— Может быть…
Чуть щурясь от яркого солнца, а больше — от усталости, Антуан Робер смотрел на свою Клариссу, не отводя взгляда от ее лица — другого, но такого знакомого и родного.
— Ты счастлива? — вдруг спросил он.
— Что? — встрепенулась девушка.
— Ты счастлива здесь?
Она задумалась, перед тем, как ответить, пожала плечами.
— Да, — прозвучал ее негромкий, нежный голос. И увереннее: — Да, счастлива.
— Хорошо, — он постарался улыбнуться. — Тогда я больше тебя не потревожу. Прощай.
Взгляды обеих подруг он чувствовал спиной. Под ногами прошелестели какие-то цветные бумажки — звук, так не похожий на шуршание опавшей листвы… Гадкое солнце теперь светило в спину, немилосердно жаря. Лучше бы сейчас дождь… и осень.
* * *
Яркий и солнечный июнь сменился дождливым, сырым июлем. Небо плакало, лишь изредка позволяя солнцу выглянуть из-за плотных туч, и тоскливая непогода выгнала из города всех, кто мог позволить себе поездку на юг, к приветливому Крымскому солнцу, ласковому морю.
Сумасшедший поклонник Татьяны сдержал свое слово. Девушка поначалу каждый день первым делом выглядывали в окно, опасаясь и ожидая увидеть его фигуру на выкрашенной в яркий голубой цвет лавочке, пустовавшей из-за сырости, но он так не появился.
Таня радовалась, а Нина не верила, что странный человек, назвавшийся графом де Ковиньи, действительно отступил. Но месяц проходил за месяцем. Девушки по привычке поглядывали на лавочку, и Нине казалось порой, что подруга немного жалеет. Вспоминает и жалеет о том, что не выслушала сразу, что так и не увидела портрет похожей на нее девушки из прошлого, той самой Клариссы, ради которой муж решился бросить все и пройти сквозь пространство и время, нырнуть в неизвестность только чтобы еще раз увидеть любимую.
Время шло, история с сумасшедшим забывалась, и даже Игорь, который долго петушился, вспоминая, как он браво проучил опасного маньяка, потихоньку перестал об этом вспоминать. А осенью Таня нашла в телефоне любимого переписку с одной из своих сокурсниц, устроила скандал и заявила Игорю, что больше не желает его видеть. Недели две провинившийся парень таскал под дверь девушки огромные букеты роз и частенько сидел, поджидая Таню, на той самой голубой лавочке перед подъездом. Выглядел он безобидно, старушки его не опасались и в милицию не звонили. А после за Таней стал ухаживать молодой и перспективный юрист по имени Виктор: он приезжал за ней на серебристом джипе и дарил огромные розовые лилии. И Танюша уже подумывала, что именно с ним будет встречать наступающий Новый Год.
А до Нового Года оставалось не так-то много — каких-то полтора месяца. Выпавший снег и морозы напоминали о том, что зима пришла, не сверяясь с календарем.
Холодным пасмурным утром Нина спешила на первую ленту. Выскочила из подъезда под серое небо и, сделав несколько шагов, остановилась, пораженная.
На припорошенной снегом лавочке виднелась плечистая фигура в потерявшей цвет куртке, прошнурованной обрывками простой капроновой веревки. На плечах и темных волосах — щедрая снежная пудра, отчего силуэт кажется нечетким, словно в тумане.
Человек не обратил никакого внимания на девушку — он неподвижно смотрел на что-то, лежащее в его ладонях.
Сердце перепуганно билось, но Нина подошла ближе.
— Здравствуйте, — негромко проговорила она. Никакой реакции. Тогда девушка наклонилась, и заглянула в синевато-бледное лицо.
Ресницы и губы графа Антуана Робера де Ковиньи покрылись инеем, на скулах поблескивала льдистая корка. Неподвижный взгляд прикован к спрятанному в горсти маленькому разноцветному клаптику. Приглядевшись, Нина поняла, что видит портрет — тот самый, из медальона. Краски местами расплылись и выцвели, но с миниатюры по-прежнему улыбалась Кларисса — юная и нежная, в розовом платье, с распушенными волосами. Яркий морозный румянец украшал бледное лицо, и жена графа на портрете казалась живой. То ли благодаря искусству художника, то ли потому, что при жизни ее, Клариссу, так сильно и так по-настоящему любили.
Отраженное в зеркальных стенах высотки солнце казалось голубым. Егор вышел из метро напротив главного входа и нерешительно остановился. Он готовился, он заранее знал, что случится, и даже догадывался — как, но теперь, когда до назначенного времени осталось каких-то двадцать минут, руки тряслись и ноги казались ватными. Расстегнув пальто, Егор достал из внутреннего кармана пригласительный билет — на плотной глянцевой бумаге, разрисованной в гангстерском стиле, красовалась ярко-красная надпись: "Убить шефа!" И ниже скромная приписка: "подарочный сертификат".
Этот сертификат ему преподнесли коллеги несколько дней назад. Услуги фирмы "Убить шефа!" были не из дешевых, но коллег у Егора тоже было немало, к тому же в честь какого-то праздника проходила акция, и сертификат приобрели по значительной скидке.
Среди приятелей, с которыми Егор отмечал день рождения в популярном бистро, подарок от сотрудников вызвал настоящий фурор.
— Это же надо! — восхищался Федя — бывший одноклассник, теперь — школьный учитель физкультуры. — Теперь ты можешь заказать кого угодно!
— Только чур — не меня! — хихикала Маринка, от безысходности строившая глазки то Феде, то самому имениннику. — А ты уже решил — кого? Расскажи! Расскажи!
Егор молчал. Его намерения можно сказать в точности совпадали с надписью на сертификате.
* * *
"Убить шефа!"
Олег Игоревич, глава корпорации "Монументаль", когда-то был просто Олежкой, сидевшим за партой позади Егора. Звезд с неба не хватал, но окончил школу с твердыми четверками по основным предметам, а потом пропал из поля зрения однокашников.
Встретился Егор с ним в тот день, когда, после собеседования на должность младшего менеджера, шел по длинному коридору главного офиса "Монументаль". В утонченном, одетом в дорогой костюм мужчине, Егор не сразу и узнал бывшего одноклассника, но Олег поздоровался первым.
— Здорово! Как жизнь?
— Да нормально, — улыбнулся в ответ Егор. — А у тебя?
— Тоже ничего. Ты здесь по делам?
— Да вот, на работу устраиваюсь. А… ты здесь работаешь?
Олег тогда усмехнулся и кивнул, и Егор еще обрадовался, что вот, повезло — будет на новом месте один старый знакомый. И платят, видно, неплохо, раз простой работник позволяет себе так одеваться… Но ровно через неделю, в первый рабочий день, Егора ждало жестокое разочарование: Олег оказался не сотрудником корпорации, а ее владельцем.
"Когда он только успел? — недоумевал Егор. — Ведь мы же одногодки! Нет, тут явно не чисто"…
Он сразу поставил себе целью разузнать, как же человек, которого когда-то отделяли от Егора каких-то две парты, забрался так высоко. Оказалось, ранее корпорацией руководил родной дядя Олега, и, отойдя от дел, передал руководство племяннику.
"Ну конечно, иначе и быть не могло! — думал Егор, слушая щебет соседки по кабинету, миловидной пышки Сонечки, которая и сообщила ему все эти подробности. — Естественно, сам бы он всего этого не добился. Это невозможно. Только богачи могут чего-то добиться в этой жизни. Или детки богачей, или их племянники".
Встречая шефа в коридоре, Егор всегда вежливо здоровался с ним:
— Доброе утро, Олег Игоревич.
Тот чаще всего отвечал безразличным: "доброе утро", а иногда бывал слишком занят, чтобы ответить. И только один раз, узнав в поздоровавшемся с ним работнике бывшего одноклассника, будто бы удивился:
— А, Егор? Ну, как жизнь, как работа? Все хорошо? Все нравится?
И выслушав заверения, что все просто отлично, пошел дальше по своим делам.
С того раза Егор старался не попадаться шефу на пути и ненавидел издалека. И каждый раз, наблюдая, как высокий, подтянутый мужчина в дорогом костюме решительным шагом идет по коридору к дверям своего кабинета, думал: "Это неправильно, неправильно, что одним — все, потому что у них богатые родственнички, а другим — ничего".
И именно поэтому, когда на день рождения сотрудники преподнесли ему подарочный сертификат, Егор в тот же миг понял, как его использует.
Офис фирмы "Убить шефа!" располагался в высоком здании возле площади Свободы. Миленькая девушка-секретарша, увидев сертификат, тут же доложила о клиенте, и всего пару минут спустя Егор сидел в уютном кресле в кабинете директора.
— Чай, кофе? Или, может, сока?
Андрей Андреич — невысокий, полненький человек с круглой лысиной и узкими, темными глазками — был сама любезность. Попросив секретаршу принести чай с пряниками, он долго и охотно отвечал на все вопросы, которых у Егора накопилось немало.
— Да-да, я вас понимаю, конечно, все спрашивают… — он устроился в кресле напротив и смотрел на Егора через стол, понимающе улыбаясь. — Нет, ничего уголовного. Вот разрешения, лицензии… Вы же сами видели — мы не прячемся… Нашими услугами пользуются люди небедные, а часто и очень известные. Многие, конечно, не желают, чтобы мы распространялись о том, какие именно услуги им оказали, но некоторые не стыдятся об этом говорить. Вот, к примеру, пару дней назад в выпуске "Звездной жизни" известный ди-джей сам рассказал, что заказывал нам свою тещу. С подробностями, как мне помнится. Хотя, честно говоря, я этого не одобряю… — Андрей Андреич вздохнул. — Подробностей… Конечно, это реклама, но мы предпочитаем, чтобы к нам шли не любители кровищи, а неплохие в принципе люди, которым не дает спокойно жить невыплеснутая агрессия или комплексы. Или ненависть и желание мести, которое лучше реализовать таким вот косвенным путем… Хотя, естественно, это наш хлеб, поэтому мы никому не отказываем. Единственная причина для отказа — это заключение нашего штатного психолога, но, думаю, у вас подобных проблем не возникнет.
