— Устал я от них. Так отдохнуть хочется.
— Неделю потерпи. До осени их не будет. А мне каково самой, вовсе изведусь одна.
— Я же с тобой!
— А приготовить, постирать, меня помыть, в квартире убрать, кто это сделает? Ты сам не справишься ни с чем, измучаешься. А если на работу пойдешь, я не знаю, как жить будем сами. Трудно будет нам. Ох и тяжко…
Михаила взяли ревизором в управление. Он пропадал на работе с раннего утра и до позднего вечера. Он так уставал, что, вернувшись домой, успевал лишь разуться, раздеться и дойти до койки. На ужин не оставалось сил. Он даже не заметил, что девки уехали на каникулы, а мать целыми днями одна. Недели напролет сидела она затворницей, ей и словом не с кем было перекинуться. А и посетовать, пожаловаться тоже некому. Когда наступали выходные дни, Мишка брался за уборку. Катя готовила, сидя у плиты. Потом они стирали, мылись. А вечером общались, сидя у телевизора.
Парень покупал в магазине сдобу и вместе с матерью пил чай не спеша.
— Ну, разве плохо жить самим, вдвоем? Впереди еще целое воскресенье, а у нас все поделано. И чай я завариваю не хуже твоих девок, и сдобу классную купил.
— Все так. Но без девок сдобы не будет. На голый чай перейдем.
— Это почему? — удивился Мишка.
— Твоего заработка не хватит на все даже вместе с моей пенсией. На еде я не стану экономить. Но во многом придется урезать себя.
— В чем?
— Ну, в тряпках…
— Мам, ты ж говорила про сбереженья.
— Они на черный день. Потому и называются сбереженьями. Растранжирить их можно быстро, а вот попробуй скопи, да еще притом, что ты запрещаешь держать квартирантов. А они немалый доход нам давали, — зудела Катя.
Сын все понимал. Но никак не хотел спорить и ругаться с матерью. А потому ответил тихо:
— Поступай, как знаешь. Но я не люблю чужих людей в нашей квартире. Надоело мне жить в своем доме как в гостях.
— Иди сюда, сынок! — позвала Мишку в спальню, достала из-под койки чемодан, открыла его. Парень ахнул, глянув на пачки денег, перевязанные резинками.
— Вот это да! Круто ты, мамка, меня уделала. С тобой не поспоришь. Аргумент не требует доказательств, — поднял руки Михаил и добавил:
— Мне за тобой не угнаться, сколько ни вкалывай. Обошла на вираже! Молодчина! Спасибо тебе!
— А ведь я и машину купила, и гараж за эти деньги построила. Мне плевать на соседей, что они лопочут. Когда мы с тобой голодали, кто помог хоть коркой хлеба? А ведь ты тогда был малышом! Так что пусть заткнутся эти праведники, знаю им цену, всем и каждому.
Они еще долго разговаривали в полумраке комнаты. Договорились пожить лето сами, без квартирантов. Михаил успокоенный уснул, а Катя села у окна, посмотрела во двор и увидела Лянку. Мишка утром забыл о предупрежденье матери и как был в трусах, пошел в ванну. И вдруг увидел на кухне незнакомую девушку:
— Ты, что тут делаешь?
— Завтрак готовлю, — выпала ложка из рук.
— Откуда взялась? Как у нас появилась?
— Меня ваша мама позвала и оставила.
— А тебе что, идти некуда?
— Нет, совсем безугольная…
— Как звать тебя?
— Лянка я.
— Сама откуда?
— Из деревни. В городе с Борькой жили, с братом. Он женился, но от чего-то повесился. А жена его выкинула меня и не велела приходить к ней больше.
— А чего в деревню не вернулись?
— Некуда. Погорельцы мы. Молния в дом попала и спалила начисто. В ем мамка с бабкой насмерть спалились.
— Познакомились? — вошла на кухню Катя и, глянув на сына, сказала с укором:
— Чего голышом светишься? Ступай, живо оденься. Не смущай девчонку, пусть понемногу привыкает к нам.
Пока Мишка одевался, Катя проверила, что приготовила девчонка на завтрак и, попробовав все, осталась довольна:
— Хорошая хозяйка, давай накрывай на стол.
Мишка, едва поев, засобирался к друзьям, Лянка
принялась убирать в квартире, Катя включила телевизор и только устроилась в кресле поудобнее, в двери позвонили.
— Сынок открой! Это не иначе твои ребятки пришли! — попросила Катя.
Мишка открыл. На пороге стояли две девушки:
— Спасите нас! — попросили чуть не плача.
— Проходите, девчонки! Что случилось? В чем помочь, от кого спасти? — выглянул парень за дверь, но на площадке пусто. Девчата еле держались на ногах от усталости, держались за тяжеленные сумки, стоявшие у ног.
— Возьмите нас ради Бога! — чуть не плакали обе.
— Да вы пройдите! Чего на площадке говорим? — провел Михаил девушек в прихожую и спросил:
— Что стряслось? Чего хотите? — и позвал мать.
— Мы из Баксана. Приехали поступать в мединститут.
— Так до экзаменов еще два месяца! Вы поспешили! — ответил Мишка.
— Мы на подготовительные занятия приехали. Они уже завтра начинаются. Весь город пешком прошли. Вчера целый день ходили, сегодня уже два часа промучились. И не повезло нигде! Там где нас брали, мы не смогли остаться, а где мы хотели жить, нас не взяли, не оставили.
— А кто вам нас подсказал? — спросил парень.
— Никто, мы сами наугад стучимся во все двери, но не везет нигде.
— Мы уже держим девчонок. Они недавно на каникулы разъехались. В сентябре вернутся, — сказала Катя.
— Возьмите хотя бы до сентября. Мы за это время что-нибудь подыщем! — взмолились девчонки.
Мишка глянул на мать просяще, снял куртку с плеч, идти к друзьям расхотелось.
— Ладно, уговорили! Занимайте вот эту комнату. Поживите. Там видно будет, — улыбнулась Катя сыну. Тот повеселел. Новые девчонки пришлись по душе. Они передали сумки с продуктами Кате, сказав смущаясь:
— Родители, как наказали, словно на зимовку нас отправили. Руки пообрывали этими сумками. Вы не обижайтесь, если что пропало, выбросьте. Столько по жаре ходили, немудро коль что подпортилось.
Катя с Лянкой разбирали на кухне сумки. Мишка помогал девчонкам обустроиться. Те быстро распаковали чемоданы, выложили, развесили по шифоньерам содержимое, перестелили постели и побежали в ванную наперегонки.
— Девчата, когда надо спины потереть, меня позвать не забудьте! Я тут у дверей постою! — хохотал Мишка.
— Хорошо! Не забудем! — ответили смеясь.
Лянка снова накрыла на стол. Уж чего только не
было в сумках у девчат. Свежайший деревенский сыр и домашние сметана, масло, яйца, копченые куры, свои помидоры и огурцы, баранина и мед, даже домашний хлеб, мягкий, пахучий.
На столе уже не оставалось места для ложек и вилок. А Лянка все еще что-то нарезала.
— Все! Некуда ставить! Пусть с этим справятся, — остановила девчонку Катя, Лянка послушно положила нож в стол.
Мишка с нетерпением ждал девчонок из ванны, а те плескались, хохотали, радовались, что им наконец-то повезло с жильем.
Поев, они пошли отдохнуть на часок, а потом, как договорились, пойдут с Михаилом погулять по городу.
— Тебе какая из них понравилась? — спросила мать сына.
— Обе! — ответил не сморгнув.
— А мне Дашка понравилась! — призналась женщина.
— Марина не хуже! Огневая девчонка, настоящий лидер! С такою не прокиснешь на печи. Она и старика с лавки сдернет и плясать заставит. А какие шкодливые у нее глаза! Наверное, в школе заводилой была. Никак не может посидеть на месте спокойно. Ноги чуть не на уши закручивает. А какая юморная! И шутки у нее тонкие со смыслом. Она в любой компании душою станет!
— А разве Дарья хуже? — удивилась Катя.
— Она умница! Серьезная, вдумчивая, но полная противоположность Маринке. Хотя дружат очень давно, с самого детства. Их дома рядом, они соседи. За одной партой все десять лет проучились. Дашка в математике, как рыба в воде. А у Маринки по гуманитарным отлично. Вот и тянули друг дружку. Теперь в один институт хотят поступать. Не только девчонки, их родители меж собой дружат. И тоже с детства.
— Хорошо, что хоть у этих все в жизни гладко и без проблем, — вздохнула Катя и только тут увидела, что Лянка, забившись в угол, горько плачет.
— Чего ревешь? Что на тебя нашло? — удивилась женщина.
— Теперь вы меня прогоните из дому. Зачем я вам, когда вон какие пришли, — заревела девка в голос, ее плечи задрожали.
— Успокойся, малышка! Эти все временные. Поживут и уедут, а ты с нами. Никто тебя не обидит и не выгонит! Правда, Миша!
— Мне все равно! — пожал плечами парень. А вскоре уединился с девчонками в комнате.
Вечером они пошли втроем погулять по городу, а Лянка осталась с Катей. Девчушка не сидела на месте, протерла везде пыль, помыла пол на кухне, убрала все в ванной и в прихожей, помыла и почистила обувь.
— Кто ж тебя всему учил?
— Мама и бабуля. Они говорили, что я все должна уметь, если буду плохой хозяйкой, нигде не приживусь, и все переживали, что расту корявой, некрасивой. И только бабушка добавляла, что не в роже счастье, а красивых девок Бог счастьем обходит. Нельзя же все иметь. Вон мой отец был корявым, я в него удалась, как сучок от кривого дерева. Зато он хорошим человеком был. И никто во всей деревне о нем плохого слова не сказал. Мы никому не делали зла и не мешали жить. Вот только невестка попалась нам злая, но и тут не виноваты. Кто знал, что так получится? — чистила Лянка зеркало в прихожей.
