Ознакомительная версия.
– И не надейся! Завтра выходишь на работу.
Маша вбежала в дом и, бросив на пол сумку, начала трясущимися руками расстегивать куртку.
– Машенька, ну наконец-то! – послышался с кухни голос Тамары Алексеевны. – Тебя так долго не было, я уж переживать начала. Хотела идти встречать. Что с тобой? – спросила женщина, выйдя в прихожую.
– А что со мной? Что-то не так?
– У тебя руки трясутся. И нервная ты какая-то...
– Замерзла просто.
– С тобой все хорошо? Ты не заболела? – забеспокоилась Тамара Алексеевна.
– Нет, я не заболела. Со мной все нормально. Просто замерзла. На улице к вечеру всегда холодает.
Маша убрала вещи в шкаф и крепко обняла бабушку. «Самый мой любимый и родной человек, я ничего не буду тебе говорить. Не хочу расстраивать, не хочу тебя тревожить. Мама бы никогда мне этого не простила. Она меня не бросила. Она умерла. Я плохо помню, как мама выглядела, но я точно помню, что от нее исходило душевное тепло. А от этой женщины веет холодом, как и от дома, в котором она живет с каким-то неизвестным человеком. Что бы не говорили люди, я помню о маме только хорошее», – сказала Мария сама себе.
– Пойдем ужинать, – предложила Тамара Алексеевна.
– Пойдем.
В обязанности Андрея входило отвечать на телефонные звонки (на его столе, который располагался у входа, стоял телефон времен первой революции) и следить за безопасностью. Роль «швейцара» Кудрявцеву совсем не нравилась: пока не начнется первый урок, он должен был стоять у входа и пускать в школу только учеников и учителей. У Андрея слабое здоровье, от сквозняка и постоянного мелькания школьников у него кружилась голова. «А при использовании духов девчонки вообще меры не знают, – думал он. – Каждая явно на неделю вперед надушилась».
Только во время уроков в школе воцарилась блаженная тишина. Но звонок на перемену снова принес и в школьные коридоры шум и гам.
Иногда на переменах к Андрею подходил Клевин, но нормально поговорить они не могли. Во-первых, из-за шума, а во-вторых, все-таки оба находились на работе. В общем, первый рабочий день Андрей кое-как вытерпел. Теперь на боевой пост он должен заступить только в четверг, а в субботу предстоит дежурить сутки.
После школы Канина и Мельникова пошли домой к Маше, чтобы написать для Марины практическую работу по химии.
– Нет, ну это ж надо! – возмущалась Марина. – Провели на уроке опыт, а описывать мы его сами должны! Да еще и вывод какой-то писать! Машка, и как ты успела это все за один урок сделать? У вашего первого варианта, наверняка, задания легче были!
– Нет. Мне наоборот ваши задания легче кажутся. Не переживай, сейчас мы тебе все напишем. Ой, смотри, Лика какого-то мальчика за руку ведет! Кто это?
– Это ее брат. Димка. В первом «А» учится. Хороший мальчик, не то что его сестренка. Он, кажется, отличник.
Мария накормила подругу обедом, после чего надиктовала описание и вывод практической работы. Когда Марина уже одевалась, Маша ее спросила:
– А ты вахтера нашего нового знаешь? Мне его лицо знакомым кажется. Я его вроде вместе с Игорем Алексеевичем видела.
– Это Андрей Павлович. Они с Клевиным очень хорошие друзья. Фамилия у него такая... то ли Кудряшов, то ли Кудряев...
– Кудрявцев!
– Точно! Так ты его знаешь?
– У него мама в аптеке работает. Моя бабуля ее знает.
– Ну вот видишь, у нас в Степном все друг друга знают!
Кукушка из старинных настенных часов прокуковала двенадцать раз. Маше не спалось. Она мечтала. Девушка всегда любила помечтать перед сном, когда ее мечты были более осязаемы. Маша мечтала об Игоре Алексеевиче: мечтала, что когда-нибудь назовет его просто Игорем, что он заметит, поймет, догадается, как сильно она его любит...«У нас в Степном все знают друг друга», – усиленно навязывала ей память сказанные Мариной слова. «Они с Клевиным очень хорошие друзья»...
– Хорошие друзья, – пробормотала Маша, – хорошие друзья...
Девушка резко села в кровати, откинув в сторону одеяло. «Ну конечно – они очень хорошие друзья! А что если Игорь Алексеевич относится ко мне, как и ко всем остальным просто потому, что не знает о моих чувствах? Значит надо сделать так, чтобы он о них узнал! И я придумала, как это сделать». Маша снова легла и натянула одеяло до подбородка. «Завтра все изменится», – уверенно прошептала она. Девушка уснула с легкой улыбкой на губах.
Мария плотно позавтракала и отправилась в школу. Она знала, что придет домой поздно (ведь сегодня будет исторический кружок), о чем и предупредила бабушку с просьбой не переживать за нее. Настроение у Маши было просто великолепное, если не считать легкого волнения. Погода настроению девушки не уступала: на порог уже ступил теплый и солнечный май. На деревьях распускались листочки, желтые ковры мать-и-мачехи радовали глаз своей яркостью и создавали самое что ни на есть весеннее настроение, а птицы беззаботно парили в небе, и от созерцания всей этой прелести учиться школьникам Степного совсем не хотелось...
Маша пришла в школу очень рано, чтобы вокруг было как можно меньше народа: «Лучше, чтобы его и вовсе не было». Мельникова медленно подошла к Кудрявцеву и спросила:
– Вас ведь Андрей Павлович зовут, если я не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь. А что вы хотели?
– Меня зовут Мария Мельникова. Я учусь в десятом «Б». У меня огромная к вам просьба. Вы ведь друг Игоря Алексеевича?
– Да.
– Не могли бы вы передать ему вот эту записку? – Маша протянула молодому человеку свернутый вчетверо тетрадный лист в клетку.
– Хорошо, я передам... – Андрей очень удивился этой просьбе. – А почему вы сами не можете этого сделать?
– Если честно, у меня смелости не хватает. Только вы, пожалуйста, не читайте. Это личное.
– Да, конечно.
– Спасибо вам огромное!
– Да собственно пока не за что...
– Все равно спасибо.
Маша отошла и глубоко вздохнула: «Ну вот и все. Теперь уже ничего не изменить. Теперь он будет точно относиться ко мне по-другому. Вот только как? Но что-то в его отношении обязательно изменится. А вдруг посмеется надо мной? Хотя нет, он ведь благородный и честный. Надо верить, что все будет хорошо. А если веришь – так оно и будет».
На занятиях кружка Игорь Клевин рассказывал ученикам о Древнем Египте. Наконец, очередь дошла и до сфинкса. Он достал из сумки статуэтку и начал рассказывать:
– А это и есть загадочный сфинкс. С туловищем льва и головой человека, он уже много веков охраняет египетские пирамиды.
Когда занятие было закончено, и ребята разошлись, Клевин стал укладывать книги и всякие папки в сумку. Но неожиданно дверь кабинета резко открылась, и какой-то мальчик крикнул:
– Вас к телефону просят! Внизу на вахте. Говорят, срочно.
– Спасибо, я сейчас подойду, – поблагодарил Игорь, но сорванец уже убежал.
Игорь Алексеевич, шагая через три ступеньки, спустился на вахту.
– Андрей, кто меня к телефону просит? – спросил он друга.
– Вообще-то никто.
– Трубку уже положили?
– Да ее и не поднимали. Не звонил тебе никто.
– Странно... Какой-то ученик сказал, что меня к телефону требуют. Ладно, я побежал, а то у меня там кабинет открытый остался. Я еще вещи свои не забрал.
Когда Клевин зашел в кабинет, статуэтки на столе не было. «Наверно, уже в сумку убрал», – машинально подумал он и собрал оставшиеся вещи.
Спустя несколько минут, после ухода Игоря, мимо Андрея кто-то быстро пробежал и выскочил на улицу, громко хлопнув дверью. «Что за мода пошла, – подумал Кудрявцев, – девушку от парня не отличишь. Все одинаково одеваются: джинсы и эти кофты с капюшоном, даже лица не видно».
Маша уже собиралась уходить домой после занятий, когда кто-то ее окликнул. Девушка обернулась: ее догонял Олег Белобородов. Он тоже посещал исторический кружок. Чтобы почаще видеть Марию.
– Маш, ты сейчас домой? – спросил он девушку, когда подошел к ней.
– Да.
– Темнеет уже. Не боишься?
Маша посмотрела в окно и, вспомнив незнакомку, честно ответила:
– Боюсь.
– Давай я тебя провожу!
– Но тебе же совсем не по пути...
– Ну и что! Зато тебе не страшно будет.
– Тогда пойдем скорее, а то тебе совсем поздно придется возвращаться.
Рабочий день Кудрявцева закончился в восемь вечера. Уничтожив заботливо приготовленный матерью ужин, он отправился к Клевину. «Надо бы про записку не забыть», – напомнил Андрей сам себе. Маша показалась ему очень испуганной, и молодого человека мучило любопытство: что же она написала Игорю? Но записку он, конечно же, не прочитал. Когда он пришел к другу, тот был в ужасном расположении духа. Андрей заметил это сразу и спросил:
– Случилось что?
– Андрей, у меня сфинкса украли.
– Серьезно? – от неожиданности Кудрявцев сел на диван.
– Да.
– Может, ты его просто потерял?
– Нет. Я когда из сумки стал дома все выкладывать, не нашел его. Сначала думал, проглядел, а потом вспомнил, что я туда статуэтку и не положил даже. Меня якобы к телефону позвали, а когда я вернулся, статуэтки уже не было. Подумал тогда, что уже ее убрал.
Ознакомительная версия.
