Кэтвар спустился в подвал, достал одежду из мешка и быстро натянул ее на женщину. Взвалил ее на плечо, глянул на судебного медика, который был рядом, и хотел выйти. Но положил ее обратно на стол, снял колготки с трусиками.
— Ты вот что сделай, — обратился он к врачу, — возьми мазки, или как там у вас называется, анализы. Ее изнасиловали здесь два раза спящую.
* * *
Первый снег всегда вызывал радость или некоторую необычность чувств. В безветренную погоду снежинки тихо и плавно падали на землю, таяли на асфальте и других, еще не остывших местах. Но снег шел и шел, постепенно покрывая все. И тишина гипертрофировала ощущения, иногда превращаясь в ностальгию по лету, по его теплу и зелени.
Таймер включал дворники каждые 15 секунд, и они очищали лобовое стекло от снежинок и воды, а новые продолжали падать и таять.
Кэтвар, везя незнакомку к себе домой, подумал, что снег — это хорошо. Первый снег и незнакомка то же, как бы, заново родилась. Теперь ее уже никто не сможет тронуть, никто не посадит обратно в психушку, а злопыхатели получат все по полной программе.
Он занес ее к себе в коттедж, положил на диван и прикрыл пледом, что бы не светились груди из разорванной одежды. Подошла жена Марина.
— Ты подбери ей какое-нибудь платьишко из своих. Вы телосложением похожи и размерчик ей подойдет. Она скоро проснется, поживет у нас немного. Судьба ее очень тяжелая, про такую в романах не пишут и в кино не показывают.
Кэт включил телевизор. На экране как раз было фото этой девушки, и ведущий читал информацию. «Сегодня в 14 часов дня совершила побег из областной психиатрической больницы Чернова Валентина Борисовна, рост 172 сантиметра, стройного телосложения, брюнетка, на вид чуть старше 30 лет. Может выдавать себя за журналистку, якобы незаконно содержащуюся в психиатрической больнице. Женщина с маниакальным синдромом, очень опасна, склонна к убийствам и сексуальному насилию. Всех граждан, видевших больную, что-либо знающих о ней и ее местонахождении, просим позвонить по телефону 02».
— Видишь, — Кэтвар показал рукой на спящую, — кого я тебе привез?
Марина подошла к нему, провела рукой по щеке.
— У тебя усталый вид, Кэт.
— Да, есть немного. Ты сделаешь мне кофе?
— Сейчас ужинать будем.
— Нет, Мариночка. Она скоро проснется — вместе и поедим.
— Хорошо, пойду варить кофе. — Она сделала несколько шагов и приостановилась. — Раз эта женщина здесь, значит, диктор что-то напутал?
Кэтвар улыбнулся, подошел и обнял Марину.
— Ты у меня умница. Нет, диктор ничего не напутал, зачитал все правильно. Врачи напутали. Она действительно журналистка, которую незаконно держали в психушке пять лет. Вот и пытаются сейчас вернуть все на круги своя, что бы самим в тюрьму не сесть. И не опасна она вовсе.
— Я знаю, Кэт. Ты же кого попало в дом не притащишь, а, значит, врачи и с их слов диктор, все врут.
Марина ушла варить кофе, а Кэтвар сел в кресло и закурил, разглядывая лицо спящей женщины. «Сколько же ей пришлось выстрадать за эту гребаную правду, сколько перетерпеть насилия и мук»?
Марина принесла кофе, присела на боковинку кресла рядом с мужем, тоже разглядывая спящую. А она, словно чувствуя взгляд на себе, заворочалась и открыла глаза. Видимо, по старой привычке не поднялась сразу, а огляделась насколько возможно, потом уже выпрямилась, оставаясь сидеть на диване. Заметила разорванное платье и прикрылась пледом, не понимая ничего из происходящего вокруг.
— Меня зовут Кэтвар, а это моя жена Марина. Ты у меня дома и в полной безопасности. Сейчас ты переоденешься, мы поужинаем, и я тебе расскажу все, что ты должна знать. Тебе рассказывать ничего не надо, я знаю о тебе все. Все — то есть не ту ерунду, которую по телевизору передают, объявляя тебя в розыск, а все настоящее, что происходило с тобой. Переодевайся.
Кэт встал и вышел из комнаты. «Да-а-а, поехала с парнем в один коттедж, а очутилась в другом. Так и правда с ума сойти можно». Он мотнул головой и усмехнулся. Покурил и вернулся обратно.
— Вот, совсем другой вид. Сейчас Марина на стол накроет, а пока она это делает, я расскажу тебе немного, что бы ты успокоилась. Видок у тебя, конечно, необычный. — Кэтвар улыбнулся. — Нет, нет, внешне все нормально, но ты сейчас похожа на кошку, которая не знает, что делать. То ли в окно выброситься, то ли хозяев послушать. По телевизору уже передали, что ты сбежала, поэтому я знаю, Валя, как тебя зовут. Ты сегодня с одним парнем поехала, выпила бокал вина и уснула — там снотворное было, поэтому и не понимаешь, как оказалась здесь.
Чернова подошла к окну и вся напряглась. Кэтвар это почувствовал сразу.
— Да, ты мне не веришь, но, прежде чем в окно прыгать или попытаться убежать, посмотри на монитор. — Кэтвар включил компьютер. — Видишь, в правом нижнем углу та же дата, когда ты из больницы сбежала. И никто тебя здесь несколько месяцев не держал. Просто пошел снег, сейчас конец сентября и это вполне возможно. Ты уходила из психушки — тепло, бабье лето. Так что снег на улице не означает ничего и не спала ты несколько недель или месяцев. Вся милиция города ищет тебя, ищут, как буйную, склонную к убийствам и насилию. И врачи уже жалеют, что не устроили, не инсценировали тебе раньше суицид. Хотя им это настойчиво рекомендовали. Ты красива, доктор заставлял тебя спать с ним, поэтому и осталась жива. А сейчас, если бы тебя поймали, шансов остаться в живых нет. Но ты у меня дома и я помогу вернуть тебе доброе имя, работу и жилье. Только верь мне и не занимайся самодеятельностью. Судьба у тебя жуткая — в психушке пять лет держали за правду, а сегодня вообще убить пытались.
Он рассказал ей события, произошедшие в другом коттедже. И она, повидавшая много горя, ужаснулась от услышанного. Впервые заговорила:
— Неужели это все правда?
— Правда, Валя, все чистая правда. Завтра, полагаю ближе к вечеру, приедет сюда один мой товарищ, чекист, генерал. Он один знает, что ты здесь и вместе станем решать твои проблемы.
— Их уже не решить, — Чернова тяжело вздохнула.
— Зря ты так думаешь. Вот ты сидела в одиночке, и держали тебя одну, потому, что врачу так было удобнее. Когда захотел, пришел, потрахал и ушел. Извини, конечно, но ведь так было? — Чернова кивнула головой в знак согласия. — Но ты нашла выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Пожертвовала своим телом, соблазнила санитара и выбралась.
— Откуда вы знаете? — Чернова насторожилась опять.
— Я же тебе сказал, Валя, что я знаю все, — ответил немного раздраженно Кэтвар. — Ты понимаешь слово все?
Чернова очень внимательно посмотрела на него, потом спросила:
— Вы сказали, что вас зовут Кэтвар. Это тот…
— Да, тот самый, который по фамилии Бородин, — перебил ее он, — который владелец Престижа и прочее. Я тебе, между прочим, Валя, сегодня жизнь спас. А ты все в игрушки играешь — верю, не верю.
Чернова вздохнула облегченно и расслабилась.
— Верю, Николай Михайлович, вам верю. Я же пять лет назад и о вас собиралась писать. Вы же не человек — легенда ходячая. Марина Ивановна, у вас же не муж — действительно легенда!
— Ладно тебе, не преувеличивай, — отмахнулся Кэтвар, — хоть поверила — и то хорошо. А вот поцелуйчиков и обнимашек не надо, — предотвратил ее порыв он.
Чернова взглянула на Марину и покраснела.
— Вы прямо мысли мои читаете…
— Да что ты, Валя, какие мысли? Просто предположил. — Он улыбнулся вместе с Мариной. — Давайте ужинать будем. Ситуацию прояснили, наконец-то, а все оставшиеся разговоры — завтра.
* * *
Гринев устал, психологическая напряженность изматывала, и он восполнял силы кофе и сигаретами.
Оперативники доставили Степанцова на набережную, а к месту встречи он подъезжал один на своей машине. Пришлось перекрыть все пути возможного побега на случай, если Никанор вдруг решит исчезнуть. Но все обошлось и он передал контейнеры курьеру, при этом не говоря ни слова. Забрал пакет с деньгами и вернулся к условленному месту.
Ребята из службы наружного наблюдения сработали достойно, вели курьера аккуратно, не выпуская из вида не на минуту. Вся сложность состояла в том, что подготовиться не успели, не было времени изучить местность и отработать детали операции. Курьер с тремя контейнерами-холодильниками подъехал к дому, где, видимо, проживал или снимал квартиру. Личность его пока установить не удалось, и Гринев приказал разрабатывать все версии — поиск по лицам в картотеке, по отпечаткам пальцев, которые он оставил на пакете с деньгами, по месту жительства. Кто прописан в этой квартире, сдавали ли они ее в аренду и так далее.
Телефон его был известен, но он никуда не звонил и сидел дома тихо. Это особенно беспокоило Гринева, ведь товар скоропортящийся и он должен был отправить его немедленно адресату, про который чекисты так же ничего не знали.
