Толпа журналистов и фотографов, выкрикивавших вопросы, ожидала Соланас, когда ее привезли в 13 полицейское отделение. Когда ее спросили, зачем она это сделала, она ответила: «У меня множество причин. Читайте мой Манифест, и он вам скажет, кто я такая». У Соланас сняли отпечатки пальцев и предъявили обвинение в умышленном нападении и ношении огнестрельного оружия.
Позже вечером Валери Соланас предстала перед судьей Уголовного Суда Манхэттена Дэвидом Гэтсоу. Она сообщила судье: «Я нечасто стреляю в кого-либо. Я сделала это неслучайно. Уорхол связывал меня по рукам и ногам. Он собирался сделать со мной то, что уничтожило бы меня».
Когда судья спросил, может ли она нанять адвоката, она ответила: «Нет, не могу. Я хочу защищать себя сама. Это должно остаться в моей компетенции. Я поступила правильно! Мне не о чем жалеть!». Судья изъял ее замечания из судебного протокола, и Соланас была отправлена в больницу Бельвью, под психиатрическое наблюдение.
13 июня 1968 года Валери Соланас предстала перед судьей Верховного Суда Томасом Дикенсом, ее интересы представляла радикальная феминистка адвокат Флоринс Кеннеди, которая назвала Соланас «одной из самых ярких представительниц феминистского движения». Кеннеди потребовала судебного предписания о явке в суд, на основании того, что Соланас необоснованно была помещена в психиатрическое отделение, но судья отклонил заявление и отправил Соланас обратно в Бельвью. Ти-Грейс Эткинсон, президент нью-йоркского отделения Национальной Организации Женщин присутствовала на этом заседании и сказала, что Соланас является «первой выдающейся победительницей в борьбе за права женщин».
28 июня Соланас было предъявлено обвинение в покушении на убийство, вооруженном нападении и нелегальном ношении оружия. В августе Соланас признали невменяемой и отправили в больницу Уорд Айленд.
В августе 1968 Олимпия Пресс опубликовала «Манифест ОПУМ» в сопровождении эссе, написанными Морисом Жирондиа и Полом Красснером.
Ночью накануне Рождества Уорхолу позвонили на Фабрику, это была Соланас. Она потребовала, чтобы Уорхол заплатил ей 200.000 долларов за ее рукописи, чтобы она могла защитить себя в суде. Она хотела, чтобы он снял с нее все обвинения против нее, больше снимал ее в кино и взял ее в шоу Джонни Карсона. Соланас сказала, что если Уорхол этого не сделает, «она всегда сможет это повторить».
В июне 1969, Валери Соланас была приговорена к трем годам тюрьмы за «предумышленное нападение с намерением нанести ущерб», год, проведенный в психиатрической клинике, был ей защитан. Считается, что отказ Уорхола давать против нее показания сыграл свою роль в сокращении срока приговора.
Соланас была выпущена на свободу в сентябре 1971 года из женской тюрьмы штата Нью-Йорк в Бедфорд Хиллз; она была снова арестована в ноябре 1971 за угрожающие письма и звонки разным людям, включая Энди Уорхола. В 1973 году Соланас неоднократно попадала в психиатрические больницы, в 1975 она провела восемь месяцев в Южной больнице штата Флорида.
25 июля 1977 года журналист «Вилидж Войс» Говард Смит взял интервью у Валери Соланас. Она заявляла, что работает над новой книгой о своей жизни и о «всяком дерьме», под названием «Валери Соланас». По ее словам она должна была получить 100.000.000 долларов аванса от членов «Банды», которых она назвала «Денежные Мужики»; она беспрерывно упоминала «Контактное Лицо» из этой организации.
В интервью она обсуждала «Общество по уничтожению мужчин»: «Это гипотетическое общество. Нет, «гипотетическое» не то слово. Просто литературный прием. Организации ОПУМ не существует. Смит: «Это только Вы сами?» Соланас: «Это даже не я… То есть я представляю это как состояние сознания. Другими словами, женщины, мыслящие определенным образом, входят в ОПУМ. Мужчины, которые думают определенным образом — это мужчины из мужской группы поддержки ОПУМ».
Она также опровергала утверждение Смита в 1968: «Там, где вы говорите, «Она мужененавистница, а не лесбиянка… Я думаю это было абсолютно незаконно. Потому что я была лесбиянкой… Хотя в то время я не хотела секса, меня интересовали многие другие вещи… понимаете, то, как это было сказано, оставляло впечатление, что я гетеросексуалка…»
В следующем номере «Вилидж Войс», 1 августа 1977 была опубликована еще одна статья Говарда Смита «Валери Соланас отвечает». В ней Соланас исправляет неверные интерпретации из предыдущего интервью. Там говорилось о том, что: 1) В публикации Манифеста в Олимпии Пресс были неточности, «слова, и даже большие куски предложений выпали из текста, из-за чего целые абзацы читаются как непоследовательные»; и 2) «Войс» отказался опубликовать адрес «Контактного Лица», в чем для нее заключалась важнейшая часть интервью. Она назвала Смита безнравственным с журналистской точки зрения и заявила, «я руководствуюсь абсолютными нравственными нормами»… Смит: «Валери, ты не хотела бы сейчас обсудить вопрос о том, как стреляют в людей?» Соланас: «Я считаю это нравственным действием. И я считаю безнравственным, что я промахнулась. Мне надо было потренироваться в стрельбе».
Также в 1977 она отправила бессвязное письмо редактору «Плейбоя», теоретизируя о том, что он и есть контактное лицо «Банды».
Далее следы Соланас теряются до ноября 1987 года, когда Ультра Вайолет разыскала ее в Северной Калифорнии. Когда Ультра позвонила ей, Соланас нечего было сказать.
26 апреля 1988 года, одинокая и нищая, Валери Соланас умерла от эмфиземы и пневмонии в гостинице для бедных в районе Тендерлойн в Сан Франциско. Ей было 52 года, она была наркоманкой и продолжала подрабатывать на улице. Проститутки, знавшие ее в те времена, говорили, что она выглядела стройной и элегантной, и всегда надевала платье из серебряной парчи для уличной работы.
14 января 1991 года в журнале «Нью-Йорк» в статье «Феминистский кошмар Энди Уорхола» Роман Гэйтер взял интервью у Дороти Моран, матери Соланас, которая отрицала большую часть из того, что писали о последних годах Валери: «Соланас вела тихую жизнь в Нью-Йорке в семидесятых и позже в Фениксе и в Сан-Франциско. «Я думаю, у нее были хорошие друзья, и это ей помогало»». Моран отрицала, что Соланас часто попадала в психиатрические лечебницы в 70-е годы: «Она писала. Она считала себя писательницей, и я думаю, у нее все-таки был талант. Несколько лет она даже жила с мужчиной… У нее было отличное чувство юмора». Она похоронена в Вирджинии возле дома своей матери.
Составлено Фредди Байером
