Капитан 3 ранга Пархоменко В.В. нравился Липовецкому своей откровенностью, уверенным и взвешенным стилем работы толкового специалиста в разрешении служебных вопросов и житейских ситуаций. Радовало то, что между ними устанавливалась связь взаимного понимания с полуслова. Одним словом, это был его командир БЧ-5, не в плане личной собственности, а в смысле, когда любой член экипажа с гордостью мог бы сказать: «это наш матрос, это наш офицер, это мой корабль, это мой командир».
- Товарищ командир, - начал излагать свои соображения Пархоменко, - как я понимаю, мичманов – выпускников военных техникумов в экипаж уже назначили, не спрашивая нашего согласия. Практически это всех старшин команд.
Тут уж, как говориться «крути, не крути, а рубль уплати». Они уже наши – прошу любить и жаловать! В отношении моряков срочной службы – правило одно: смотреть в оба, как бы нас не одарили пьяницами и бездельниками по принципу – на тебе, боже, что нам не гоже.
- Владимир Владимирович, всё это правильно, - согласился с ним командир, - к сожалению, от негожего балласта любой начальник стремиться освободится в первую очередь. Я же хочу обратить ваше внимание на наш принцип взаимоотношений: мы набираем не старшин команд, специалистов или старших специалистов, мы набираем в первую очередь людей. И независимо от званий и специальности все мы будем вместе с ними кушать, спать и дышать одним воздухом. Мы вместе будем на практике осваивать технику и оружие. Мы все вместе будем учиться управлять кораблём. Наконец, став единым целым под именем РПК СН «К-470» мы вместе будем служить, выполняя сложнейшие государственные задачи вдали от родной земли глубоко под водой в водах мирового океана. Не дай нам бог вместе умирать, но чтобы побеждать и остаться живыми, нужно беспредельно верить и доверять своим товарищам по экипажу. Объединённые прочным корпусом подводной лодки, обладая судьбоносным для жизни миллионов людей оружием, а посему, не имея ни малейшей возможности на ошибку, это люди особые.
Это люди высшей пробы человечности и имя им – ПОДВОДНИК. Набирать таких людей и делать из них подводников мы будем из состава экипажей РПК СН проекта 667А, базирующихся в губе Сайда.
Нам дано право забирать специалистов даже без согласия их командиров. Я считаю, что это не совсем правильно. Не все моряки примут новое назначение безболезненно. Посоветуйтесь с их командирами боевых частей, поговорите лично с каждым кандидатом и при условии обоюдного согласия включайте его в список для зачисления в наш экипаж.
Кажется, с момента этого разговора прошло мгновенье, но оно уже в прошлом. Живём же мы в настоящем, и наше будущее станет реальностью благодаря настоящему с течением времени отошедшем в прошлое.
А реальность времени настоящего была такова, что в связи с полной неопределённостью будущего места базирования РПК СН проекта 667Б, Липовецкий квартиру в посёлке Гаджиево не сдавал. Можно было сказать, что он вместе с семьёй приехал домой. Они решили, что до прояснения ситуации Владимир пойдёт учиться в местную школу.
Параллельно с формированием экипажа Липовецкого в посёлок Гаджиево с этой же целью прибыли офицеры капитана 2 ранга Бешметова. Всех их поселили на старой, для Антона знакомой, плавучей казарме финской постройки ПКЗ-81.
Липовецкий видел, что с момента его убытия в Палдиски в губе Ягельная и посёлке Гаджиево произошло много событий и ощутимые изменения встречались на каждом шагу.
Уже существовала 41 дивизия ракетных подводных крейсеров, и контр-адмирал Порогов В.К. стал её первым командиром. Этот небольшого роста, побелённый ранней сединой энергичный и исключительно ответственный адмирал, озадаченный свалившимися на него заботами не только по формированию и становлению соединения, но и поиском места для его базирования, пока ещё был человеком доступным и приветливым.
Все плавпричалы в бухте Ягельной были занятые, вытянувшимися за их пределы, чёрными корпусами атомных подводных крейсеров проекта 667А, не редко по два крейсера с обеих сторон.
Тут было тесновато для «Азов», а уж «Букашкам» места не было совсем – их нужно было где-то разместить. Вот только где… - вопрос!
Главкому ВМФ Горшкову С.Г., который на флоте решал всё, для базирования кораблей 41 дивизии флотское начальство предложило определить это место в Святоносском заливе, богом и людьми забытой Гремихе, под общим названием Иоканьгская военно-морская база.
Действовали по старому испытанному принципу: из глаз долой – из сердца вон!
Порогову В.К. было о чем задуматься: ни дорог, ни жилья, ни пирсов, ни глубин, позволяющим швартоваться кораблям с осадкой более 8 метров….
Расстояние до ближайших хоть каких-то заселённых очагов цивилизации в любую сторону – Востока, Запада, Севера и Юга было около шестисот километров северного полнейшего бездорожья – тундра, сопки, Заполярьё! Единственный путь сообщения – это море. Во время штормов и, когда зимой море нередко замерзало, то и этот путь прерывался.
Если перевод РПК СН проекта 667Б в Иоканьгскую военно-морскую базу Главкомом ВМФ был предрешён, то вопрос создания там флотилии и назначение её командования находился в стадии решения. Так, на всякий случай, Порогову В.К. было предложено изучить и написать обоснование о возможности и целесообразности размещения в этой базе новейших ракетных крейсеров вооружённых межконтинентальными баллистическими ракетами. Конечно, Порогову в это время было не до знакомств с какими-то командирами, которые лишь только экипажи набирали. Куда пристроить уже построенные корабли и как их готовить к выполнению задач боевой службы – эти мысли занимали его в большей степени.
Другое дело дядя Саша – капитан 1 ранга Устинов Александр Сергеевич, неизменный начальник Липовецкого, последовательно занимающий ряд командных должностей от начальника штаба дивизии до командующего флотилией.
Дядя Саша – это человек-легенда для всех гремиханцев, служивших под его началом. Внешне это был большой, добродушный, с первой встречи располагающий к себе офицер. Только внимательно присмотревшись, можно было распознать в нём личность не простую, упрямую, владеющую мудрой житейской хитростью и безобидным юмором.
Первые перлы этого юмора Антон услышал сразу же по прибытию на ПКЗ. Штаб 41 дивизии и её начальствующий состав располагался там же.
А так как дивизия была вновь организованной, то её офицеров в лицо, состав дежурной службы ещё не знал. Рассыльный – молоденький матросик по первому году службы, заблудившись среди многочисленных переходов четырёх палуб плавказармы, безуспешно искал Устинова, чтобы позвать его к телефону. Телефонный аппарат начальственным голосом «разорался» и требовал к «трубе» именно его – начальника штаба дивизии.
- И что за воинские звания у этих моряков: кап раз, кап два, кап три – видно у кого сохранилось три капли, тот и старший. А самый главный у них капитан-лейтенант! Надо же: в одном человеке одновремённо уживаются и капитан и лейтенант, - размышлял матрос, опрашивая встречных местных жителей, где находится каюта искомого начальника.
Наконец цель достигнута и матросик, получив разрешение «входите», открыл дверь каюты и увидел там здоровенного дядьку почти голого – в одних трусах. Дело было поздним вечером и тот, помывшись в душе, собирался отойти ко сну.
- Здрастье…, - пролепетал рассыльный, начисто забыв, зачем он сюда пришёл.
- Здоров – здоров, сынку, - услышал он в ответ.
- А вы кто? – на всякий случай поинтересовался матрос.
- Я… да как тебе сказать, к вечеру за день так намаешься, что и сам забываешь, кто ты есть, - пожаловался мужик. – А ты кого ищешь?
За мирной беседой матрос осмелел и начал рассматривать каюту. На спинке кресла он заметил наброшенный офицерский китель, погоны, звёздочки…. Чтобы не ошибиться в воинском звании при обращении к начальству он выбрал, по его мнению, самое высокое и выпалил:
- Товарищ капитан-лейтенант, ищу я начальника штаба дивизии Устинова. Его требуют прибыть в дежурную рубку к телефону.
- Что тебе сказать, сынку, Устинов, если не запамятовал – это я. А вот капитан-лейтенант… ты знаешь, обстановка напряжённая – может быть, это уже так же я. Сейчас мы это выясним по телефону, - сказал дядя Саша, одевая брюки.
Где тут, правда, а где вымысел, понять трудно, но по всему видно, что Устинов мужик свойский, а это уже совсем не плохо, - подумал Антон.
- Эй, сонное царство, просыпайтесь! – подал голос Липовецкий, открывая дверь и перешагивая порог каюты, где похрапывали Бешметов со своим замполитом. – Фу – у! Ну и гадюшник тут у вас. Вы что – «гудели» целую ночь, что ли?
Бешметов и Плоом – его замполит, хлопая глазами, лениво свесили ноги с коек, сонно потягиваясь, зевали.
- Рожи у вас мерзкие, умойтесь и приберитесь – дышать-то нечем! И шевелитесь побыстрей. Мы же условились встретиться сегодня с кадровиком 31 дивизии. Через полчаса заходите к нам в каюту, там и решим, что делать дальше, - сказал Антон и буквально, задыхаясь, выскочил из, дурно пахнущего, помещения.
