Если бы Апрель знал об этом, он бы, конечно, повел себя с приятелем совсем по-другому. Но Озорник ничего ему не рассказал. Сам не знал почему. Не рассказал – и все.
в которой ангел Апрель находит ту, кого так давно искал
Вылетев из Большого театра, Апрель остановился посреди тротуара, раздумывая, куда ему отправиться дальше. В другой город, район, страну? Или остаться пока в Москве?
Вечер уже близился к тому моменту, когда еще немного – и его уже можно будет назвать поздним. На окраинах города, в так называемых «спальных районах», их обитатели к этому часу уже вернулись в свои квартиры, где их дожидались наряженные елки. Люди стряхнули снег с пальто и шапок, сунули ноги в уютные тапочки, переоделись в домашнее, поужинали картошкой с котлетами и коротали предпоследний вечер года в праздничных хлопотах или в просмотре то и дело прерываемых новогодней рекламой сериалов про злобных бандитов и доблестных служителей правопорядка. Но в центре Москвы жизнь продолжала кипеть – еще работали магазины, в ресторанах и кафе были заняты все столики, в театрах и концертных залах заканчивались спектакли и рождественские представления.
Ангел огляделся по сторонам. Прямо перед ним, на противоположной стороне Петровки, сверкал огнями ЦУМ. С того места, где стоял Апрель, хорошо были видны высокие, украшенные бордовыми и золотыми шарами витрины и стоящие в них манекены. Точно так же, как и ангел, они застыли на своих местах, наблюдая происходящее, и ему вдруг подумалось, что манекены – это какой-то отдельный мир, особняком стоящий рядом с миром людей и миром ангелов. «Может, в них вселяются души навсегда «стертых» ангелов? – подумал он. – Да нет же, глупости какие, у нас ведь нет души… Но тогда, может быть, в них живут души людей, так и не обретшие покоя?»
Он перелетел через улицу и приблизился к магазину. Близилось закрытие, и из всех дверей выходили элегантно одетые посетители с большими и маленькими фирменными черно-оранжевыми пакетами в руках и, прячась от снегопада, быстро укладывали покупки в багажники или на задние сиденья автомобилей. Дверь центрального входа им открывал швейцар в ливрее тех же фирменных цветов. Рядом с ним, невидимый ни для кого, кроме Апреля, застыл его хранитель, пожилой ангел, одетый в элегантную фрачную пару.
Апрель смотрел на людей, но не упускал из виду и их сопровождающих. К его радости, за большинством из поздних покупателей следовали ангелы-хранители, но немало было среди мужчин и женщин и таких, кто был окружен демонами. У двоих мужчин, молодого и пожилого, вовсе не оказалось сопровождающих – но, как Апрель ни пытался встать перед ними, они не заметили его и прошли мимо.
«Значит, и этот не мой… – привычно отметил про себя ангел. – И этот тоже меня не видит…»
Тут он улыбнулся: из центрального входа показались его давнишние знакомые – юные подружки, нагруженные покупками, точно навьюченные лошадки.
– Ну наконец-то выбрались! – сказала та, что поменьше ростом. – Это же надо – столько магазинов за один вечер обойти!
– А платье мне так и не купили, – сокрушалась та, что повыше.
– Интересно, на что бы мы его купили? Ты еще в ГУМе все деньги потратила! Впрочем, этого и следовало ожидать… Идем уже, а то я просто с ног валюсь!
И они заспешили в сторону станции метро «Охотный Ряд», а следом за ними заспешили их ангелы – такие же веселые, хорошенькие и модные юные красотки, как и их подопечные. Апрель с удовольствием поглядел им вслед, но когда эта милая компания скрылась из глаз, он опять заскучал и от нечего делать продолжал рассматривать прохожих. Вскоре его внимание привлекла девушка, облаченная в так называемый «бутерброд» – рекламные щиты с надписью «Печати и штампы за час. Цены умеренные». Одетая в старенькую кургузую курточку с капюшоном, отороченным потертым искусственным мехом, в изрядно потрепанные дешевые джинсы и холодные осенние ботинки, девушка взад и вперед бродила по улице и нервно поглядывала на часы. Она тоже была одна, никто из служителей высших сил, ни Светлых, ни Темных, не сопровождал ее. С присущей ангелам способностью понимать чувства людей и сопереживать им, Апрель тут же догадался, что девушка очень устала и замерзла, что день был тяжелым и что теперь она ждала проверяющего, который должен был прийти и отпустить ее, и надеялась, что в честь праздника ей разрешат уйти пораньше, но этого – увы! – не произошло.
Девушка неторопливо дошла до Малого театра, потом так же медленно вернулась, остановилась у перехода, сердито потерла ладонью вздернутый носик, увидела, что для машин загорелся желтый свет, и, не дожидаясь, пока на светофоре для пешеходов появится зеленое изображение идущего человечка, шагнула на мостовую. Но как раз в этот момент с Петровки в сторону Театральной площади мчалась на предельно допустимой скорости черная иномарка. Ее водитель, видно, решил, что успеет проскочить на желтый сигнал, но не рассчитал и оказался на переходе одновременно с девушкой, слегка задев ее крылом. Удар был несильным, но девушка отпрянула назад и, то ли не удержав равновесия, то ли поскользнувшись, неловко упала на тротуар. Попыталась подняться, но рекламные доски, висевшие у нее на груди и спине, помешали ей это сделать. Она стала вставать, но правый ботинок заскользил по льду, щит потянул ее назад, и девушка вновь растянулась на снегу.
– Ну чего уставился? – прикрикнула она на наблюдающего за этой сценой ангела. – Нет чтобы помочь!..
– Вы это… мне? – Апрель не поверил своим ушам.
– Да тебе, тебе, кому же еще!
– А вы что же… видите меня?
– А я что – слепая, по-твоему?
– Этого не может быть… – Он был просто ошеломлен.
– Идиот! – сердито отвечала девушка, которой все-таки удалось встать на ноги. – Ну просто полный кретин!
Тем временам владелец иномарки, у которого, видимо, еще сохранились остатки совести, решил все-таки посмотреть на потерпевшую. Машина притормозила и дала задний ход. Владелец приоткрыл затемненное окно, высунулся, услышал слова девушки и, разумеется, принял их на свой счет – ведь он же не видел стоящего рядом с ней ангела.
– Заткнись, шалава! – рявкнул он. – Сама виновата, нехрена под колеса лезть!
– Козел! – выкрикнула в ответ девушка, уже явно обращаясь к хозяину машины, а не к Апрелю, и, сорвав свой «бутерброд», со всей силы шарахнула им по блестящему капоту автомобиля.
– Вот сука, что же ты делаешь! Только позавчера машину купил, а ты ее уже поцарапала! Ну-ка, ребята, разберитесь с ней!
После этой команды задние дверцы автомобиля одновременно распахнулись и оттуда выскочили два очень похожих друг на друга, точно «двое из ларца, одинаковы с лица», коротко стриженных бугая.
Девушка, мигом оценив сложившуюся обстановку и поняв ее опасность, отшвырнула свой «бутерброд», бросилась бежать и влетела в первую попавшуюся дверь – центральный вход ЦУМа. Швейцар, который был свидетелем этой сцены, попытался преградить ей путь, крича: «Магазин уже закрывается!», но перепуганная девушка буквально смела со своего пути и его, и парочку выходящих из магазина покупателей. Швейцар пошатнулся, попытался удержаться за ручку двери – и тут же оказался уже окончательно сбит с ног догонявшими девушку качками. А на все это изумленно глядел Апрель, который все никак не мог прийти в себя от потрясения.
– Ну что ты застыл, как Лотова жена? – услышал он за спиной знакомый голос. – Бежим скорее за ними, а то пропустим самое интересное!
– Понимаешь, она меня видела… – только и мог сказать ангел.
– Она? Эта курносая девочка? Да ты что? – Озорник разговаривал со своим приятелем и одновременно прислушивался к тому, как швейцар, отряхивая снег с форменной накидки, объяснял подбежавшим к нему охранникам: «Три человека – девушка и два парня!» – Тогда тем более не стой столбом!
– Конечно, ей же надо помочь! – запоздало сообразил Апрель.
Последние покупатели и завершающие работу продавцы ошеломленно наблюдали, как по первому этажу, лавируя между сверкающих витрин, вихрем промчалась группа людей. Впереди сломя голову летела девушка, за ней неслись два здоровенных амбала, а за ними несколько охранников ЦУМа, которые оживленно переговаривались на ходу. Но никто, ни один человек, не догадался о том, что замыкали эту процессию еще двое – два молодых ангела.
В первый момент девушке со вздернутым носиком повезло. Оказавшись в центре первого этажа, она догадалась завернуть за елку и метнулась в отдел, где продавали новогодние украшения. Остановившись у витрины, она сделала вид, что выбирает игрушки, а сама тем временем переводила дыхание и судорожно пыталась сообразить, что делать дальше. Преследователи не заметили ее и проскочили мимо, но появившиеся следом два охранника – в разных костюмах, но одинаковых галстуках – остановились недалеко от нее с другой стороны елки.
