нужно следить, чтобы лежала гиря на крышке аквариума, где сидит гюрза. Она сильная очень. Без гири любую крышку открывает. Я и защелки делал. Ничего не помогает. Прямо мистика, — Арнольд Валерьянович нежно провел пальцами по стеклу, за которым лежала желтая с бурыми пятнами жирная гадина.
— М-да… — процедил сквозь зубы Крючков. Можно быть абсолютно лояльным к причудам сторонних людей, пока чужие чудачества не касаются лично тебя. Но эти ужасные змеи стали теперь личной проблемой Крючкова. Готов ли он провести ночь на морозе или переночевать здесь в окружении ползучих, смертельно опасных, периодически удирающих из заточения гадов? — Если ночью гюрза залезет в кровать, то искать работу утром не нужно будет, — коротко резюмировал Павел.
— Разве они не прекрасны?! — воскликнул Арнольд Валерьянович.
— Знаете, — сдержано сказал Павел, — в объявлениях принято сообщать о наличии домашних животных. У человека может быть аллергия на шерсть, на змеиный яд или еще чего.
— Может быть, я, конечно, не прав, что сразу не сказал. Видите, у меня дома маленький террариум, — еще шире разводя руки, переминаясь с ноги на ногу так, что на тренировочных еще сильней заколыхались растянутые колени, произнес Арнольд Валерьянович. — Я раньше работал герпетологом — доильщиком змей в серпентарии. Только выперли меня на пенсию. Теперь промышляю сам. У меня свои змейки и своя клиентура. До вас один товарищ комнату снимал. Так он змей не боялся. Сами они не выползут. А если не умеешь с ними обращаться, то и не суйся к ним.
— А если вы крышку в аквариуме забудете закрыть? — недоверчиво хмуря рыжие брови, пробормотал Павел.
— Я профессионал. Такое никогда не случится, уверяю вас.
Крючков заставил себя поверить хозяину. В другой раз он бы плюнул и убежал. Сейчас же Павел осторожно сказал:
— Наверное, таких любителей змеек немного. Если мы сможем договориться об условиях оплаты, я останусь у вас…
— То есть? Условия вам известны. Восемь тысяч за комнату. Чего тут обсуждать? — разгребая воздух руками, сказал покрасневший Арнольд Валерьянович.
— Я не могу заплатить эту сумму прямо сейчас. Могу дать только две тысячи. Остальное через две недели.
Елубокая морщина пересекла блестящий, будто намасленный лоб доильщика змей.
— Ну, это не дело, — сказал он и закряхтел от досады.
«Я уже сам готов доить его змей, лишь бы он на отсрочку согласился», — размышлял про себя Павел.
— Нет, — твердо изрек Арнольд Валерьянович, — такую отсрочку я дать не могу.
— Понимаете, у меня ситуация, — пытаясь не взвыть от отчаяния, заговорил Павел. — Меня обокрали. Мне некуда сейчас пойти. Давайте, я буду платить вам триста рублей в сутки и сразу уйду, когда у вас появится другой квартирант.
Арнольд Валерьянович быстро окинул взглядом Крючкова, на секунду задумался. Алчная искра мелькнула на дне его голубых глаз:
— Тогда пятьсот рублей в сутки.
— Триста пятьдесят? — взмолился Крючков.
Арнольд Валерьянович состроил на своем безбровом, похожем на добрую луну лице сострадание:
— Я бы вас приютил за меньшие деньги. Но деньги, сами понимаете, и так небольшие. Думаете, мне тут поселенцы нужны? По-вашему, я так рад, что у меня здесь серпентарий с гостиницей? — Арнольд Валерьянович хрустнул пальцами и выпалил: — Хорошо, пусть будет четыреста.
Прикинув, что с такими расходами денег хватит не более чем на неделю, Крючков хмуро буркнул:
Ознакомительная версия.
