Но нет худа без добра. Рядом на сидении оказалась приятного вида и обращения незнакомка, с которой он так увлекся разговорами, что дорога пролетела быстро и незаметно. За время общения с очаровательной пассажиркой обида прошла и уступила место благодушию. Донжуан средних лет уже не желал выходить на своей остановке, так как хотел продолжения сказочного общения с прекрасной Еленой до конечной станции. Ему даже было безразлично то, что его Лепорелло не дотащит до банка все оборудование. Но попутчица оказалась предупредительной особой, она одной фразой сняла проблему:
— Ради бога, Иван Павлинович, вы только не беспокойтесь, меня встречает муж–самбист, он меня и до дома проводит.
Любимые песни об одном и том же…
Во время следующей поездки в Гродно два Ивана по служебной необходимости заехали в Несвиж. В Минск возвращались поздно. По настоятельной просьбе Ивана Павлиновича начальник расчетно–кассового центра любезно отжалел единственный служебный автомобиль с водителем, чтобы дорогих гостей–проверяющих в целости и сохранности доставить домой.
Пока ехали, с водительской флешки, вставленной в прикуриватель, всю дорогу слушали песни Стаса Михайлова, любимейшего певца центрового столоначальника. Группа командированных лиц прибыла в Минск около 21.00 часа и тут самый главный командует:
— Уже поздно, поэтому доставляете меня домой, а потом следуете в банк и выгружаете оборудование. И главное! — не забудьте переписать мне Стаса Михайлова.
Водитель недоуменно переглянулся с товарищем по несчастью, ведь ему же еще возвращаться в Несвиж. Оспорить приказ столичного начальника он не решился, поэтому доставил в банк его помощника вместе с баулами, где ждал, пока тот с его флешки скопирует затребованные песни. Во сколько водитель вернулся домой, неизвестно, надо полагать, далеко за полночь. Потом Иван Зефирович замечательные песни Стаса Михайлова переписал на рабочую флешку и передал ее Ивану Павлиновичу. Минуло два года, а флешки он так больше и не увидел.
Непревзойденный вольтижер–наездник
Наличие у Ивана Павлиновича автомобиля вызывает затруднение, к какой категории это отнести: к достоинствам или недостаткам. То, как он управляет своим авто, без слез и без междометий не поведать — более опасного наездника не сыскать во всем банке. Когда он едет на машине, его сторонятся все и с шумным испугом разлетаются ленивые голуби. Если сделать полное собрание описаний его поездок, то получится объемный многотомник, где не будет двух похожих историй, настолько они уникальны.
Как–то после работы он с группой товарищей шел в сторону своего автомобиля, а так как он добрый и радушный человек, то предложил их подвезти. Геннадий Леонидович в отряде космонавтов подготовку не проходил, но все равно оказался покрепче, чем Галина Григорьевна, которая не то, что летчиком не была, но даже в армии не служила. Когда же наш автолюбитель со всем возможным тщанием и старанием подвез Геннадия Леонидовича, то заодно с ним из машины со скоростью пули выскочила и напуганная каскадерской ездой Галина Григорьевна. Ей ведь было невдомек, что когда Иван Павлинович за рулем, то все почему–то вдруг кругом начинают ехать неправильно. Один еле–еле тащится, другой обгоняет с нарушением, третий вообще нагло подрезает и всем нехорошим водителям наш ездок экстра–класса всегда найдет сочный матерный эпитет. Лихой наездник, громко визжа резиной колес, на своем авто растворился в дымке городского смога, когда Галина Григорьевна в шоке, обратилась к своему попутчику:
— Геннадий Леонидович, вы не подскажете, где тут поблизости церковь? Пойду–ка я свечку поставлю.
Сложности с определением своего местонахождения
Еще неизвестно, что у Ивана Павлиновича лучше получается: сумасшедшая езда без правил или способность где–то потеряться. Удивительный сплав холодного рассудка, чистых рук и пылкого сердца с рассеянностью и абсолютным неумением ориентироваться. Он частенько отпрашивается по делам и, как мы подозреваем, не всегда по служебным. Тогда он садится в свою машину, и держись городской пешеход, обыватель! Однажды его неумение ориентироваться в городе впечатлило даже Ивана Зефировича. В начале своей банковской карьеры относительно юный столоначальник сумел заблудиться в паре остановок от места работы. Пришлось звонить подчиненному, чтобы тот дал пеленг на местонахождение их рабочего стола. Бывалый охотник на лис так растерялся, что не знал, как реагировать. Вдруг со стороны начальника это прикол, розыгрыш или шутка. А если это проверка подчиненного на вшивость?
Зато Иван Зефирович в деле ориентирования своему начальнику даст сто очков форы и, как я думаю, еще пять раз по столько же добавит. Но даже бывший чемпион в «охоте на лис» не в состоянии помочь бывшему чекисту, дезориентированному в трудовом распорядке и в пространстве своих обязанностей. Прямое асфальтированное шоссе без сомнений предпочтет даже совершеннейший глупец и неумеха, но не загадочный Иван Павлинович, который выберет объездную грязную и ухабистую дорогу. И даже его оправдание:
— Той дороги я не знаю, а по этой мы точно не заблудимся, — не снимает налета тайны со столь странного выбора.
Вместо того чтобы сквозняком пролететь короткое и удобное шоссе, банковский шумахер отправился по недостроенной дороге, более чем на три километра протяженней. Зато на сравнительно небольшом участке дороги два Ивана задаром ощутили все прелести ралли Париж — Дакар. Они тряслись на ухабах и всю машину заляпали грязью. Для бешеной собаки семь верст не крюк, а для машины гонщика Ивана три километра не путь, ведь не пешком же высунувши язык, бежали.
Не детская игра в шпионов
Есть в избранном нашего столоначальника одна замечательная история, которую он живописует с величайшим удовольствием и большой гордостью за свою находчивость со всеми возможными, а больше невозможными подробностями. Ее в состоянии шока и с круглыми глазами мне поведал сильно озадаченный Иван Зефирович. Эта история достойна помещения в золотые анналы банка под названием «Детский пистолет». Тогда сын нашего героя Санечка был еще совсем кроха.
Ехал Иван Павлинович куда–то по делам на своей машине, а на заднем сидении был его сынишка, с которым он по ходу дела общался. Многословный папа то оборачивался к Санечке лицом, то через плечо поучал или что–нибудь рассказывал. Обернувшись в очередной раз, он обратил внимание на одну весьма и весьма подозрительную иномарку. Чутье старого уполномоченного госбезопасности не обмануло, он понял, что за ним следят по всем канонам сыскного дела. Правда, что явилось причиной интереса к его персоне, он так никому и не признался. Понятное дело, ведь это государственная тайна, которую старый чекист никогда не выдаст. Зато с каким придыханием и замиранием сердца он всем рассказывает об особом предмете его гордости: как он изящно и красиво ушел от погони иностранных разведчиков, чем поставил их в непреодолимый тупик, а заодно загнал в угол.
Эти сведения не подлежат засекречиванию, так как банковский разведчик отбивался от преследователей не секретным оружием, а детским пистолетом, который на время перестрелки отобрал у обиженного сынишки. Из него через опущенное боковое стекло он вел настоящий огонь! Самое удивительное, что уловка удалась, шпионы по–настоящему испугались игрушечного пистолета, который лишь видом напоминал боевое оружие. Они спасли свои дешевые жизни, резко свернув в первый попавшийся переулок, и больше нашему герою на глаза не попадались. Преследователи на своей шкуре убедились, что их жизни висели на волоске и что скромный сотрудник банка очень опасен.
Эх, рано нашего Павлиныча попросили уйти со службы в доблестных рядах чекистов! Думается, что он мог бы еще немало натворить родине пользы.
Случай, свидетельствующий о плохом зрении Ивана Павлиновича, который на дороге и слона не заметит. Года три тому назад Иван Зефирович у себя в квартире поменял межкомнатные двери и этой новостью поделился с начальником. Старая дверь, по старинке выкрашенная в белый цвет, оказалось настоящей находкой для дачи Ивана Павлиновича, предмета его гордости и всяческих забот и похвал. На один из следующих выходных дней они уговорились о ее передаче в новые руки.
Чтобы не впускать к себе в дом нежеланного гостя, Иван Зефирович не поленился и вынес дверь на улицу. А дальше, дабы не утруждать своего шефа, подтащил дверь к самой проезжей части и прислонил к осветительному столбу в полной уверенности, что мимо таких заметных ориентиров не проскочит и слепой. Каково же было его изумление, когда для обнаружения белого пятна размерами метр на два на фоне зеленой листвы двух попыток оказалось недостаточно. Когда «Пассат» крутого начальника вихрем промчался в двух метрах от Ивана Зефировича сначала в одном, а потом в обратном направлении, то выбора у него уже не оставалось. Рискуя жизнью, он бросился под колеса слепого «Пассата», чтобы наверняка избавиться от хлама. Потрясенный Иван Зефирович потом удивлялся:
